Совет: к сожалению, это правда жизни. На протяжении всей жизни будут происходить ситуации абсолютно разного характера. Да, будет и что-то плохое случится. Но запомните, что наша жизнь состоит не только из хороших дней, но из плохих. Самое главное, что вы должны знать, что без таких дней, мы бы никогда не поняли всю ценность хороших событий, которые случаются. Мы бы не смогли ощущать радость и счастье в полной мере, без злости, гнева и обиды. Знайте, даже в темном тоннеле, есть свет и есть выход.
Работа, которую мне предложила была не такая, как я ее себе представляла. Я грезила работой следователя и оперативника, но было место с моим образованием только на КПП, т.е., по сути, охранником полиции. Но я подумала, ну и ладно, переживу, ничего такого. Главное, это начать. Ведь никто меня не заставляет работать на одной работе. Можно ведь потом восстановиться в университет или пойти в другой, пойду выше по карьерной лестнице, переведусь в другой отдел. И моя жизнь наладиться.
Но я не знала, чтобы устроиться в полицию нужно было пройти столько медкомиссий, столько психологических тестов. психолога, столько обследований. Я не знала, что чтобы устроиться в полицию на работу, я потрачу 6 месяцев. И это станет еще одним испытанием в моей жизни.
Глава 3. Новая собака.
В это же время, я решила взять собаку, чтобы подарить дедушке на день рождения. Может для кого-то это не самая лучшая идея, не самый лучший подарок. Может и так, но мы видели, как ему одиноко без бабушки, которая уехала от него на время в город. И хотели его порадовать питомцем, зная, что он любит собак.
Я назвала ее Люси. Она была смесью хаски и дворовой собаки. Но она была не просто собака. Она стала частью моей души. Вот представьте, вы встречаете человека, с которым кажется были знакомы всю свою жизнь. Вы понимаете, друг друга с полуслова. Как будто вы предназначены друг для друга.
Так же было у меня с Люси. Я чувствовала, что она особенная, что она предназначена для меня. Я очень сильно к ней привязалась за какую-то неделю. И когда пришло время отвозить ее, я плакала. И пока это пишу эти слова, я тоже плачу, вспоминая ее. Тогда я как будто отрывала часть себя, отдавая ее. Я очень ее хотела оставить себе, но мне не разрешила мама опять. Я и не стала спорить, потому что было просто бесполезно.
Где-то в глубине души, я вспомнила Праду, как я ее любила, как мы были связаны. Как мы гуляли вечерами, как играли с ней на поле, как она бегала по зеленой травке, как она радовалась каждому моменту. И мне было безумно тяжело. Когда я смотрела на маленькую Люси, я видела Праду, которую предала, позволив отдать ее обратно.
Но пришло время ее отдать, и вся боль обрушилась на меня вдвойне и за Праду, и за Люси. Боль была невыносимой силы. Мне казалось, что я не вынесу этой боли. Мне было так больно, вся эта боль легла большим бетонным слоем еще больше, на все мои другие проблемы, которые меня мучали и преследовали.
Но я решила вновь утопить свои чувству глубоко в душе, и переключиться на трудоустройство в полицию, начав проходить всевозможные обследования, что я и сделала. И это тоже оказалось большим испытанием для меня. Меня терзали сомнения, что, если не пройду по здоровью? Моя мечта просто расколется на мелкие кусочки. Я очень переживала, ведь это мое будущее.
Сейчас я не до конца понимаю, что тогда двигало мной. Действительно ли это было так важно для меня? Хотела ли я тогда действительно этого? Или мне просто нужно было поставить галочку, что я действительно работала в полиции, как хотела в детстве.
Я отдала Люси своему дедушки, я думала, что все будет хорошо, что он позаботиться как о члене своей семьи, но я его предупредила, что если тебе будет в тягость, будет тебе не нужна, то скажи это мне, я сразу заберу ее к себе домой. Но не тут, то все было. Всего лишь через месяц, мама мне сообщает, что Люси потерялась, что она сбежала.
Я не могла в это поверить, я просто начала плакать. Мне казалось, что мое сердце разбилась. Но я решила действовать, я распечатала ее фотографии, сделала объявления, выложила объявления во все социальные сети и через пару дней мы с подругой поехали в деревню к дедушке, чтобы ее найти.
Мы обошли всю деревню в -20 зимой, даже те места, в которых никогда не была раньше. Я показывала ее фотографию, спрашивала у прохожих, не видели ли они ее. Но поиски прошли безрезультатно.
И тогда я задумалась, очень странно, что собака ушла. Я чувствовала всей душой Люси, она никогда не на шаг не отходила от тебя. Она боялась абсолютно всего вокруг, других собак, машин. Она бы так просто не ушла. Не может такого быть.
Я не могла в это поверить, и поэтому спросила у мамы, чтобы она точно спросила у дедушки, правда это или нет. Может он ее выкинул сам или отдал кому-то?
И знаете, что? Это оказалась правда. Когда мне рассказала мама, что дедушка попросил друга отвезти ее в другую деревню и выкинуть, часть меня как будто умерла. Я не могла остановится плакать от такого предательства со стороны дедушки. Ведь он всегда мог сказать, что заберите, отдайте ее кому-нибудь другому, найдите ей нового хозяина. И для меня бы это не была проблема, я бы забрала ее к себе.
В тот момент у меня разбилось сердце на мелкие кусочки. Я плакала навзрыд, как будто потеряла часть себя, как будто я потеряла ребенка. Я жалею до сих пор, что отдала дедушки, нужно было ее оставить себе, как подсказывало мое сердце.
Я в растерянности решаюсь позвонить отцу и все ему рассказать, и попросить о помощи. Мы поехали с ним искать ее, нашли объявление женщины с Люси, которая видела ее на днях. Мы связались с ней, и она сказала, что ее подобрали, и сказала у кого она сейчас.
Мы нашли ее. И не представляете в каком виде она была. Она была в ужасе и страхе от предательства. Ее глаза были наполнены болью. Она жила зимой на улице и бродяжничала практически месяц. Не передать слова, как я чувствовала себя виноватой перед ней. Я была готова для нее на многое. Никогда и ничего подобного я не испытывала к собаке. Она была моим другом. Она была частью меня. Мне казалось, что мы понимаем друг друга по взгляду.
Я чувствовала, как предала ее, что все это из-за меня. Я понимала, что это уже вторая собака, которую я предала. Я чувствовала невероятную боль, как будто мое сердце с особой жестокостью разрывают на куски. Я видела, как месяц жизни на улице ранил ее. Мне невероятно больно было на нее смотреть. В ее взгляде читался непередаваемый ужас, который с ней творился этот месяц. Я не могла перестать себя корить. Я никогда и не перед кем не чувствовала себя настолько виноватой.
Мы забрали ее, я увезла ее к себе домой. И тут началось страшное. Месяц жизни на улице дал о себе знать. У ее началась пищевая агрессия, она рычала, если ее ругали. Она грызла и крушила все на свете.
Я попросила сестру и маму мне помочь с Люси, с ней тоже гулять, с ней посидеть где-то, что дайте мне только время устроиться, что я пройду всю медкомиссию и буду везде с ней заниматься. Я куплю ей клетку. Я начну ее дрессировать больше, приучать к прогулке. И они согласились до того момента, как она рыкнула на мою сестру.
Я умоляла потерпеть, я уже практически все прошла, как однажды, придя домой я не обнаружила, что ее нет дома. Я была в панике, и смятении. Я узнала от мамы, что пока меня не было, она по-тихому отдала ее своей знакомой, потому что она якобы укусила мою сестру. И тут мое сердце разбилось окончательно.
Я знала о проблемах с поведением у Люси, ясное дело, этот ребенок побывал на улице. Ее поведение было непредсказуемым. Как можно было не подумать о чувствах бедной собаки?
Меня предала моя мама. Опять. Снова эта ситуация. Снова не подумали о моих чувствах. Я расценила все это, как предательство вдвойне. Она знала, как я отношусь к собаке, как я ее искала. Она знала, как эта я безумно переживала из-за Прады и Люси, но все равно так поступила. Я чувствовала невероятную пустоту в душе. Мой мозг начал заблокировал эту боль. Я чувствовала, как лежу на дне бездны, которая меня засасывает.
Сколько всего я в нее вложила, и перечеркнула все то, о чем мы с ней говорили. Я умоляла ее.
Для меня собаки никогда не были игрушками, т.е. у меня категоричная политика. Взял ответственность за собаку неси ее до конца, пока собака не умрет от старости. Я считаю это правильным до сегодняшнего дня.
Нельзя раскидывать собак налево и направо, потому что собака что-то не так сделала, а ты ее другому не учил. Это живой организм, у которого тоже есть свои чувства. Они так же чувствуют предательства, как и люди.
Я плакала, очень плакала. И тут я поняла, что все это какой-то конец. Меня практически все предали, все растоптали мои чувства. Они растоптали меня. Я поняла, что не могу жить рядом с таким человеком, которому плевать хотел на меня, и что я испытала в те моменты, когда ее искала, как я ее нашла. Так легко и просто.
Я сказала, что все я съезжаю. Я сниму квартиру. Я выдвинула условие – говори, где Люси, и я ее отвезу своей бабушки. И я буду знать, что она в порядке, она не голодная, она жива. Но при этом всем я съезжаю. Либо не говори, но я все равно найду ее, и съеду, но больше ты меня никогда не увидишь, потому что я не смогу тебя просить за это. И возненавижу тебя за это.
Она сказала, где она, я отвезла к своей бабушке. Но я чувствовала такую вину перед Люси, мне казалось, что она считает, что я ее предала, и что это все из-за меня. Но я хотела как лучше.
И с этого момента, я абсолютно перестала общаться с мамой. Вообще. Абсолютно. Мы стали жить как чужие люди. Но жили не долго. Я устроилась на работу и смогла снять квартиру.
И съехала в течении месяца. Я думала, что это был правильный выбор тогда. Я была настолько зла на все и на всех, что хотела от этого отдалиться, и уйти наконец-то. Думаю, в какой-то степени моя мама этого не ожидала, и думала, что я шучу, или преувеличиваю, и никуда я не уеду. Но я переехала.