ни черпали «идеологическое обеспечение» и практические рекомендации.
В нынешней операции каждый офицер-наёмник имел свои, чётко разграниченные функции, но роднило всех одно и то же. Взвинченные нервы, неадекватность восприятия окружающей действительности плюс выработанная многолетней безнаказанностью наглость. Опасная в серьёзных делах привычка — чуть что «не по ндраву» — демонстративно «срываться с нарезки», бить первым не задумываясь, поскольку возможность адекватного ответа заведомо исключалась. Стереотип (уже почти перешедший в инстинкт), из той же оперы, что и манера «учить» наглецов из «лохов» (отнюдь не себе подобных), посмевших просто обогнать их машину на трассе. Остановить, перегородив дорогу, выволочь на асфальт и как следует отделать ногами или бейсбольными битами. Не Америка у нас, в данном случае — к сожалению, не имеют возможности обычные граждане носить с собой «магнумы», «писмейкеры» и прочие «уравнители шансов», ну и пользоваться ими при необходимости.
Даже форма морской пехоты пятерых сидевших в «Навигаторе» капитанов и майоров не остановила, или впопыхах они приняли её за одежду какого-то ЧОПовца, егеря охотхозяйства, с «Сайгой» вместо боевого оружия. Откуда внутри запретной зоны ЧОП — умения вовремя задуматься покойникам не хватило, слишком всё внутри кипело в предвкушении куда более увлекательного приключения. Приняли простейшее решение — убрать с дороги неожиданную помеху, тут же и получили «асимметричный ответ».
Во втором джипе сидели люди чинами гораздо выше, обладающие зачатками стратегического мышления. Оттого «на автопилоте» стремительно ретировались в самый хвост колонны, что, впрочем, не давало им никакого тактического выигрыша: для работы по замыкающим был выделен гранатомётчик с именной нашивкой «Аякс», и он уже держал «Навигатор» на прицеле. БТР с солдатами интересовал его гораздо меньше.
— Что скажете, товарищ генерал-лейтенант? — с оттенком ядовитости спросил у сидевшего рядом с водителем человека с грубым, не дающим малейших оснований для симпатии лицом седеющий мужчина с заднего сиденья. Его тон и тембр выдавали привычку с почти любым собеседником говорить «сверху вниз», только с кем-то — покровительственно, а с большинством — уничижительно. Даже то, что на его глазах только что сгорели пятеро не посторонних людей, не слишком выбило его из колеи. — «Сопротивляться там некому! Десять человек, которые сразу выполнят приказ сложить оружие, и перепуганный Президент, готовый подписать любую бумажку»? Ваша оценка обстановки? Или чья?
— На въездном КПП так и получилось, — нехотя ответил названный генерал-лейтенантом. — И на самой даче никто бы сопротивляться не стал. Вот это, — он неопределённо махнул рукой вперёд, — пятый туз в колоде.
Ещё один из пассажиров «Навигатора» торопливо набирал номер на своём мобильнике.
— «Директор» не отвечает, — покусывая губу, сообщил он, выслушав целых десять длинных гудков.
— Звони по другим номерам, учить тебя, что ли? — цыкнул «седеющий». — По всем звони! — И снова обратился к генералу: — Так что, за пятого туза обвинение в нечестной игре кому предъявить? Президенту? — Не удержал стиль, сорвался на матерную лексику ведущего разбор «персонального дела» секретаря обкома КПСС «из народа», сквернословящего, чтобы окружающие не забывали о его «пролетарском происхождении». — Какого хрена твои раз…долбаи начали стрелять по морпехоте? Кто их инструктировал? Не могли выйти, пропуск предъявить? Откуда вообще здесь эти «чёрные»? В президентском полку их точно нет! Тебе за что вообще деньги платят? Разведку наладить — и то ни хера не умеешь! Генерал, твою мать! Ты хоть взводом в своей жизни командовал или с детства шестёркой по паркетам скользил?
Генерал густо багровел, но даже огрызнуться толком остерегался. Хотя чего уж теперь — под пулями-то?
— С ТОФа или с Балтики, — пробурчал он строго по сути вопроса. — А может, и из Севастополя. В других местах не базируется. И вообще это вы бы мне сообщить должны были, что там в «его» окружении творится. Кто помимо вас вопросы решать может? Вот такие в частности. Кто догадался и успел сюда вот этих перебросить? А у меня своя сфера ответственности.
— Вот и отвечай, в том числе и за мудаков, что стреляют куда придётся. И решай, готов ты операцию продолжать или предпочтёшь смотаться? И куда?
— Для этого сначала в живых остаться надо, — пришёл к пониманию своего нынешнего положения генерал. — А думать тут особенно нечего. Надо парламентёра высылать и время тянуть. Я зря, что ли, кроме этих, — он презрительно указал подбородком в сторону машин, — настоящих спецов приготовил. Полчаса им хватит, чтобы весь район в кольцо взять и этак вот, — он свирепо сжал большой волосатый кулак, — всех, включая нашего «гаранта», раком поставить! Всё сделаем, и совсем другой разговор пойдёт.
«Седеющий» уловил в голосе генерала совсем не понравившиеся ему нотки. «Вот ведь „сапог армейский“, и не пьяный ещё, а держать себя не умеет, чёрт знает с кем приходится дело иметь», — подумал он, возвращаясь к обычному для себя спокойному равнодушию.
— А если тут этих морпехов рота, что твои «отморозки» делать станут? И вообще, не люблю, когда на всякую сволочь закладываться приходится. Отчего у тебя в активе только мерзавцы да психи?
— Извините, Фёдор Давыдович, идейных «панфиловцев» взять негде. Чем богаты, тем и рады. Надо было ещё десять лет назад что-то вроде своих «эсэс» создавать. Вот те бы за идею работали!
— Хотелось бы представить, что за «идеи» у таких, как ты, водиться могут… Стоп, стоп, ты смотри! Это что же получается? — В словах «седеющего» послышалось не только удивлённое раздражение, но и намёк на страх. Хотя вроде бы он должен был быть смелым человеком, раз лично отправился «на дело», не остался руководить из московского кабинета. Но, с другой стороны, и риска он ведь поначалу не видел. Дел-то всего — приехать под прикрытием бронетехники на дачу к смертельному (но не подозревающему об этом) врагу и, наслаждаясь его унижением, диктовать свои условия. «Кондиции»[65], как это в романе Пикуля «Слово и дело» называлось. Правда, теперь уже едва ли не пришла пора заодно вспомнить, чем та затея закончилась и сколь страшная участь постигла «верховников».
Из кузова «Урала» один за другим спрыгнули на дорогу около десятка солдат. С оружием. Видно было, что они продолжают оживлённый разговор с теми, кто оставался в машине, но слов слышно не было.
— Крысы бегут, — сквозь зубы процедил генерал.
— Агитация защитников Президента оказалась убедительнее твоих приказов, — глухо ответил Фёдор Давыдович. — И что дальше?
Нижняя дверца стоящего впереди джипа БТРа откинулась, и оттуда тоже кто-то полез, но после короткого сопротивления его втянули обратно. Здесь «бунта на корабле» не получилось.
— Что, так и уйдут? — свистяще выдавил «седеющий».
— По ним тоже стрелять? Ну, прикажите…
— Пусть уходят, — вдруг легко согласился, непонятно чему улыбнувшись, Ф.Д. — Нам, по сути, без разницы. Не в них…
Договорить он не успел. Кто-то в бронетранспортёре опять не выдержал. Башенный пулемёт дал предупредительную очередь поверх голов двинувшихся прочь от колонны солдат. И это бы ничего, несколько бойцов непроизвольно присели от свистнувших над головами пуль, другие остались стоять, соображая, как быть дальше. Но вместе с пулемётом из бортовой амбразуры длинно, на полрожка, прострекотал автомат. Двое солдат упали, убитые или раненые, остальные дружно кинулись к близким кустам. А оттуда снова выбросил тонкий жгут дыма с ракетой на конце гранатомёт. Внутренним взрывом оторвало и отбросило крышку десантного отделения БТРа, перекосило на направляющих пулемётную башню. Глухо начали рваться боеприпасы.
— Трандец! — как-то очень равнодушно сказал тот, что пытался связаться по телефону с главарём всей операции. — Сейчас нам залепят…
Услышав доклад «Леонова», Фёст запрыгнул в «Пассат», на ходу крикнув стоящим рядом Секонду с Людмилой:
— Я сейчас! Вы здесь — рассредоточиться. Вон туда, — указал он на подобие рощицы впереди и левее ворот. — И туда — это «Аскольду» — на правый фланг… — Там тоже неглубокая лощинка давала подобие укрытия для одиночного стрелка. — Ждите! Или я раньше вернусь, или к вам гости пожалуют…
Тут же рванул с места, не ожидая возражений. Вообще ответа. Сами сообразят. И тут же «старшему лейтенанту» в переговорник: — Колонну не выпускать. По джипу не стрелять. Обездвижить. Сейчас буду лично… Всех свободных бойцов — бегом к даче. Редкой цепью. По всем неизвестным — огонь на поражение!
Действовал Фёст чисто интуитивно. Ничего не просчитывая, сразу увидел единственно верное решение. Рисковое, но выбирать было не из чего.
Словно устав держать в себе тонны воды, тучи наконец лопнули понизу, хлынул долго собиравшийся дождь. Как будто его спровоцировали выстрелы и взрывы. Серая шуршащая пелена сразу сократила видимость до сотни метров. Прямой отрезок дороги пролетел в несколько секунд. Наверное — хватит. Начал аккуратно тормозить перед поворотом на залитом водой асфальте, тут же и увидел впереди жирный дым горящей бронетехники.
«Леонов» со своего НП успел приказать «Азарду» встретить и, при необходимости, прикрыть полковника, «Аяксу» оставаться на месте, пресекая любое шевеление в колонне, остальным передислоцироваться к даче и поступить в распоряжение «полковника Секонда». И сам тоже поспешил к дороге.
Ляхов с первых же шагов по высокой траве за обочиной промок и снизу и сверху, даже не заметив этого. Главное — успел!
«Азард» одним броском преодолел шоссе и оказался прямо перед Фёстом, в пяти шагах. Жестом велел ему присесть. Тот подчинился, вытер рукавом стекающую с волос и лба воду, только сейчас сообразил снять с предохранителя автомат.
— Тут недалеко солдаты из колонны в лес ломанулись, — сообщил робот, — как бы кто сдуру в нашу сторону не выстрелил.
— Да в нас-то вряд ли, вот чтобы они нашим под огонь не вылезли, — переводя дыхание, ответил Вадим.