Она села, подвернув под себя ногу, и подалась вперед:
– Поговори со мной. Скажи мне, что происходит.
Келл хотел поделиться с ней своими переживаниями… Нет, он не хотел. Он предпочел бы сбежать, но стыдливый побег не в его правилах.
– Ты меня озадачила, – сказал он.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Да, я наконец-то сумела озадачить великого Келла Монтроуза.
– Значит, ради этого ты все это затеяла? – спросил он. Ему стало интересно, в какую игру она играет. Вероятно, она решила отомстить ему, переспав с ним, за то, что он отобрал у нее компанию.
Она покачала головой и отвела взгляд:
– К сожалению, нет. Тогда я смогла бы просто указать тебе на дверь.
– Но ты хочешь, чтобы я остался?
– А чего хочешь ты?
Он отвернулся от нее и запустил пальцы в волосы. Он не знал, как себя вести. Возможно, ему следует остаться. Но правильно ли он поступит? Эмма не первая его женщина, но он никогда так не мучился от противоречивых эмоций.
Эмма другая. Она непростой человек. Тьфу!
– Я не знаю, – признался он, повернувшись к ней лицом.
– Тогда уходи, – сказала она. – Между нами был только секс.
Нет. Их близость была не просто физической. Келл никогда не забудет эту ночь и те чувства, которые пробудила в нем Эмма. Он в этом уверен. Он может это отрицать, уехать из Малибу и вернуться в свою шикарную квартиру в центре Лос-Анджелеса. А может посмотреть правде в глаза и смело встретить все жесткие последствия ночи с врагом.
Хотя Эмма сексуальная женщина, распалившая страсть в его теле, она по-прежнему Чандлер, а значит, его злейший враг.
– Я так не думаю, – наконец произнес он.
Ничего не поделаешь – его мир отныне изменится. Он думал, что если они переспят, то ему удастся прояснить мысли. Избавиться от фантазий и сексуальных образов, которые возникают в его мозгу в самый неподходящий момент. Но он ошибался. Жестоко ошибался.
– Я все испортил.
– Да. Но, по-моему, мы с тобой оказались в нестандартной ситуации. Наши истории так переплелись, что трудно отделить их друг от друга и думать, будто в будущем мы сможем стать больше чем примирившимися врагами.
– Ты так думаешь? – спросил он.
– Я не знаю, что мне думать. Я не спала ни с одним мужчиной после Гелио, и мои эмоции на пределе. Я хочу то плакать, то орать. И причина всему – ты, Келл Монтроуз. Человек, который отобрал у меня все, что я создавала прошедшие четыре года.
Ее слова были резкими и честными. Она не пряталась, ничего не скрывала и не притворялась, будто их близость не стала одним из самых безумных поступков в их жизни.
– Справедливо. Я чувствую то же самое. Я избегаю долгих отношений и не имею ни малейшего представления, как мне сейчас себя вести.
– На эту тему не написали книгу по этикету, – сказала она. – Не существует правильного или неправильного способа вести себя.
– Нет, существует. Женщины подсознательно знают, как должен вести себя мужчина, а ему остается только гадать, как поступить.
– Ты хочешь остаться? – снова спросила она.
Он посмотрел на Эмму, которая сидела в изголовье кровати, подогнув под себя ногу. Спутанные волосы ниспадали ей на плечи, на ней была выцветшая футболка. Он нутром чуял, что хочет побыть с ней подольше.
– Да.
Эмма выдохнула, не подозревая, что сидит затаив дыхание. Потом она обошла кровать, откинула одеяло и легла в постель.
Келл медлил, и она снова задалась вопросом почему. Он сказал, будто не знает, как себя вести, и она вспомнила о том, что знает о его воспитании. Она подумала о комментариях своих сестер по поводу того, как жестокость Томаса Монтроуза повлияла на его внуков. Было ясно, что Келл рос не в окружении людей, которые его любили и заботились о нем. Судя по всему, старик Томас был бесчувственным человеком.
Эмма попыталась стать жестче, когда почувствовала, что желает исправить Келла. Она по своей природе старалась все исправить к лучшему. От части потому, что, будучи старшей сестрой, Эмме всегда приходилось защищать своих любимых младших сестер. Но она понимала, что главное не в этом. Она любила решать чужие проблемы потому, что это позволяло ей игнорировать ее собственные.
В ее душе творилось что-то непонятное. Она не могла объяснить, почему первым мужчиной, который ее заинтересовал после смерти мужа, стал самый неподходящий на роль ее спутника жизни человек.
Пусть сегодня им было очень хорошо вместе, но Эмма не рассчитывала на долгие отношения с Келлом. Она догадалась, что ей захочется оправдывать поведение Келла тем, что он сбит с толку, потому что никогда не знал любви. Так было гораздо проще, чем признаться, что она тоже сбита с толку.
Он положил свою одежду на мягкую скамейку в изножье кровати, а потом лег в постель рядом с Эммой. Телевизор в углу по-прежнему тихо работал.
Келл повернул голову на подушке и встретился взглядом с Эммой. Она лежала рядом с ним, скрестив ноги в лодыжках и сложив руки на животе.
– Ты не возражаешь, если я включу спортивный канал? – спросил он.
Внезапно она избавилась от напряженности. Может быть, она по-женски слишком драматизировала ситуацию. Келл обычный мужчина, и нет ничего ненормального в его желании посмотреть спортивный канал.
– Не возражаю.
Он схватил пульт, повозился с каналами, а затем отложил его в сторону, не найдя нужной программы. Потом он поднял руку и посмотрел на Эмму.
– Обнимашки? – произнес он.
Это было последнее, что она от него ожидала, поэтому согласилась не сразу. Лежа с ним в обнимку в постели посреди ночи, она сильно рискует душевным спокойствием.
Эмма слишком часто спала одна, обнявшись с подушкой, поэтому не смогла противостоять его заманчивому предложению. Келл не должен знать, как ей одиноко. Улегшись рядом с ним и положив голову ему на плечо, а руку ему на живот, она почувствовала тепло его тела и вдохнула аромат его лосьона после бритья. На ее глаза навернулись слезы. Эмме пришлось признать, что она хочет, чтобы происходящее было реальным. Чтобы так было всегда. Чтобы он остался в ее постели и обнимал ее ночами.
Она знала, что это не имеет ничего общего с любовью. Она просто устала от одиночества. Именно поэтому она так быстро согласилась переспать с Келлом. Ей было трудно признать, что нелегко быть одной, когда твои сестры нашли себе таких прекрасных мужей и обзавелись детьми.
– Успокойся, – сказал Келл.
– Что?
– Я почти слышу, как ты думаешь, – произнес он. – Давай один раз притворимся. Сегодня ты не Чандлер, а я не Монтроуз. Мы не травмированы нашим прошлым. Мы просто Эмма и Келл, мы хотели друг друга и рискнули.
Она кивнула у его груди, и он погладил ее по спине. Она отпустила свои страхи и опасения и стала погружаться в сон. Она засыпала, думая, как было глупо отрицать реальный мир.
Эмма крепко спала. Ее разбудил будильник. Она проснулась и обнаружила, что Келл ушел. Он оставил записку на тумбочке, в которой говорилось, что он выехал пораньше, чтобы не попасть в пробки.
Достойный довод, чтобы спасти Эмму от расспросов миссис Хокинг о ее ночном госте.
Эмма успокоилась, когда в спальню вбежал Сэмми и вскочил на ее кровать.
– Доброе утро! – крикнул он и бросился ей на шею.
Она обняла его и прижала к себе, впервые понимая, что, если ее жизнь будет трудной, рядом с ней всегда будет ее милый малыш. Они полежали под одеялом минут десять и поговорили о том, чем будет заниматься в детском саду Сэмми, и о том, что ей предстоит важное совещание на работе.
Сэмми обнял ее и сказал:
– Я люблю тебя.
Эмма включила ему его любимые мультики и пошла одеваться.
Сегодняшнее утро казалось обычным. Эмма притворялась, будто не произошло ничего экстраординарного, до того момента, как села в машину и поехала в центр города на совещание. При мысли о встрече с Келлом у нее засосало под ложечкой.
Она знала, что его двоюродные братья и другие члены совета директоров будут на совещании, а она сделает отличную презентацию. Но мысли Эммы были далеко. Она изменилась. За двадцать четыре часа ее мир перевернулся с ног на голову, и она уже подумывала, не уволиться ли ей из компании.
– Где ты был прошлой ночью? – спросил Аллан, входя в кабинет Келла. Двоюродный брат Келла держал в одной руке черный кофе, а в другой – кофе с молоком. Аллан протянул черный кофе Келлу и присел в кожаное кресло для посетителей напротив письменного стола.
Аллан положил лодыжку на колено и развалился в кресле. Он выглядел иначе. Дело не в том, что он по-прежнему одевается как бухгалтер. Келл понял, что Аллан выглядит довольным, спокойным и… счастливым.
Хотя его двоюродный брат никогда по-настоящему не страдал. Будучи сыном единственной дочери Томаса Монтроуза, Аллан вырос вдали от ожесточенного деда и, насколько Келл знал, получил довольно приличное воспитание. Конечно, гибель его лучшего друга, Джона Маккоя, в автомобильной аварии менее шести месяцев назад потрясла Аллана. Но это несчастье сблизило его с Джесси Чандлер, чья лучшая подруга, Патти, была женой Джона и погибла в аварии вместе с ним. Аллан и Джесси стали опекунами их девятимесячного ребенка по имени Ханна. Теперь Аллан и Джесси, которые долго ненавидели друг друга, были вместе.
– Я ужинал, – сказал Келл. Он не хотел называть свой ужин свиданием или говорить об Эмме. Он точно не знал, что будет дальше. Он остался у нее прошлой ночью, но не сомкнул глаза, лежа в постели в обнимку с Эммой. Он почувствовал, как крепко она спит, и понял, до чего молодая вдова истосковалась по мужской ласке.
Он не обладал отменной интуицией, но изучил Эмму гораздо лучше, чем предполагал.
– Ужин? – произнес Аллан. – Своего рода встреча?
– Да. А чего это ты меня проверяешь? – Келл всегда занимался только бизнесом, а весной и летом играл в пляжный волейбол. Он догадывался, что Аллану показалось странным, почему он не ночевал дома.
– Вчера Джесси уехала на книжную вечеринку и взяла с собой Ханну, поэтому я заехал к тебе. Я хотел пригласить тебя прогуляться.