– Извини, что ты сказала?
– Я спросила, не будешь ли ты против того, чтобы Сэмми и его друзья поиграли с прототипом игры, а потом рассказали, что о ней думают.
– Именно это я собирался предложить, – произнес Келл. Он посмотрел вокруг стола и заметил, что дети закончили завтракать и закрывают свои коробки для еды. За столом остались только он и Эмма.
Положив в рот последнюю изюмину, он встал на ноги. Келл был более чем готов выйти из детского сада. Он не был в окружении стольких детей с тех пор, как перестал быть ребенком. Дети были повсюду. Рядом с ними он начинал думать о том, что раньше ему казалось не важным. Например, о будущем.
Эмма встала, пригладила брючный костюм и заправила в брюки край блузки. Ее длинные волосы ниспадали на плечи. Ладони Келла покалывало: он помнил, какие у нее шелковистые волосы, и хотел снова к ним прикоснуться. Он жаждал обнять Эмму. Он уже сомневался, что сдержит данное слово.
Он осознавал, что ведет себя неразумно.
– Келл?
– Да?
– Ты в порядке?
Нет, он не был в порядке. На самом деле он никогда не был в порядке. А сейчас он сбит с толку. И отчасти в том виновата его мать. Глядя на Эмму и Сэмми, он не мог не думать, что его собственная мать никогда не приходила, чтобы позавтракать с ним в детском саду.
Хотя Келл постоянно твердил себе, будто не ждет приезда матери, он всегда втайне надеялся, что она приедет. Но его мать так и не появилась.
Сэмми повезло, что у него такая мать, как Эмма. Келл знал, что, вероятно, сделает мальчику лучший подарок, если проследит, чтобы работа Эммы не занимала слишком много времени. Он должен уволить ее сейчас же, выкинуть ее из своей жизни, и позволить ребенку проводить с матерью весь день, и…
Но тогда разразится скандал. Было только два человека в мире, о которых Келл по-настоящему заботился, – Аллан и Дэк. Если он уволит Эмму, они будут рвать и метать.
Келл совсем запутался.
И ему наплевать, что ради здравого смысла он должен избегать общения с красоткой с рыжевато-каштановыми волосами и глазами, которые заставляют его забыть о ее деде – его заклятом враге. Кроме того, Эмма – единственный свидетель его прошлого унижения.
– Да, я в порядке. Я просто понял, что общаться с детьми как с потенциальными потребителями игр будет очень интересно, – сказал он, стараясь сосредоточиться на делах.
– Я согласна. Я думаю, следует поручить это команде Джесси и посмотреть, что у них получится. – Эмма улыбнулась.
– Я не нравлюсь твоей сестре, несмотря на все усилия Аллана ее переубедить. По-моему, если я предложу ей возглавить фокус-группу с трехлетними детьми, она меня прикончит.
Эмма рассмеялась, да так заразительно, что Келл с трудом сдержал улыбку. Он никогда не улыбался, поэтому не позволил себе улыбнуться сейчас.
– Мы можем обсудить детали в твоем офисе, – сказал он.
Он хотел уйти от ее сына и остальных детей. Он воспринимал Эмму как личность, а не как простого работника компании. Как настоящую женщину. Его женщину.
Нет. Она никогда не будет его женщиной, и это окончательное решение. И после сегодняшнего дня он больше не придет в ее офис в Малибу.
Работать с Эммой будет Дэк. Келлу придется держать с ней дистанцию, чтобы не сделать то, о чем он пожалеет. Например, обнимет ее и снова поцелует.
Эмма поднялась в свой офис по лестнице, не желая рисковать и снова застревать в лифте с Келлом. Не сегодня, когда она увидела его в новом свете. Одно дело говорить, что их поведение в лифте было случайностью. Но сегодня утром она увидела Келла сидящим на полу и разговаривающим с ее сыном, и он показался ей обычным парнем. И тут она сразу подумала, что совсем не прочь снова его поцеловать.
Абсолютное безумие. Он все тот же Келл Монтроуз. Человек, который живет прошлой обидой и решительно настроен изгнать Эмму из сферы компьютерных игр.
Возможно, он поцеловал ее вчера, желая отомстить. Возможно, он рассчитывает, что она влюбится в него, а он ее бросит и заставит отказаться от наследия Чандлеров.
Эмма простонала.
– Что с тобой? – спросил Келл, плетясь вверх по лестнице следом за ней.
– Просто подумала, какая огромная задача передо мной стоит. – И решать ее будет в два раза сложнее, учитывая то, что Эмма испытывает к Келлу. Ей было легче планировать свое будущее, пока он оставался ее смертельным врагом.
Теперь все изменилось.
Так же, как в тот день, когда она встретила Гелио. Она сразу потеряла голову от любви. Гелио потряс ее аккуратный маленький мир и убедил, что все истины, в которые она прежде верила, ложные. И Эмма испугалась.
После смерти Гелио она с головой ушла в работу в компании «Инфинити геймз». Она не могла рисковать и позволять, чтобы ее мир окончательно рухнул. Об этом не следовало забывать.
– Тебе будет трудно, но мне кажется, тебе это нравится, – сказал Келл, когда они добрались до нужного этажа и вышли в коридор, застеленный коврами.
– Да, – призналась она. – Кроме того, ты ждешь, что я проиграю. Мне нравится доказывать, что ты ошибаешься.
– Неужели?
– Да. Мне нравится выигрывать, – сказала она. – Твой захват компании сбил меня с ног, но я более чем готова вернуться к работе.
– Хорошо. Мне неинтересно сражаться со слабым противником.
– Ты уже решил, что победишь меня? Разве моя сестра Джесси ничего тебе не доказала? – спросила она, проводя его в свой кабинет. Она прошла за большой письменный стол из грецкого ореха и начала садиться, когда Келл остановился у огромных окон с видом на Тихий океан.
– Джесси непредсказуема, – признался он. – Ты цивилизованнее.
– Так только кажется, – произнесла Эмма. Она рано поняла, что ей выгоднее, когда люди предполагают, будто она милая и уступчивая; до настоящего времени это помогало ей в карьере. Но на самом деле Эмма так же готова пойти на все, как и Джесси. Джесси встречалась с голливудским продюсером и получила для компании исключительные права на разработку игры по сюжету его будущего боевика.
– Перестань, – сказал он.
– Что перестать?
– Строить из себя загадочную особу. Я прошу тебя снова стать деловитой Эммой – женщиной, которую я никогда не целовал и о которой думал только с точки зрения ее увольнения из компании.
Она посмотрела на него и решила запомнить его слова на будущее. Она не была беспощадной. Честно говоря, она не считала, что в любви и на войне все средства хороши, потому что в таком случае кто-то всегда попадает под перекрестный огонь. Но она верила, что может использовать кое-какие средства себе во благо.
– Ты считаешь меня загадочной.
Он быстро подошел к ней и положил руки ей на талию. Его прикосновение было легким, но взгляд агрессивным. Ей показалось, что она перешагнула запретную черту.
Хотя Эмма чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. Она знала, что он никогда ей не навредит, но не понимала, почему в этом так уверена.
– Я не могу притворяться и быть другой, – наконец сказала она.
– На прошлой неделе ты была другой.
– Нет. Ты просто не заметил, – ответила она.
Он притянул ее к себе:
– Я довольно наблюдательный. Мне следовало догадаться, что ты со мной флиртуешь.
– Ты так думаешь? – спросила она, наклоняя голову набок.
Он кивнул.
Она провела пальцем по его подбородку и почувствовала крошечный шрам. Ей стало интересно, откуда он взялся. Один маленький недостаток на совершенном лице.
– Что ты хочешь от меня услышать? – произнесла она.
– Что ты готова вступить со мной в бурную сексуальную связь без обязательств.
Удивленная Эмма уставилась в его серебристо-серые глаза. Она знала, что больше не будет считать их ледяными, потому что прямо сейчас они горят от желания. Ее напугала его необузданность. Ну, она тоже хочет с ним переспать, но теперь ей не до романов. Она не может бросаться в омут с головой. Она с трудом сглотнула.
Он выругался.
– Зачем тогда ты со мной флиртуешь? – спросил он.
– Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что должна держать язык за зубами, но я не могу.
– Я могу найти занятие твоему языку, – сказал он. – Поцелуй меня, Эмма. Один последний поцелуй, и тогда я тебя отпущу, а ты перестанешь со мной флиртовать.
– Один поцелуй? Разве не с него началось это безумие? – спросила она, облизываясь. Одна только мысль о поцелуе заставила ее страстно затрепетать.
Глава 4
Келл перестал здраво соображать. Ему больше нечего терять. Он хочет Эмму, не может ни на чем сосредоточиться, пока она рядом. Поцелуй показался ему самым разумным поступком в мире, который внезапно стал абсолютно нерациональным.
– Разве безумие началось с поцелуя? – спросил он. – Я думал, что все началось более десяти лет назад, когда мы с тобой работали в комнате ксерокопирования.
У нее перехватило дыхание.
– Я не подозревала, что ты помнишь тот день.
– Честно говоря, я не слишком часто об этом вспоминал, но забыть мне не удалось. Я думаю, именно с того инцидента все и началось.
Она продолжала водить пальцем по его подбородку, и Келл с огромным трудом мог сосредоточиться. Хотя ему это вряд ли удастся, пока он ее обнимает. Вот с Эммой всегда так. Она умная, красивая, веселая и недостижимая. По-прежнему. Хотя Келл победил ее, захватил ее компанию и завладел всеми козырями, она вдруг стала его соблазнять.
И он снова оказался в невыгодном положении.
– Ты был тогда такой хорошенький, – произнесла она. – И ты не был таким властным, как сейчас.
– Я предпочитаю доминировать, – сказал он. – Ты меня поцелуешь?
– Нет, если ты не перестанешь об этом говорить. Мы оба знаем, что это глупо, – ответила она.
– Мне наплевать, – сказал он. – У меня твоя компания. Совет директоров знает, что ты пытаешься сохранить свою работу. Я не собираюсь тебе обещать, что ты долго здесь проработаешь, если мы переспим. Я просто хочу сказать, что нам лучше переспать.
Она покачала головой, и он задался вопросом, не просчитался ли. Нет. Он все правильно понял. Они с Эммой похожи. Всегда были похожи. Они оба старшие дети в семьях. Обоим предстояло продолжить вражду, начатую их дедами. И они оба устали от роли врагов. По крайней мере, он надеялся, что Эмма от этого устала.