Дженнифер с телефоном идет в женский туалет за углом. Света там нет, и она зовет Баннера.
Он осторожно заходит внутрь, будто опасаясь ловушки.
– Закладывать тебя я не буду, – говорит ему Дженнифер, находя в свете его фонарика бумажное полотенце. – Но, вполне возможно, тебя записывают.
– Что?
– В Пруфроке есть свой Честер-Растлитель из комикса.
Дженнифер кивает в сторону потолка, намекая на скрытые камеры.
– А-а, да, – понимает Баннер. – Фарма.
– Не то чтобы стержень общества, – говорит Дженнифер, вытирая телефон, смочив полотенце, которое не хочет ничего поглощать. – Разве что когда смотрит одну из своих записей…
– Нашла время шутки шутить.
Баннер подходит ближе и направляет луч фонарика на экран, на пальцы Дженнифер. Они сильно замерзли, и свет их согревает.
– Хочешь, можем поплакать.
– Ты правда это сделала? – внезапно спрашивает Баннер.
Дженнифер следит за тем, чтобы ее плечи не дернулись, глаза не взметнулись вверх, пальцы не задрожали.
Но это не так просто.
– Ты про моего отца? – спрашивает она.
– Раз уж мы говорим о его лучшем друге.
Логично, соглашается Дженнифер. Где есть Фарма, там из тени обязательно выступает Открывашка Дэниэлс.
– Суд меня оправдал, – говорит она.
– Я не об этом.
– Рубанула я его мачете или нет? – спрашивает Дженнифер, почти оттерев телефон от крови. – Ты же видел, что наснимала Тиффи, разве нет?
– Она все кадры распечатала по отдельности, – сообщает Баннер. – Можно сказать, сделала фотоальбом, секунда за секундой.
– Мультик получился. Еще говорят, это я не в своем уме.
– Рубанула или нет?
– Я приняла его за другого, – бурчит Дженнифер, протягивает почти вычищенный телефон и смотрит Баннеру прямо в глаза. – Спроси жену, может, она что-то о нем помнит в тот вечер.
– Лету?
– У тебя есть другая жена?
Вместо того чтобы по достоинству оценить эту реплику, Баннер оглядывает женский туалет, словно четвероклассник.
– Все как ты себе представлял? – спрашивает Дженнифер. – Там мы переодеваем белье, а там деремся подушками.
– «Станция Шалавы», – медленно читает Баннер надпись над крайним зеркалом.
– Дом, милый дом. – Дженнифер подходит к зеркалу и ищет наверху подводку для глаз, о которой нынешние девчонки, возможно, и понятия не имеют: четыре года прошло.
Подводка лежит на своем месте.
– Что это? – спрашивает Баннер.
Дженнифер показывает:
– Моя. Еще тогда оставила.
Она убирает подводку в карман, чтобы Баннер не приставал с расспросами. Надо разобраться с телефоном.
– Держи. – Баннер протягивает ей фонарик в обмен на телефон, но ПИН-код Эбби он тоже, понятное дело, не знает.
Но после каждой неудачной попытки на заблокированном экране выскакивают сообщения. Все от «Дорогого папочки».
– Блин, – говорит Баннер, глядя на них. – Мне придется ему сказать, так?
– Не только ему, – уточняет Дженнифер. – Что дальше, помощник шерифа?
– Мы еще здесь не закончили, – говорит Баннер, и Дженнифер не понимает, но идет за ним, когда он выходит из туалета и возвращается в спортзал.
Эбби Грэндлин уже не бьется в конвульсиях, что, наверное, с медицинской точки зрения не очень хорошо.
– В отпечатках пальцев разбираешься? – спрашивает Баннер у Дженнифер.
– Еще как… – начинает Дженнифер, но Баннер уже прижимает к экрану телефона вялый большой палец Эбби.
Он поднимается: телефон разблокирован.
Баннер открывает сообщения, но…
– Она переписывалась только с Вайноной, – говорит он.
– Младшей сестрой Милтона? – спрашивает Дженнифер. Вряд ли она теперь найдет его на фото. Они вместе учились во втором классе, виделись на выпуске.
Баннер протягивает телефон, будто Дженнифер он нужен.
– Рекс Аллен скоро вернется, – сообщает он.
– Но Харди здесь, – подсказывает Дженнифер.
– Он не шериф.
– Рекс Аллен шериф без году неделя.
Баннер отходит в сторону.
– Эй! – Дженнифер протягивает ему телефон.
– Кстати, о туалете… – намекает он, имея в виду, что ему нужно отлить.
– Вам помочь? – спрашивает Дженнифер дока Уилсона.
Тот не отвечает, делает что-то деликатное и необходимое с лицом Эбби, помогает ей восстановить дыхание.
Дженнифер отходит, оставляя их наедине. Не потому, что готова доверить ему потерявшую сознание человеческую особь с грудью, – просто видит, что он оказывает помощь раненой и никого не собирается лапать.
Однако на всякий случай остается поблизости.
Телефон Эбби тускло мигает, и Дженнифер возвращает его к жизни. Он включен.
Она оглядывается, явно намереваясь что-то предпринять, заходит в настройки телефона, отключает блокировку экрана. Снова нужен вялый большой палец Эбби, но доку Уилсону не до этого.
Дженнифер листает контакты Эбби.
Синнамон Бейкер!
– Ага, – говорит Дженнифер и легонько, потому что сомневается, стоит ли, нажимает на это имя.
Через несколько секунд звонок проходит, хотя ловит еле-еле, и с четвертого гудка раздается голос:
– Эбби?
– Синнамон Бейкер? – спрашивает Дженнифер.
– Кто это?
– Я в школе, а ты где?
– А что?
– Потому что тут кто-то… сама знаешь кто.
– Джейд Дэниэлс? Почему у тебя телефон Эбби? Как она?
– Где ты?
– Мне нужна защита? Я в… Плезант-Вэлли. Думала, и ты здесь. Эбби с тобой?
Дженнифер прикладывает телефон к другому уху, отходит подальше от дока Уилсона.
– Марк и Кристен – твои друзья? – спрашивает она.
– Не надо… я не…
– Надо, Синнамон.
– Синн. Просто Синн.
– То, что сказала твоя сестра, – правда?
– Джинджер? Ты с ней говорила? Но она не…
– Сказала, – опережает ее Дженнифер.
– Что именно?
– Что вы нашли… какое-то…
– А-а, ты про это, – говорит Синн. – Мы сказали шерифу. Разве он не убрал? Три или четыре года прошло, я еще в средней школе училась.
– Что это было?
– Какая разница?
– Большая, Синнамон.
– Синн. Это было просто… – Она откашливается, будто у нее першит в горле. – Остатки после Дня независимости.
– Бойни в День независимости.
– Или какие-то рыбьи ошметки. Не знаю. Мы не трогали.
– Просто оставили как было?
– А зачем нам… Да! – Потом тише, в сторону, видимо, медсестре: – Нет, нет… Я поем потом.
– Сын Джослин Кейтс тоже умер, – говорит Дженнифер. – Мне жаль. И эта Флеминг. Младшая сестра Милтона.
– Вайнона?! – вскрикивает Синн.
– И еще один парень, – добавляет Дженнифер негромко.
Она знает: вываливать эти новости на бедную девчонку – совсем не ее обязанность. Но если Синн обо всем узнает, когда начнется третий цикл убийств, то может потерять темп и словить лезвие в спину. Так что это для ее же блага. Поплачет и пострадает сейчас, чтобы потом не было хуже.
– А какие у него… Как он выглядит? – спрашивает Синн.
– Блондин, – говорит Дженнифер и снова видит парня на лосиных рогах. – Глаза, как у Роберта Паттисона в «Сумерках».
– Дженсен… – Синн всхлипывает. – Почему все это происходит?
«Хорошо, хорошо, – говорит себе Дженнифер. – Именно такие мысли нужны последней девушке».
Правда, не надо, чтобы Синн вспоминала, какой номер она, ее злобная сестричка и их злобные дружки откололи в восьмом классе с одной несчастной – в день, когда их родителей резали на куски. Но Мрачного Мельника тогда в городе не было, здешние ему ничего не сделали – ни тогда, ни раньше, значит…
– Значит, в этот раз дело не в мести, – говорит Дженнифер.
– За что мне мстить? Я волонтер, деньгами помогаю, я никогда…
– Конечно, не за что, и ты ни при чем, – говорит Дженнифер и снова меняет ухо, будто правое уже наслушалось вдоволь. – Просто… ты новости смотришь?
– Мрачный Мельник… – шепчет Синн.
– Ему просто ненавистно все живое, – объясняет Дженнифер. – Но по какой-то причине он нацелился на тебя и твоих друзей.
– На меня?
– Извини, но…
– Значит, я могу это остановить, если… позволю ему?..
– Нет, – возражает Дженнифер. – Последние девушки действуют не так.
– Последние кто?
– Твоя сестра знает, – говорит Дженнифер. – По крайней мере, все нужные фильмы она смотрела.
– Ей не надо после уроков ходить на тренировки чирлидерш по четыре часа в день. Но… Может, мне просто смыться? Так будет лучше?
– Сейчас снежная буря. И это его все равно не остановит.
– А что остановит?
– Их надо убивать тем, чем любят убивать они. – Дженнифер садится на корточки. Надо подумать, подобные мысли не посещали ее… четыре года. – Что-то острое, заточенное. А потом, когда он упадет, бьешь его этой штукой, без передышки. Разрезаешь ему ахиллово сухожилие, выдавливаешь глаза, ломаешь пальцы, колешь его…
– Поджигаешь, – добавляет Синн.
– Нет, жечь не надо. Берешь все, что есть под рукой… в нужную минуту.
– Он придет сюда? – спрашивает Синн, и Дженнифер почти видит ее на больничной койке в Плезант-Вэлли: Синн подтягивает колени к груди и смотрит на дверь, потом на окно.
– Если ты там.
– Но здесь моя сестра, – шепчет Синн. – Она не… я не могу ему позволить…
– Где у вас гулянка? – спрашивает Дженнифер. – Туда он и заявится!
– Гулянка?
– Где все детишки собираются?
– Ну, обычно это… – Синн умолкает.
– У меня дома, – подсказывает Дженнифер.
– Мы же не думали, что ты вернешься, – говорит Синн. – И я никогда…
– Не важно. Значит, гулянка в другом месте. Таких, как он, так и тянет…
Внезапно звонок прерывается. Никакого звука, шелеста, какого-то провала. Просто вдруг – пустота.
Дженнифер смотрит на еле заметную полоску сигнала.
Снова набирает номер, но не может дозвониться.
– Что-нибудь есть? – спрашивает Баннер с лицевой линии спортзала.
«А если она врет? – задается вопросом Дженнифер. – Если Синн с Джинджер все-таки нашли под пирсом какую-то пульсирующую массу, похожую на опухоль?.. Нет, эту хрень наверняка сварганил воспаленный мозг Джинджер, смешав наркотический дурман с попытками выдать желаемое за действительное.