– Но тогда почему она?
– Может, у них есть шестое чувство? У слэшеров. Опознать в толпе последнюю девушку им раз плюнуть. Вспомни «Хищника», «Терминатора».
После стольких лет перед мысленным взором Дженнифер снова возникают эти надписи на экране.
– Но почему так? – спрашивает она, чертя пальцем по пеплу на рабочей поверхности кухонного островка.
– Как? – просит разъяснения Лета.
– Первые двое… как их… Гленда…
– Гвен, – поправляет Лета. – Гвен и Тоби.
– Ее повесили и выпотрошили, как Кейси Бекер.
– Значит, это «Крик»?
– Ты не видела двоих в доме престарелых, – говорит Дженнифер. – Их… – Она проводит пальцем по горлу, имитируя смерть Кевина Бейкона. – Чистая «Пятница, тринадцатое».
– Мрачный Мельник прятался под кроватью? – спрашивает Лета с изумлением.
– Думаю, все фильмы, что знаем мы, он знает не хуже.
– Блин.
– Потом сын Джослин Кейтс. Ему на голову надели мешок из химчистки.
– «Черное Рождество».
– А остальные в школе …
– Вайнона, Дженсен и Эбби.
– Этот парень, Дженсен, – говорит Дженнифер. – Его надели на оленьи рога.
– Лосиные, – уточняет Лета.
– Что?
– Там в школе лось… не важно.
– Мистера Холмса часто вспоминаешь? – спрашивает Дженнифер.
– Всякий раз, когда есть свободная минутка, – мягко произносит Лета.
Дженнифер хочется нажать на кнопку «стоп», прекратить этот диалог, убежать в другую комнату и там выплакаться вволю, чтобы стало нечем дышать, потом вытереть лицо и как ни в чем не бывало вернуться.
– Я про Линнею Куигли, – говорит она, однако. – «Тихая ночь, смертельная ночь».
– Там тоже Рождество, – понимает Лета.
– Или еще был ремейк «Пятницы», когда девушка так гордилась своими…
Дженнифер руками изображает груди.
– Там был олень, а не лось, – замечает Лета. – Но мне он нравится даже больше.
– Ремейк лучше, чем просто Санта-киллер?
– Мне нравится, что там не Линнея.
Дженнифер вопросительно поднимает брови, и Лета отвечает:
– Эдриен – это второе имя Эди. А первое…
– Линнея?
Лета кивает и отворачивается.
– Ты теперь официально моя героиня, – заверяет ее Дженнифер.
– «Прочь», – огрызается Лета.
– Сама иди прочь.
– Нет. Я про фильм. Джордан Пил.
– Джордан кто?
– Режиссер фильма «Прочь».
– Я четыре года под замком сидела.
– Извини, – говорит Лета. – Дженсен совсем не обязательно из «Тихой ночи, смертельной ночи» или ремейка «Пятницы». В «Прочь» человека тоже убили оленьей головой.
– Оленьей, а не лосиной.
– Все равно рога.
– Могучие и ветвистые, – добавляет Дженнифер с улыбкой. – Ты и правда назвала ее Линнея?
– Линнея умеет выживать.
– Но в каждом фильме она умирает.
– Ее персонажи – да, а сама она кочует из одного фильма в другой, – поясняет Лета. – И никогда не умирает.
– Ха. Никогда так не думала.
– Она не одна такая.
– В смысле?
– Не только она ходит из слэшера в слэшер. Просто имя у нее самое яркое.
– Кейн Ходдер тоже звучит неплохо, – говорит Дженнифер. – Играл и Джейсона, и Фредди. По крайней мере, руку в перчатке Фредди.
– Виктор Кроули тоже. – Лета чуть усмехается, нашла себе ровню по части слэшеров. – Если говорить о том, кто больше снимался в разных слэшерах, можно вспомнить Эми Стил. В «Пятнице, тринадцатое, часть вторая» она была последней девушкой…
– И в «Дне дурака», – перебивает Дженнифер, даже чуть обиженно. – Между прочим, каскадер, который вместо Джейсона вел машину «Скорой помощи», играл Майкла в «Возвращении» – знаешь?
– Сара Мишель Геллар снялась в двух знаковых слэшерах в один год, – тут же парирует Лета.
– Но она не Линнея.
– Нужно выбрать что-то одно, – говорит Лета. – По крайней мере, для Эди. Не хочу, чтобы она была как Синн, но…
– Жанры не выбирают, – вставляет Дженнифер.
– К тебе это не относится, – говорит Лета.
– Если бы можно было вернуться…
– В «Бойне в День независимости» твоей вины нет. Нам не надо было…
Лета обводит рукой громадный разрушенный дом, где они оказались.
Дженнифер пожимает плечами.
– «Коматозники»?
– Шесть степеней Кевина Бейкона?
– Просто… Что, если… Я все думаю: что, если это принесла я? Я сюда вернулась за два дня до него. Что, если он здесь из-за меня?
– Мрачный Мельник?
Дженнифер кивает.
– Ты не умерла, вот и вернулась, – говорит Лета.
– Точно не умерла?
Лета не отвечает – наверное, видит: Дженнифер для себя уже решила, что Мрачный Мельник появился здесь по ее вине. Ведь их дела слушались в Бойсе, а потом оба оказались не где-нибудь, а в Пруфроке…
Но это отвлекает их от темы.
– Надо «Терра-Нову» переименовать в «Зеленый Лес», – предлагает Дженнифер, переводя разговор на тему попроще, чтобы не искать виноватого.
– Или в «Гребень Холма», – подхватывает игру Лета.
– Баффи была не единственной, кто снимался и в «Крике-2», и в «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», – говорит Дженнифер. – Крис Дуран играл Майкла Майерса, он же был дублером Призрачного Лица.
– Ты за четыре года так и не выбросила это из головы? – спрашивает Лета, выходя из кухни.
Дженнифер идет за ней следом и говорит:
– Джинджер и Синнамон держали «это» где-то здесь.
– «Это», – повторяет Лета. – Думаешь, она?
– Кто еще может так вернуться, вырасти из… жидких мозгов или чего там еще?
– «Стейси, Стейси, Стейси Грейвс», – декламирует Лета, давая понять, что ей эта считалочка тоже известна. Она оглядывает гостиную. – «Дом, который построил Фредди», – опять же цитирует она, чуть перевирая, и пожимает плечами.
– Как я поняла, его звали Грейд Полсон, – вставляет Дженнифер.
Лета зыркает глазами по сторонам, но ни о чем не спрашивает.
– Спасибо, – неожиданно говорит ей Дженнифер. – За… моего отца… сама знаешь. В ту ночь.
– Понятия не имею, о чем ты. – Лета снова отворачивается и смотрит вдоль длинного коридора, уходящего в глубь дома. Потом: – И что? Хочешь поискать здесь… Фрэнка?
Дженнифер пожимает плечами, будто эта тема ее больше не волнует.
– Может, на снегоходе? – спрашивает она. – А то мои ноги уже…
– Она не уточнила, где Синн «это» держала? В подвале, на чердаке? Во внутреннем бассейне мистера Синглтона?
– Он построил внутренний бассейн, внешнего ему было мало? – Дженнифер кивает в сторону озера.
Лета пожимает плечами, наверное, не хочет объяснять безнадежно бедной нравы богатых.
– Не уточнила, – говорит Дженнифер. – Сказала, что где-то здесь.
– Может, Стейси Грейвс в этот раз хорошая, – размышляет Лета. – Как Мидиан.
– Мидиан?
– «Ночной народ», – объясняет Лета. – Клайв Баркер.
– Опять он. Ты про… телесериал?
– Купила себе на блю-рее еще до… сама знаешь.
– Ха, – говорит Дженнифер. – Ученик превзошел учителя.
Торжественным жестом она передает Лете воображаемую корону и тут же понимает, что раз она невидимая, ее вполне можно принять за тиару.
– Чтобы ты могла меня поливать свиной кровью? – спрашивает Лета.
– Я всегда так всех раздражала? – Дженнифер улыбается. – Даже когда не ссылалась на кино?
– Мне об этом больше не с кем поговорить.
– Не представляю, каково это… – Дженнифер садится на верхнюю ступеньку винтовой, как в сказке, лестницы и вытаскивает из кармана то, что надыбала в «Семейном долларе». – Есть хочешь?
Прежде чем достать вяленое мясо, она выуживает искривленную зажигалку, на которую Лета смотрит с изумлением, связку из пяти ножей с деревянными ручками и…
Елочную игрушку?
– Круто, – восхищается Лета, берет красного солдатика и садится рядом с Летой. – Все продумала?
– Ага. – Одним из ножей Дженнифер взрезает пакет с мясом. Первый кусочек предлагает Лете. – Терияки… – Но Лета качает головой. – Пора обедать, – говорит Дженнифер и трясет пакетом: хватит на двоих.
Лета показывает зубы. Сверкает металл.
– Ой, извини. – Дженнифер отрывает кусочек себе. Потом, негромко, как бы нехотя: – Хочешь, я для тебя разжую?
– Правда, что ли?
– Ты бы для меня разжевала. Для многих, просто я – одна из них.
– Слишком хорошо обо мне думаешь.
– Ага, ты теперь мастер матерного слова.
Лета локтем толкает Дженнифер в бок, но на щеках видны ямочки. Она ставит красного солдатика между ними, вопросительно поднимает баллончик с WD-40.
– Вдруг придется костер разводить, – объясняет Дженнифер, не добавляя «снова». – Мой отец всегда держал такую баночку у пепелища.
– Довести дело до конца. – Лета оглядывает добычу Дженнифер. – А это?
Ножи.
– Разве не ясно? – Дженнифер даже поперхнулась, и на глаза набежали слезы. Но это не мешает ей отодрать еще один волокнистый кусочек.
– Ты хоть знаешь, что мясо ненастоящее? – спрашивает Лета.
– Зато калорийное. – Дженнифер смачно жует. – Дополнительные эпизоды для телеверсии «Хэллоуина» – киноверсия была слишком короткая, – Джон Карпентер снимал спальню Лори в доме четырнадцать двадцать восемь на улице Вязов.
– По-моему, мы обсуждаем не тот вопрос, а? – философски спрашивает Лета.
– В смысле? Крейвен или Карпентер? Джейсон или Фредди? «Психо» или «Подглядывающий»? Бава или Ардженто?
– Я не про это. – Лета пожимает плечами. – В туалете школы Вудсборо, в «Крике». Кто накинулся на Сидни?
– Давай сначала ты, – предлагает Дженнифер, жуя искусственное мясо.
Лета кивает: вполне по-честному.
– Мы должны думать, что это случайный шутник, так? – Лета чуть косит глаза, будто ищет ответ в магическом кристалле.
– Один из тех, кого выгнал из школы директор Химбри.
– Но… туалет женский, так? Он туда вошел в женском платье… или переоделся прямо в кабинке?
– И кто мог знать, что как раз в это время Сидни зайдет в туалет?
– Это тоже, – соглашается Лета. – Сколько времени Призрачное Лицо там пробыл?
– Тогда он еще был Отец Смерть, – уточняет Дженнифер, отрывая еще кусок вяленого мяса. – Он становится Призрачным Лицом, когда его так называет Татум в гараже на вечеринке у Стю.