Она скрылась в затененной колоннаде, готовая скользнуть во тьму и ринуться к опасным водам дамбы, и тут в окружении ореола из пузырьков над головой прошелестело круглое лезвие.
Лодки не угроза, это она усвоила давным-давно. Ей нравилось, как вращаются белые ореолы; она смотрела на них всякий раз, стоило им появиться.
Но на сей раз ореол впервые поменял цвет – с ослепительно-белого на ярко-красный.
И эта краснота, когда расцвела ей навстречу, была теплой, и ее мысли замедлились. Возникло чувство, какое не возникало… никогда?
Может быть, ощущение лета?
В этой красной массе было что-то плотное. Не лед – мягче, мясистее, – и когда оно ее коснулось, все в ней полыхнуло, будто окатило высокой волной. Это было невыразимо приятное, невероятно горячее Нечто, и впервые за бог знает сколько лет она вдруг оказалась над водой, над озером.
Раскрыв сердце, она ухватила первое, что попалось под руку – это оказалась прямоугольная черная тень с грубым надломом изнутри, – потом повисла, вцепилась, вжалась в себя, и печалило ее только одно: она не попрощалась с Сайласом.
Но он поймет.
Если можешь уйти, то уходишь.
Это невозможно и даже глупо, а значит, придется делать.
Бог с ним, с выпуском 2018 года, собравшим деньги, чтобы поставить отопление на крыше дома престарелых, иначе наледь рухнет оттуда на головы стариков в инвалидных колясках, которых просто выкатили подышать свежим воздухом, а совсем не для того, чтобы что-то острое сверху разрубило их пополам. От них требовалось просто продавать пирожные и попкорн, а усилий это требовало не больше, чем собирать пожертвования, сидя за столом. И всем известно, что Лета Мондрагон уже положила в денежный ящичек некий чек. Или кто-то сделал это за нее, потому что у нее было занятие поважнее – родить ребенка.
Конечно, хорошо, что ни один из долгожителей не будет расчленен острой глыбой льда, потому что, как ни крути, лучше, когда пожилые граждане не состоят из двух половинок, но выпуск 2018 года не особо напрягался, собирая деньги на борьбу со льдом.
А вот выпуск 2021 года – совсем другая история, и след в жизни города он оставит другой.
Пример: если водитель городского снегоочистителя не явится на работу, Главная улица до конца бурана станет непроходимой, отчего пострадают все магазины и конторы, которые зависят от дорожного движения, а для класса 2021 года такое неприемлемо.
Мобильная служба вышла из строя, поэтому Пенни Уэйн, а потом и Бобо Ричардсон стали ходить от одного дома к другому в поисках волонтеров.
Вместе с Пенни и Бобо старшеклассников-добровольцев набралось восемь; еще стольких же не оказалось дома, и их родители в панике спрашивали Пенни, знает ли она, где они могут быть. Остальные были в школе «Хендерсон Хай» новичками, и Пенни с Бобо даже не знали, где эти ребята живут.
Что касается восьмерых, которые проявили готовность, несмотря на ветер и снег, потрудиться на благо Пруфрока, их порыв объяснялся не желанием послужить обществу, а скорее простым отключением интернета. Ведь ни во что не поиграешь, ничего не посмотришь, не напишешь в соцсетях. Разве только фильмы на DVD, оставшиеся у отцов из добрачной жизни, но электричество тоже есть не везде, а вдыхать жизнь в телевизор с помощью генератора еще надо уговорить родителей. Что еще делать? Сидеть дома, отвечая на ленивые расспросы старших насчет планов на будущее и нынешних встреч с представителями другого пола, либо выбраться на зимнюю стужу и кидать лопатой снег, который знай себе падал и падал.
Жажда свободы победила.
Идея заключалась в том, чтобы втиснуть почти половину обязательных общественных работ в один день: каждый час борьбы против стихии с помощью лопаты зачтется за три – по крайней мере, в условиях реальной физической опасности. Тут и переохлаждение, и обморожение, и перенапряжение, и ломота в спине, и мозоли под варежками, и психическая нагрузка из-за отсутствия мобильной связи или Wi-Fi – да мало ли опасностей подстерегает тебя, когда выходишь на битву с «большим оленем», которого мама Бобо, по ее словам, видела через окошко.
В этих общественных работах было еще кое-что, о чем не говорилось: собственная выгода. Если очистить тротуары для пешеходов, то кто-то, остро нуждающийся в лекарствах, добредет до аптеки. Кому-то, допустим, приспичило сделать денежный перевод, и ему помогут в банке, если он откроется. А магазин с постельным бельем? В такой день, возможно, найдется немало желающих прикупить ватное одеяло. А попить кофе в «Дотс»?
Но молодежь кинулась махать лопатами вовсе не у входа в аптеку или другого розничного магазина. Нет, у нее был свой интерес: «Пруфрок Видео».
Все средства, собранные в течение учебного года, за вычетом текущих расходов, должны были пойти на выпускной вечер.
Не важно, что электричества на просмотр DVD может не хватить, а значит, брать фильмы напрокат нет смысла. Главный школьный бизнес-проект все равно состоится и, возможно, завоюет расположение единственного покупателя, который надумает сюда заглянуть и пройти при свете свечей по проходам между полками.
Все подсвечники были высотой в четыре фута, их принесла мама Джейса Родригеса и стратегически расставила по всему магазину. В них мерцали изящные и разные по форме свечи, а случайно затесавшуюся девятифитильковую менору оставили для кассы. Без электричества кассовый ящик не хотел выдвигаться, и оплата проводилась с помощью долговых расписок.
Все это Пенни запечатлела на телефон. Запись обязательно войдет в их отчетную работу – их группа получит оценку независимо от чистой прибыли магазина или покупательского рейтинга. Главную роль сыграет сама бизнес-модель плюс выводы, которые старшеклассники сделают для своего розничного проекта.
Для начала Пенни решила записать на телефон каждого добровольца лично и крупным планом – в укор тем, кто не пришел. Важно также было показать, как чертовски холодно, для чего она попросила волонтеров снять лыжные маски и очки. Убедившись, что ни у кого нет соплей под носом, она велела каждому выкрикнуть какой-нибудь лозунг типа «Все за одного!», «Гордимся Пруфроком!» или «Вперед, хендерсонские ястребы», а сама все снимала на камеру.
У всех до одного борцов с непогодой, на которых она направляла камеру телефона, в ушах были либо наушники-капельки, либо большие головные наушники под капюшонами. Неудивительно: когда скребешь лопатой под свист ветра, не поговоришь и на повышенных тонах. Даже чтобы убрать из-под носа сопли, приходилось пользоваться жестами и мимикой.
Когда работа началась, сугробы возле здания доходили волонтерам до бедер. Через два часа они откидали снег от трех магазинов так, что он был не выше колена, а кое-где в паузах между порывами ветра под ногами даже проглядывал асфальт.
Шестеро все время махали лопатами, один оттаивал у кассы, еще один следил за ходом работ, проверяя, все ли исправно трудятся, не нужно ли кого-то заменить, не потерялся ли кто-нибудь в снежной мгле.
Это приключение. Они – владельцы малого бизнеса. Выживают только сильные, и как минимум они готовы вести свое дело, процветать, общаться с клиентами, идти на жертвы, чтобы работа по оказанию услуг не прерывалась… короче, делать все, на что способен магазин видеопроката в эпоху интернета.
Когда класс прикидывал, каким бизнесом заняться в последний год учебы, Синнамон предложила сделать ставку на «ностальгию».
Но когда Пенни постучалась к Бейкерам, той, разумеется, дома не оказалось. К двери подошли Гал и ее мама в шарфах, толстовках и варежках; они потягивали горячий шоколад, за забором гудел генератор, а под ногами терся кот, словно показывая, как в доме уютно и тепло.
Ни миссис Пэнгборн, ни Гал не смогли сказать, где Синнамон, увы. Такая же история с отцом Эбби Грэндлин, младшим братом Марка Костинса, мамой Вайноны Флеминг, сестрой Гвен Стэплтон, а также миссис Кейтс, хотя та, по крайней мере, плакала, из чего следовало, что Филип навряд ли вжался в стену, чтобы его не увидели, и прислушивается к их разговору.
Поэтому махать лопатой и отгребать снег собралось восемь крепких орешков, набирая баллы за отработанные на общество часы.
Вероятность того, что они вычистят весь тротуар, равна нулю, им это уже ясно, но, по крайней мере, будет отснятый материал: они работают, чтобы бизнес в видеопрокате шел своим чередом. А вот и Дороти пробирается в свою кофейню – значит, скоро им принесут попить что-то горячее и поесть что-то теплое.
Пенни орудует лопатой, готовясь стать проверяющим, после чего в четвертый раз пойдет к кассе, когда за пеленой снега возникает человеческая фигура. Кто-то стоит возле банка, рядом с банкоматом, и Пенни (ее мама обожает смотреть полицейские драмы) тут же думает: этого типа, кто бы он ни был, камера над маленьким раздатчиком денег обязательно снимет для будущего.
Уже приятно.
Хотя… снег валит и перекрывает все поле зрения.
Хотя… объектив камеры почти наверняка замерз; остался только мутный и покрывшийся коркой глазок.
Хотя… она даже не знает, работает ли банкомат, раз в городе, по сути, нет электричества.
– Эй, привет! – говорит Пенни и отбрасывает снег с лопаты себе за спину.
Фигура стоит без движения.
Пенни смотрит на одноклассников: кто-то еще это видит? Но до ближайшего «чистильщика» футов пятнадцать. Пенни поднимает очки на лоб, чтобы приглядеться, но фигура уже исчезла. Будто ее и не было.
«Наверное, это Тоби, – думает она. – Он футболист, примерно такого роста, оделся по погоде, вот одежда на нем и топорщится».
Но почему он там стоит, будто огородное пугало?
– Иди сюда, поможешь! – зовет Пенни и делает приглашающий жест рукой: звуки ее голоса все равно уносит ветер.
Снег снова вихрится, будто дает ей возможность разглядеть фигуру получше.
Кто-то смотрит на нее. На них всех.
– Тоби? – тихо, почти совсем не слышно спрашивает она, смутившись.
Или это… Дженсен? Но откуда он узнал? Наверное, примчался, как гончая, к Вайноне или Гвен, узнал от т