«Ты снова за свое», – говорит она себе. Прячешься за дурацкой хренью из ужастиков. А нужно ноги в руки – и бежать!»
Мрачный Мельник пожимает плечами, как бы позволяя Джейд сделать первый ход. Она пользуется предоставленной возможностью, несется во весь опор, и…
Тут же падает. Как любая девушка, которая пытается убежать от слэшера.
Она поскользнулась на одном из этих дурацких пирожных… Надо же, чтобы так угораздило!
Джейд снова встает на ноги, и левая рука впечатанного в стену убитого парня вылетает вперед, задевает ее шею. Мышца теплая, но кожа руки – холодная.
Джейд падает в другую сторону, на полки – и все коробки, что на них еще остались, летят вниз. А когда выбирается из-под завала…
Его нет. Мертвого парня – видимо, не такого уж мертвого.
– Что? – поражается она и тут же вздрагивает, потому что Мрачный Мельник уже должен быть рядом.
Но он просто наблюдает за происходящим. Попытка Джейд сбежать, похоже, не произвела на него большого впечатления. Скорее позабавила.
– Нечего на меня так смотреть! – кричит на него Джейд и поворачивается, намереваясь сделать ноги, только… Так вот что произошло с мертвым парнем: он махнул рукой, чтобы вытолкнуть Джейд из убийственного ада, при этом отделился от колышков или стержней для поддержки полок и рухнул в ловушку опасного небытия.
Пытаясь удержать равновесие, Джейд руками попадает в его внутренности, скользкие и теплые. Там еще что-то пульсирует?
Все это в долю секунды, потому что она тут же утыкается лицом в его лицо.
Она откатывается, сплевывает и в плевке чувствует зуб. Не свой.
Она давится, но на это сейчас нет времени. Заглушив приступ сухой тошноты, она с трудом встает, опираясь на развороченное плечо убитого парня, ставит ботинок ему на поясницу – так крепко, что раздается треск. Этот звук, хотя ее нога совсем онемела и потеряла всякую чувствительность, Джейд будет помнить столько, сколько ей суждено прожить на свете.
Все-таки… Она дает себе еще секунд пять, прежде чем рвануть отсюда с концами.
Джейд прыгает через диски, которые хотят, чтобы она приземлилась на спину, скользит и глупо застревает в полке коленом. Следующий широкий шаг превращается в имитацию прыжка с шестом; она теряет равновесие, снова падает…
Это ее и спасает.
Вешалка копьем летит туда, где только что была ее голова, тюкается в Джейд и окончательно сбивает с ног.
Тяжелое основание без помех врезается в покрытое инеем витринное стекло, это и есть вся передняя стена магазина.
В стекле образуется рваная дыра; оно на миг зависает – и начинает сыпаться. Джейд, пытаясь обрести равновесие, царапает о него растопыренные пальцы. Она сворачивается калачиком, надеясь, что куртка защитит ее от осколков, и упирается в маленький подоконник под тем, что недавно было стеклянной витриной.
Из положения лежа она отлично видит Мрачного Мельника. Он неторопливо выходит из прохода с комедиями и приближается к ней.
Снизу его фигура выглядит совсем устрашающей.
– Нет! – кричит Джейд и вскидывает руки, потому что ничего другого ей не остается, но вдруг… Мрачный Мельник замедляет ход?
Джейд по-крабьи пытается отползти к центру магазина, к двери, и бросает мимолетный взгляд на разбитую витрину. Туда же смотрит и Мрачный Мельник.
Там стоит с развевающимися на ветру блондинистыми волосами и горящими от гнева глазами… Синнамон Бейкер?
– Ты убил мою сестру, – говорит она Мрачному Мельнику и слегка выпячивает острие мачете, которое угрожающе держит вдоль ноги.
«Как так? – говорит себе Джейд. – Ты же умерла». Но нет, вот она. Стоит за окном, абсолютно живая и не менее убийственная, чем в свое время Лета Мондрагон. Но значит это Джинджер?
Что получается? В участке шерифа Джинджер прикинулась сестрой, после чего убежала назад к грузовику – возможно, чтобы сбежать окончательно, в соответствии со своим планом, – только…
Мрачный Мельник.
Прежде чем войти в видеопрокат, он был на улице, как иначе?
А свежие порезы на черепе Джинджер… Когда Джинджер слиняла из участка, может, они уже были? И она побрила голову до того, как удрала из дома престарелых? Или ее так уделал Мрачный Мельник?
Думать об этом уже нет времени.
Сейчас здесь Синнамон Бейкер – настоящая последняя девушка. Возможно, прикатила сюда на снегоходе с учителем истории.
И пришло время выяснить, кто кого.
С одной стороны – девушка в полулегком весе, с другой – здоровенное страшилище.
– Нет, нет, беги! – Джейд отгоняет Синнамон, подаваясь вперед всем телом. – Не входи! Он слишком… – Но Синнамон Бейкер уже нацелена на Мрачного Мельника, ее глаза горят кошачьим пламенем.
Только что она нашла в снегу свою убитую сестру.
Этот слэшер замешан на мести, что бывает нередко, но теперь мстить выпало самой последней девушке. Битва сорвавшихся с цепи титанов. Простым смертным тут не место.
Чувствуя, что схватки не избежать, Джейд выскакивает в поломанную дверь, приземляется в сугроб; в нос и глаза набивается холод.
Синнамон Бейкер смотрит, как невезучая Джейд комично скользит на заднице, почти по плечи в снегу, но все равно шоу вот-вот кончится.
– Убей эту гребаную скотину! – орет Джейд, наклонившись вперед, вложив в крик всю душу.
– А ты… кто ты? – спрашивает Синнамон у Джейд и через разбитую витрину входит в видеопрокат.
«Кто я?» – спрашивает себя Джейд, ничего не понимая.
Интересный вопрос: кто я?
Но в этот раз он звучит как-то иначе. Эти слова Синнамон произнесла не так. Ударение не там. Надо было сказать: «Ты… ты кто?» – как она, или Джинджер, сказала на яхте.
Но… сейчас она вообще ничего не должна была говорить, так?
Может быть: «Сама знаю». Или: «Этому надо положить конец». Или как в «Хищнике»: «Если его можно ранить, значит, можно и убить».
Но в ужастиках разбирается не Синнамон, а Джинджер. Именно Джинджер упоминала ужастики в номере 308, если прокрутить в голове их последнюю встречу. И Джейд совсем потеряла голову, которой, видно, надоело сидеть на плечах.
Она отползает от видеопроката почти до края тротуара, не в силах справиться с дыханием.
В любую секунду через разбитое окно может вылететь Синнамон.
Какие есть варианты?
Ей только и остается, что держаться подальше.
Джейд замирает, вслушивается.
Какой-то звук сзади, на улице. Это… жужжит снегоход, так? Армитедж возвращается?
И они могут ехать за доком Уилсоном?
Может, все еще получится?
Уже, уже получается.
Джейд, ковыляя, выбирается на дорогу, чтобы помахать Армитеджу, только… это еще кто?
– Мама?.. – произносит Джейд, не желая верить.
Но это она. Кимми Дэниэлс едет на чьем-то снегоходе, сзади. Сухопарая, угловатая – обознаться дочь не может, даже в буран.
Джейд смотрит налево, ища ответ на появление мамы. Вдруг ее бросает вперед, и в рот снова набивается снег.
В нее врезалась Синнамон. Естественно, веса в девушке не больше, чем положено чирлидерше.
Джейд, полная отчаяния, быстро откатывается в сторону, а из уничтоженной витрины выходит Мрачный Мельник. На груди у него пылает алый порез, но это его не останавливает. Скорее наоборот – со слэшерами так и бывает.
Джейд поворачивается к Синнамон; та старается выбраться из снега. Джейд тянется к ней, предлагая точку опоры, и (она ненавидит себя за это, но проверить надо) наматывает блондинистую прядь на указательный палец. Когда Синнамон встает, а Джейд отступает назад, она тянет Синнамон за волосы.
Голова Синнамон чуть дергается, но волосы остаются при ней.
Впрочем, она этого даже не замечает: у нее заботы поважнее.
Изо рта у нее сочится кровь, зубы окрасились красным цветом, а куртка с капюшоном вспорота по диагонали.
А под ней… Джейд усмехается, оценив это по достоинству.
Под курткой на ней какой-то пластиковый щиток. Хоккейный, мотоциклетный – точно не скажешь, – но Синнамон явно пришла сюда не умирать. Она пришла убивать.
– Молодец, молодец, – подбадривает ее Джейд, а сама отползает дальше.
Синнамон смотрит на нее, прищуривает глаза, наконец узнавая.
– В туалете даже не душно, – будто спрашивает она голосом маленькой девочки, потом хитро ухмыляется, словно давая понять, что это шутка.
По черепу Джейд бегут мурашки. Наверное, потому что в ту ночь она впервые почувствовала, как полотенце касается ее стриженой головы.
– Убери их отсюда, – говорит Синнамон, кивая в сторону Кимми Дэниэлс и еще неизвестно кого, кто сидит без дела на санях и глазеет по сторонам.
Джейд барахтается по снегу в одну сторону, а Синнамон ступает в другую и тут же скользит по льду: кто-то поработал лопатой и превратил снег в замерзшую слякоть, которая по такой погоде немедленно превращается в каток.
Синнамон больно ударяется спиной, а Джейд переводит взгляд с нее на Кимми Дэниэлс, стоящую на заднем сиденье саней, а потом…
…на Мрачного Мельника.
Тот подходит к Джейд – не к Синнамон! – и отводит руку с крюком, чтобы нанести несильный решающий удар.
Но не успевает он это сделать, как в грудь ему врезается коричневая кожаная сумка, из которой вылетают квитанции, обертки от жевательной резинки, какие-то косметические салфетки – все это порхает вокруг его лица.
Джейд с изумлением смотрит на маму: это ее мама соскочила с саней и теперь бежит через улицу, чтобы отдать жизнь за свою дочурку, встать между злодеем и ней – а там будь что будет. Единственное, что сейчас важно, – это спасти Джейд.
– Мама! – кричит Джейд, поднимая руку, чтобы ее остановить, и в эту секунду мир перестает вращаться. Для каждого из них.
Джейд опирается на локоть, тянет руку к маме, а Мрачный Мельник стоит с полусогнутой рукой-крюком. К его окровавленной груди прилип желтый чек, и оба смотрят на Кимми Дэниэлс и нечто громадное, что выросло у нее за спиной. Деревянные пики пронзают ей грудную клетку, горло – и выходят изо рта.
Совершенно белый лось только что проткнул Кимми Дэниэлс и, шевельнув мощной шеей, поднял ее над землей.