Он трясет головой, опускает рога, позволяет телу соскользнуть, потом поворачивается и смотрит на отъезжающие сани: те, уменьшаясь в размере, вместе со своим седоком уносятся в снежную пелену.
– Мама… – слышит Джейд свой голос.
Белый лось осторожно ступает вперед, обнюхивает рот Кимми, потом, будто недовольный или даже оскорбленный, выдувает этот запах обратно, и Джейд против воли вспоминает, как мама по утрам оставляла кухонную дверь открытой, когда, занимаясь хозяйскими делами, что-то мурлыкала себе под нос. Как закапывалась пальцами в волосы Джейд, а Джейд крепко прижималась к ее ноге. Как всякий раз позволяла Джейд выкатываться из «Семейного доллара» с краской для волос, и так продолжалось все годы учебы в старших классах, пока она не поняла, что мама все-таки там работает и Джейд не худо бы вернуть все, что она там натырила.
– Мама… – повторяет Джейд, и теперь этот дурацкий белый лось уставился на нее. Он обнюхивает или пытается обнюхать ее; от его огромной головы идет легкий пар.
Джейд откидывается назад, оставляя борозду в снегу, но ее останавливает крепкое колено Мрачного Мельника… Это должно было случиться еще две минуты назад, в видеопрокате.
Джейд смотрит на него снизу и перехватывает его взгляд: он все еще смотрит на лося. А лось глядит голубыми глазами вдоль Главной улицы, в сторону озера, слышит что-то, доступное только ему, и легко уходит туда, в самую сердцевину бурана.
Мрачный Мельник переводит взгляд на Джейд, словно явление лося и совершенное им убийство открыли дверь и для него.
– Да кто ты такой? – говорит ему Джейд.
Прежде чем Мрачный Мельник успевает пустить в ход крюк со скоростью, на какую способны мышцы его груди, раздается крик. Джейд слышала такой лишь однажды: от Леты в Терра-Нове. Крик на пороге смерти. От такого разрывает рот, потому что твой дух цепляется за жизнь, готовый принять последний бой.
Это Синнамон Бейкер.
Она достала откуда-то лопату – может быть, из грузовика Баннера, да это и не важно, – и, держа ее перед собой, как пику, с оглушительным воплем несется на Мрачного Мельника.
Джейд, как может, шарахается в сторону… а Мрачный Мельник просто следит за этим натиском глазами, которым видеть такое не впервой.
– Нет… – говорит Джейд.
Мрачный Мельник даже не поднимает руку, чтобы защититься, и это плохой знак – хуже некуда.
Он позволяет Синнамон вложить в лопату весь ее чирлидерский вес, весь задор старшеклассницы.
Лезвие упирается Мрачному Мельнику в верхнюю часть живота, прямо под грудиной, заставляет его на полшага отступить, но не вскрывает его, не рассекает до позвоночника, на что рассчитывала Синнамон.
Мельник берет лопату за полотно, и Джейд понимает, в чем дело: лопата не штыковая, а совковая, чтобы собирать гравий.
А другой ее конец…
Мрачный Мельник резко выдергивает лопату из рук Синнамон и скругленным черенком наносит ей удар прямо в горло.
Джейд подскакивает, но… что она может сделать?
Синнамон падает и хватается за горло, силясь вздохнуть. Возможно, этот вздох – ее последний.
Мрачный Мельник подходит к ней, но что-то его останавливает.
Не спуская глаз с Синнамон, он опускается на колени, шарит в снегу, и Джейд на тысячу процентов уверена, что он вот-вот достанет мачете.
Но это – Джинджер Бейкер.
Мрачный Мельник хмыкает, и в его хмыканье Джейд слышится вопрос.
Мрачный Мельник впивается Джинджер в плечо, сажает ее лицом к востоку от Главной улицы – по направлению к шоссе.
Похоже, Мрачный Мельник всматривается в ее лицо, поворачивает его влево и вправо. Тут в поле его зрения попадает отвертка; секунды три он ее разглядывает, снова поворачивает Джинджер, и застывшими глазами она смотрит на сестру, которая бьется в судорогах, все еще пытаясь встать, не желая сдаваться.
Мрачный Мельник усмехается, кивает.
Дальше происходит то, что Джейд уже видела, но только в кино, только в дурацких слэшерах, где жаждущим фанатам скармливают всякие нелепости: Мрачный Мельник опускает Джинджер обратно в снег, как отработанный материал, и левой рукой хватает ее за обе лодыжки сразу.
Рывком подтягивает к себе и начинает вращать тело: раз, другой, как молотобоец, а с третьей попытки, как следует раскрутив, швыряет Джинджер в Синнамон.
Обе влетают в задний борт грузовика. Джинджер сильно ударяется спиной о видавший виды бампер Баннера, как-то неверно складывается, и сзади появляется влажная и мучнистая трещина.
Синнамон лицом разбивает заднюю фару, обнажая внутренности его отражателей. На пару секунд ее подбородок застревает в осколках, потом пластик поддается, и она падает на сестру.
Подняться она не может.
Задняя дверца, о которую ударилось ее тело, с тяжелым лязгом открывается прямо над ней, будто чтобы защитить Синнамон от падающего снега.
Но эта защита ей уже не нужна.
Мрачный Мельник довольно усмехается: похоже, от этого маленького трюка он получил, что хотел. Он подходит ближе, чтобы довести дело до конца: может быть, вмять сестер одну в другую, размолотить так, что они снова станут чем-то единым, но тут до него доносится жужжание – то самое, которое слышал белый лось, и оно явно нарастает.
Мрачный Мельник поднимает голову и в последнюю секунду успевает уклониться от несущегося на него снегохода, однако водителю удается нанести удар чем-то острым. На туловище Мрачного Мельника появляется ярко-красная полоса, и этот разрез крест-накрест пересекается с раной, которую нанесла Синнамон: теперь покушение на Мрачного Мельника совершено дважды.
– Армитедж! – кричит Джейд, снова опускаясь на колени.
Мрачный Мельник падает на спину, левой рукой зажимает свежую рану, стараясь унять боль, а сам не сводит глаз с удаляющегося водителя саней.
Отъехав ярдов на сорок, Армитедж разворачивает сани и стоит на подножке. Двигатель пыхтит ровно, надежно, а в правой руке учителя самой худшей – или самой лучшей – эрекцией зловеще торчит маленькая изогнутая коса.
Он вскидывает ее в победном жесте, поднимая правое колено вместе с рукой, и в памяти Джейд всплывает концовка «Клуба “Завтрак”», когда Джон Бендер победно машет кулаком. Наверное, этот фильм произвел на Армитеджа глубокое впечатление.
Армитедж садится на длинное сиденье, мотор визжит, и Джейд все равно, какой фильм крутится у него в голове. Какая разница? Если он готов рубить дальше, пусть рубит.
Снегоход рвется вперед, выбрасывая петушиный хвост снега, и Армитедж – уже лихой наездник, рыцарь верхом на гарцующем жужжащем коне.
Несколько ударов косой, пусть маленькой, – и даже Мрачный Мельник должен пасть.
Или нет?
– Давай, давай, – почти скандирует Джейд, а Мрачный Мельник все еще на коленях, пытается собраться с силами.
Армитедж прибавляет скорость, приподнявшись, заносит над головой косу и успешно уклоняется от крюка, которым Мрачный Мельник хочет его зацепить.
На Мрачном Мельнике появляется еще один глубокий красный порез – такой глубокий, что левой рукой Мрачный Мельник машинально пытается его зажать.
Он стоит на колене, а когда поднимается, тут же скользит по льду: наверное, здесь на грузовике проехал Баннер, или он вместе с Джейд, по дороге за доком Уилсоном. Окровавленной левой рукой Мрачный Мельник пробивает глубокий снег, чтобы не уткнуться в него лицом, и сбоку появляются прекрасные багровые полосы.
«Есть!» – мысленно произносит Джейд.
Это как «Джейсон отправляется в ад»: там в начале Джейсон Вурхиз наконец-то попадает в свет прожекторов, и спецназ разрезает его на мелкие кусочки.
Но Мрачный Мельник отшатывается назад, обретает равновесие и держится на ногах уже без помощи левой руки. В ней вдруг появляется…
– Не может быть… – говорит Джейд.
Но все именно так: в левой руке у Мрачного Мельника пистолет, который потерял Баннер.
Не важно, что у Мрачного Мельника всего одна рука, к тому же левая, – он мастерски проверяет магазин, сует пистолет обратно за пояс и плоской стороной крюка отводит затвор назад, как в боевике. Стопроцентная готовность.
– Но ты же слэшер! – кричит ему Джейд, будто говорит с экраном в кинотеатре.
Этот громкий крик привлекает внимание Мельника.
Он смотрит на Джейд сквозь спутанные волосы, и она съеживается, чтобы труднее было в нее попасть. Но теперь она точно мишень: раньше ему понадобилось бы несколько секунд, чтобы до нее добраться. Пистолет Баннера все меняет к худшему. Теперь Мрачный Мельник может достать ее со скоростью сотни футов в секунду.
Но разве он не знает правил? С огнестрельным оружием слэшеры не связываются. В одной из работ, которую Джейд писала для мистера Холмса, еще во времена дополнительных зачетов, она объясняла: пулями слэшера не возьмешь не из-за экономии патронов – пули в фильмах сыплются градом, – а из-за негласного договора, мол, я сам не стреляю и выстрелы мне нипочем.
Мрачный Мельник это знает – должен знать инстинктивно. У него рука-крюк, в конце концов! Такие, как он, в отличие от серийных убийц вроде какого-нибудь Зодиака или Сына Сэма, должны таиться в любовных закоулках, где жертв не расстреливают, а потрошат и подвешивают над машинами.
Фредди никогда не стрелял, верно же? А Призрачное лицо? Майкл? Джейд даже не может себе представить Майкла Майерса с пушкой. Это обезличивает, жертвы становятся «массовыми», а не «уникальными». Джейсон Вурхиз? Какой пистолет? Он, конечно, кидает копье, но лишь для пущего киноэффекта. Нет, любой уважающий себя слэшер, если увидит в своей руке пистолет, должен посмотреть на него сверху вниз, как на диковинного жука, и стряхнуть эту кусачую, бросающуюся в глаза штуковину прочь.
А что же Мрачный Мельник?
Вместо того чтобы пустить раскаленный свинец в лоб Джейд, он поворачивается к несущимся на него саням.
Если Армитедж понимает, что его мишень вооружена, значит, он храбрее, чем Джейд о нем думала. Он с жужжанием приближается, подняв короткую косу над головой, чтобы нанести еще один эффектный удар. Вот уж кто переполнен слэшерскими фантазиями и едет сквозь них, будто слаломист.