«Бензопила» и «Жнец» во многом обязаны «Лесному наблюдателю» – первому в моей жизни ужастику. Я посмотрел этот фильм на видеокассете, взятой напрокат на бензоколонке, а спустя двадцать пять лет опубликовал в «Семетери дэнс» рассказ «Raphael» («Рафаэль») – мой первый рассказ в жанре хоррор: пропавшая много-много лет назад девушка возвращается. Во многом это и есть «Наблюдатель». Однако в моей версии мальчишки бросают эту девочку в озеро, а она, вместо того чтобы утонуть, просто падает на поверхность воды. Значит, о Стейси Грейвс я пишу ровно столько, сколько пишу хорроры, а следовательно, столько же я пишу и о Джейд. Какие-то персонажи живут в твоем сердце, верно? В моем вот Джейд. Как и она, я работал уборщиком в школе. Как и ее, меня часто отправляли из школы домой из-за моих футболок. Как и она, я любил красить волосы в разные цвета. Как и она, я был единственным индейцем во всех школах, в которых учился. Как и ее, меня все время забирали в полицию и допрашивали. Как и она, я все время имел дело с лезвиями, на моем теле часто появлялись порезы.
Кстати, о Джейд и мистере Холмсе. В нем я собрал образы всех своих учителей. Прежде всего хочу поблагодарить ту, что могла бы стать моей учительницей в последний школьный год. Мне было семнадцать, первый день в новой школе. Государственной. Входит учительница, оглядывает класс, кладет на стол учебники, вздыхает и останавливает взгляд на мне, сидящем где-то сзади, и смотрит так, что в моем горле возникает ком, потому что сейчас она как-то отметит меня, представит классу, введет в коллектив – не знаю. Мало ли что она придумает? Но когда класс затих, она сказала, чтобы я со своими жирными волосами даже не показывался рядом с ее чистой доской. Я спрятался под парту, как она хотела, а все на меня пялились – типа вот она, новая жертва. После урока я вышел из класса, прошел по коридору и распрощался со школой навсегда. Этот опыт очень помог мне при создании Джейд. Поэтому спасибо вам, учительница из государственной школы. Да, я и есть тот самый ученик, который объявился в конце семестра и блестяще сдал выпускные экзамены, чтобы доказать вам, что мне это по силам, хотя до выпуска меня не допустили, потому что не хватило баллов.
Следующая учительница – доктор Джилл Паттерсон. Снова выпускной год, на сей раз в колледже, куда я вовсе не должен был поступить: такие, как я, должны водить трактор и стричь хлопок. Но каким-то образом я попал на семинар молодых писателей, вечно тяну руку, читаю все, что попадается на глаза, и бесконечно пишу, пишу, пишу. Книг, писателей и самого чтения мне все время мало. Это мир, о реальности которого я даже не догадывался. В начале семестра, желая выпендриться и похвастать всем, чем я успел набить голову, я гордо высказался по поводу Йейтса. Одногруппники насмешливо зашептались от неловкости за меня: я произносил фамилию не «Йейтс», а «Йитс». А вы, Джилл, – наверное, вы этого не помните, – вместо того, чтобы велеть мне убрать свои жирные волосы от вашей чистой доски, просто улыбнулись и сказали, что эта фамилия произносится иначе, Стивен, но она действительно похожа на «Йитс». Поэтому, вместо того чтобы снова выйти из класса туда, где мне место, я продолжил читать и писать, пока не получил ученую степень, как и вы. И вот теперь я занимаюсь писательским ремеслом, даже использовал «Второе пришествие» Йейтса – поэму, которую в тот день я цитировал на семинаре, – в романе о девушке, чье сердце больше ее тела. Спасибо, Джилл.
Я благодарю и моего следующего учителя писательского мастерства, Уильяма Дж. Кобба, за то, что рассказал мне о только что отрецензированном им романе «Galatea 2.2» («Галатея 2.2») Ричарда Пауэрса, к которому я так прикипел, что в «Бензопиле» назвал Галатеей одного из второстепенных персонажей, а потом, когда в «Жнеце» мне понадобился автор очерков, она оказалась тут как тут: вежливо, но настойчиво подняла руку и сказала мне, как парень в конце «Команды из штата Индиана»: «Я с этим справлюсь, тренер». Верно же, Билл? В каждой написанной мной строчке слышны модуляции твоей прозы. По-другому я писать просто не умею.
Спасибо моему следующему наставнику в писательском ремесле, Дженет Берроуэй. Дженет, как-то на семинаре вы дали нам упражнение: какие строки в художественном тексте мы оставим, а какие – вычеркнем. В результате этого пятиминутного упражнения я написал книгу «All the Beautiful Sinners» («Все красивые грешники»), но издатель взял это название для моего романа об убийце-маньяке, и ту книгу я назвал «Demon Theory» («Теория демонов»). Там есть персонаж, Нона, которая знает все про фильмы ужасов. Она появляется у меня и в «Самой последней девушке» под именем Иззи Стрэтфорд… А потом наконец поднимает голову над раковиной, где все это время красила волосы, и видит себя в зеркале той, кем на самом деле всегда была: Джейд Дэниэлс. Думаю, без «Теории демонов» я бы ее не нашел. И без вашего, Дженет, вопроса о том, что нужно из текста вычеркнуть, а что – оставить. Спасибо.
Всё? Нет. Спасибо Дину Фонтенонту и преподавателю продвинутого курса композиции из Техасского технологического института, чье имя я забыл, – за то, что набрали мой самый первый рассказ и выдвинули его на какую-то премию, с чего, собственно, все и началось.
И спасибо тебе, Теа Лукас, мой прадедушка, Папуля, за то, что ходил со мной вдоль ограды, как Харди идет с Джейд по вершине дамбы Глен, не обращая внимания на возраст и на то, что тебе, наверное, было больно там со мной ходить.
Спасибо Адаму Брэдли за то, что устроил мне подробный экскурс по жизни и творчеству Тупака Шакура. Спасибо Ларри Макмертри за «Одинокого голубя». Без композиционного приема, который я оттуда стянул, мне вряд ли удалось бы верно рассказать «Жнеца». Спасибо «Полуночной мессе» Майка Флэнагана за сцену, которая подсказала мне, как выстроить ключевую сцену с Джейд и Летой: приятель, просто дай им поговорить! Спасибо Тиму Сейлу и Джефу Лоэбу за «Бэтмен: Долгий Хэллоуин» и Скотту Туроу за «Презумпцию невиновности» – они проторили дорогу, по которой пошел мой «Жнец». Спасибо Дороти Эллисон за «Ублюдка из Каролины» – она проторила другой путь, который подразумевает свет в конце тоннеля. Спасибо Лейли Лонг Солджер за ее удивительное стихотворение «38».
Спасибо Маккензи Кира за то, что читала «Жнеца» не знаю сколько раз, помогая мне его перетряхнуть и подавая свежие идеи. Еще раз спасибо Джессу Лоуренсу: старик, ты всегда готов читать мои черновые наброски. Спасибо Джессу Питерсу за то, что снабдил меня сведениями о промышленной школе Морриса для индейцев – это очень помогло при редактуре. Спасибо бесконечной череде банок с ананасово-кокосовым энергетиком, которые подпитывали меня все десять недель, что я писал «Жнеца». По вкусу они напоминают лосьон для загара, но я их пил и вот не умер. Спасибо местному пункту переливания крови, который всегда разрешал мне взять еще один пакет… нет, не крови – ее у меня много (надеюсь), – а того, что они называют «хвостами»: концы рулонов разноцветной ленты, которыми обматывают руку после сдачи крови. Эти хвосты скрепляют подлокотники на моем двадцатидвухлетнем, возможно, украденном офисном кресле. Спасибо фильмам «Империя наносит ответный удар» и «Две башни»; именно на вас я учился, как выстраивается средняя часть трилогии. Но спасибо и Джерому Сейблу и Эли Баталиону за короткометражку «The Legend of Beaver Dam» («Легенда Бивер-Дэм»). Я возвращаюсь к ней всякий раз, когда вспоминаю, что должен петь во весь голос и забрызгать все стены кровью. Спасибо подкасту «Гурли и Раст» за их передачи с моим участием – они были в два раза длиннее, чем сами слэшеры. Такой энтузиазм заразителен. Спасибо также вам, Райан Турек, за то, что при каждом удобном случае популяризируете слэшеры вглубь и вширь.
И отдельное огромное спасибо продавцу книг в «Таинственной Галактике», некоему Роберту Кроутеру-младшему. Возможно, вы не помните, Роб, но десять или двенадцать месяцев назад я выложил скриншот… может, это была одна из серий «Чаки»? Я разместил его только ради лосиного рога. Это была моя работа, услуга, которую я считал необходимой: регистрировать все лосиные рога, что появлялись в слэшерах. И вы мне напомнили про «Тихую ночь, смертельную ночь», которую я просто упустил из виду. Очень вовремя! Я уже на четверть погрузился в «Жнеца», так что перестроить сюжет было еще не поздно, и я ввел смерть персонажа Линнеи Куигли на этих рогах. Все встало на свои места наилучшим образом; я на такое даже не надеялся. Не знаю, как бы выглядел «Жнец» без твоего вмешательства, Роб.
Спасибо и Джинджеру Бейкеру из группы «Крим» за то, что позволил мне использовать его имя, верно же? Я должен был вспомнить об этом еще во время «Бензопилы», но оно реально прозвучало только здесь, в «Жнеце», когда Джейд шла к Джинджер по коридору, и что-то исправлять на этом этапе было поздно. Спасибо и телепостановке «Grease Live!» («Смазка»), которая меня здорово воодушевила при написании «Жнеца». Спасибо книге «Where the Red Fern Grows» («Там, где папоротник красный») за топор в концовке. С четвертого класса я чувствовал, что смогу сделать нечто подобное, если очень-очень постараюсь, и вот шрам, который Джейд видит на двери будки управления плотиной, появляется в книге, которая выйдет, когда мне будет пятьдесят один год. Спасибо Джеффу Мессинео за помощь с терминами по поводу шляпных ободков. Спасибо Тайлеру Махану Коу, ведущему подкаста «Кокаин и фальшивые бриллианты», за помощь в написании части «Жнеца», что относится к Армитеджу, которая, как мне кажется, в итоге не сохранилась. Но в ней есть своя магия, создающая странное ощущение тревоги в повествовании между строк.
Спасибо и моей дочери Кинси, которая однажды отвлекла меня от работы над «Жнецом», и это был один из лучших перерывов в моей жизни: она угостила меня индейской лепешкой тако с бизоньей начинкой, которую привезла из «Токабе», что в Денвер. И мне удалось пробиться через эпизод, который страшно меня мучил. Спасибо моему сыну Рэйну за то, что сводил меня на площадку «Горхаунд» в Форт-Коллинзе. Когда я вошел туда, то сразу понял, что стою на месте, которое хотел построить Армитедж, – нет, которое жило у него в сердце. И я побежал домой, вписал эту часть, даже не осознавая, как явно ее не хватало.