– А всё-таки, как так вышло, что генерала ранили? – спросила Дарья, принимая из моих рук бокалы.
– Да там майор один решил героизм проявить и прикрыть собой нашу архимагшу. Он сам от магии далёк, видимо, оттого и не знает, что расстановку звезды ни в коем случае нельзя нарушать. Генерал бросился ему наперерез, да так неловко, что оба они вылетели из-под защитной полусферы, которую я держал. Там его и зацепило. Осколок в плечо, небольшой, размером с ноготь, и обломком бревна лица поранило.
– А архимагша ваша что, внимания никакого не обратила? – подозрительно поинтересовалась Дашка.
Я лишь плечами пожал, а Шабалин отчего-то заулыбался вдруг.
– Думаю, с майором мы вскоре познакомимся. Тамара у нас хоть и строгих правил, но для беседы с майором после боя время нашла, и думается мне, что она адресочек ему написала, перед тем, как к дирижаблю побежать. Это мы её перед взлётом дожидались, – пояснил он уже мне.
Я лишь вздохнул в ответ, зато жёны этим пикантным моментом всерьёз заинтересовались, и вдвоём насели на Шабалина, требуя подробностей столь романтического эпизода.
Я от разговора отключился и, прикрыв глаза, думал про своё, наслаждаясь вкусом вина и теплом, разлившимся по груди.
Начал было с рассуждений о жизни. Она у меня чуть ли не с каждым месяцем всё сложнее и сложнее получается. Порой сам себе завидую, вспоминая, как мне, молодому, легко и просто жилось. Нет, в старики я себя не записываю, но и те дела, что я на себя взвалил, вполне могли бы ещё лет десять подождать, тогда бы они мне впору по возрасту пришлись, и то, пожалуй, не все. И вопрос вовсе не в моих способностях, а в тех людях, что меня окружают.
Всё-таки какие все люди разные… Даже одни и те же события каждый из них по-своему воспринимает и оценивает. Вот, например, сегодня.
Антон с генералом на героизм напирают.
Шабалин лоб морщит, выдумывая что-то новенькое и анализируя совершённые ошибки, допущенные в горячке боя.
Алёна с Дарьей вон как вскинулись, услышав про завязывающийся роман, возникший на фоне ещё дымящихся руин заставы.
Свете, той вообще ничего не интересно. Она два дня назад улетела и теперь новый пресс на головном заводе запускает, находя для телефонных звонков лишь пять минут перед сном.
А у меня совсем другое в голове. Пытаюсь сообразить, как наши победы на жизни Одарённых скажутся, и что мои «друзья» придумают, те, которым любые победы магии поперёк горла встают.
Не надо думать, что разговор со следователем я позабыл и без последствий оставил. Нельзя такие вещи на самотёк пускать. Смертельно опасно, знаете ли. Мне тут не так давно подумалось, что убийства Второва и Меркулова в чём-то схожи между собой. Так что мы и за заместителем одним присматриваем, о котором следователь упоминал в разговоре, и частного детектива наняли, поручив покопаться в деле Меркулова. Заодно и я память освежил, стряхнув пыль с нескольких папок, что достались мне «в наследство» от князя Куракина. Чую, лишними они точно не будут, если у нас появиться шанс зацепить кого-то по делу Второва.
Убийство Светкиного отца я прощать не собираюсь. Нормальный он мужик был, правильный. Запомнился мне, хоть и знаком я с ним был недолго. Можно сказать, мы с ним друг в друге родственные души почуяли. И дочь его, Светланка, чем-то в него пошла. Если что, то она меня ревнует, хоть и всячески это скрыть пытается. И знаете к кому? Никогда не догадаетесь…
К заводам.
Как вам? Ага, я тоже офигел, когда это понял.
Поначалу никак сообразить не мог, отчего она в постели получасовые разговоры на производственные темы затевает. Честно скажу, бесило. До меня не сразу дошло, что это она, зараза такая, пользуясь тем, что я в это время не совсем головой думаю, из меня правдивые ответы вытаскивает. И не абы какие, а те, что с её любимыми заводами связаны.
Пришлось столь порочную практику пресечь. Поднялся однажды, посадил её перед собой за стол, в чём была, и поговорили. Выяснили, так сказать, порядок взаимоотношений. В принципе, я не против, если большую часть рутинной работы она на себя возьмёт. При необходимости, может и мне несогласие в стратегических вопросах выразить, если на то аргументы серьёзные имеются. Вот только обсуждать мы их будем не в постели. Империя Второва, а я для себя её по-прежнему так называю, осмысленных решений достойна.
Жамевю, как сказала бы моя тётушка Анна, однажды познакомившая меня с подобным выражением.
Уже знакомая мне обстановка императорского дворца, а видится сегодня всё иначе.
Да и меня по-иному воспринимают.
Чуть ли не в лицо глаза таращат, а потом все разговоры и шепотки вовсе стихают, и могу поклясться, что меня ещё долго провожают изумлёнными взглядами.
Если что, то я просто-напросто демонстрирую, на что способна высокая мода, стоит только ей придать верное направление.
Впрочем, обо всём по порядку.
В том фуроре, что я сегодня произвожу в Императорском дворце, виноваты два старикана. Один из них, как вы уже догадались, это библиотекарь, а второй – тот законник, который мне из первичных документов, на которых Империя основана, вытаскивает всё самое необычное, касающееся архимагов и их Совета.
К Императору меня на этот раз пригласили не звонком, а вполне официальным письмом, доставленным фельдъегерской почтой. А раз уж там была упомянута моя новая должность, то я решил, что вполне уместно будет ей соответствовать.
Что для этого нужно, я уже знал.
Костюмчик!
Это именно тот атрибут, с помощью которого мне никому не придётся объяснять, кого они перед собой видят.
Понятное дело, что без молодого Левинсона вопросы с одеждой я даже не пытался решать. Поэтому пригласив его однажды в здание Совета, и отдав старикам на съедение, я с чистой совестью целый час занимался изучением трудов Медведева, пока ревнители старины выносили портному мозг.
Согласитесь, если вы увидите человека, нацепившего погоны с аксельбантами на свадебный костюм, то, скорее всего, просто покрутите пальцем у виска. Примерно так же дело обстоит с традиционной одеждой архимагов. Многие знаки отличия, обязательные для ношения на официальных встречах, на ней так же неуместны.
Пожалуй, впервые за всё время я нашёл повод для недовольства Медведевым. Пребывая Главой Совета архимагов, он достаточно наплевательски относился ко многим условностям, и в частности, к своей одежде. За долгие годы его правления люди позабыли, что такое официальный костюм архимага, вот и таращат на меня глаза все, кого я во дворце не встречу.
Впрочем, мне это на руку. Костюмчик у меня не совсем, чтобы классический. Мы с Левинсоном его творчески переработали.
Длиннополый шёлковый свободный сюртук до колен, цвета тёмного индиго, с высоким стоячим воротником и двумя рядами пуговиц – накопителей, переливается на складках перламутровым шитьём, почти незаметным на ровной ткани. В меру широкие брюки скрывают приличный каблук на туфлях, и всё это вкупе меня стройнит и делает зрительно выше, чем я есть на самом деле.
Строго, стильно, и на первый взгляд аскетично просто.
Из всех украшений, только рубиновая звезда, выпущенная поверху, да простенькая диадема на голове, из матовой платины с крупными алмазами в один ряд и не украшенная больше никакими финтифлюшками. Если что – это не новодел. Я её, по подсказке библиотекаря, разыскал в хранилище Совета, изрядно извозившись в пыли и до слёз исчихавшись во время поисков.
Из всех моих жён в новом прикиде меня только Светлана видела. Примчалась вчера вечером из Электростали, узнав, что я в столицу прилетел. Пока ужинали, тут и Левинсон с костюмом объявился. Пришлось мерить.
Когда, приодевшись, я вышел в зал, чтобы показаться жене, она вскочила и начала судорожно царапать бок.
– Что ты делаешь?
– Фотоаппарат по старой памяти ищу, – напомнила она мне про своё журналистское прошлое.
– Зря стараешься, у тебя, как всегда или плёнку заест, или ты ручку потеряешь, – рассмеялся я, вспомнив нашу первую встречу.
– Но просто так мы это не оставим. Я прямо сейчас знакомым фотографам позвоню, и завтра твоя фотография во всех центральных газетах появится, – юлой закрутилась несостоявшаяся звезда журналистики.
– В газетах, говоришь… А коротенькое сообщение они смогут к фотографии приложить?
– Ещё как смогут! Даже просить об этом будут, – горячо заверила меня Светка.
– Тогда вызывай эту братию, только сразу предупреди, чтобы быстренько всё закончили. Погода прекрасная стоит. Грех не прогуляться.
– Ой, я одно кафе знаю! Там так здорово! Тебе точно понравится, – уже в дверях прокричала жена, умчавшись к телефону.
Пишущая братия подвалила быстро. Журналисты, они такие. Ради сенсации быстрей пожарной машины могут примчаться.
Пара минут на фотографирование, потом ещё столько же отвечаю на обычные вопросы, и вдруг:
– А правда, что вы на реактивном самолёте летали?
– Это кто вам сказал? – развернулся я всем корпусом к долговязому парню в свитере.
– Моряк один, – неуверенно промямлил он.
– Моряки народ серьёзный, – согласно кивнул я головой, – Но если они начнут вам рассказывать, что я с Нептуном на брудершафт пил, то не верьте. С русалками, и только с русалками. И никак иначе, – отшутился я на прощанье, покидая зал.
Текст сообщения им Света продиктует. Набросал я наскоро, как это примерно будет выглядеть.
«Вчера в столицу, по приглашению Его Императорского Величества, прибыл Глава Совета Архимагов князь Бережков. Как полагают наши консультанты, при встрече они обсудят блистательную победу наших магов над персидской армией. Дополнительно сообщаем, что в сражении был ранен генерал Н. В настоящее время он поправляется, и в скором времени продолжит службу.»
– Слушай, а это не секретная информация? – спросила у меня жена, когда я ей передал шпаргалку, и она пробежала её глазами.
– Во-первых, про эти секреты через день-другой напишут все европейские газеты. Наши, как правило, в секреты только для своих играют. Опять же, никакой подписки по этому вопросу с меня никто не брал. А во-вторых, это я Глава Совета Архимагов. Соответственно, мне решать все вопросы, связанные с магией. Как ты понимаешь, мне участие магов скрывать невыгодно. Наоборот. Чем больше шуму по этому поводу будет, тем лучше. Молодёжь из Одарённых к магии потянется и духом воспрянет, а то они совсем руки опустили.