Он, кто?! Литвинов был настолько ошеломлен, что даже не сразу понял. А потом нахлынула волна возмущенного раздражения. Какой он ей, на хрен, брат?! Да она издевается?
Ему показалось, что стоящий в баре гвалт мгновенно стих и что взоры присутствующих обратились на них.
— Да, это мой брат Герман, — Алиса воспользовалась ступором Литвинова, из которого он никак не мог выйти. Да просто не верил, что его бессловесная жена могла такое ляпнуть. — Но , Ясь, боюсь тебе ничего не светит. У моего брата есть любимая девушка. Даже если ты с ним замутишь и выйдешь за него замуж, он все равно к ней вернется.
Герман готов был взорваться. Да что она себе позволяет?! Совсем берега попутала?!
— Ты что несешь? — Зашипел Литвинов, не помня себя, он схватив Алису за руку, крепко прижал жену к себе. Почувствовал как по ее телу пробежала дрожь. Ему понравилась такая реакция.
— Эй, полегче, Литвин!
Бурый возник будто из-под земли. Лохматый агрессивный медведь, всегда готовый напасть. Вот такой он и есть на самом деле, а не добрый увалень, каким видит его Алиса. Но Герман это исправит. И так долго терпел.
— Будешь мне указать, как обнимать жену? — тихим вкрадчивым голосом спросил Литвинов. — Заведи себе свою, Игнат, и развлекайся.
— Заведу, — неприятно усмехнулся Сабуров. — Быстрее, чем ты думаешь.
Они стояли друг напротив друга, казалось готовые вцепиться друг другу в глотку. Слишком много между ними было недосказанности, старых обид, неразрешенных конфликтов. Сейчас Алиса была самым главным триггером, но не единственным.
— Хватит! — раздался сбоку дрожащий голос жены, и Герман инстинктивно сильнее прижал ее к себе. — Вы что творите? Оба! И… пусти ты уже меня!
Алиса начала упираться руками ему в грудь. Бурый мерзко засмеялся:
— Смотрю, ты даже обнимать женщину не умеешь, Литвин…
Литвинова повело, его отношения с Алисой никого не касаются! Или… или она Бурому все растрепала?
Герман уже готов был толкнуть Игната, который, конечно же, ответил бы. Но его отвлекло появление рядом бойкой темно-рыжей дамы в джинсах и свободной рубашке навыпуск. На вид женщине было лет тридцать-тридцать пять, слегка полноватая, с приветливым, но умным лицом. За ее спиной маячил смазливый белобрысый качок, который сразу не понравился Литвинову.
— Алиса, все нормально? — обратилась незнакомка к его жене и не дождавшись ответа, добавила: — Сейчас твоя очередь петь. Пойдешь?
— Конечно, Нина! — Алиса метнулась к небольшой сцене, рядом с которой стояла аппаратура, напоследок бросив тревожный взгляд на оставшуюся за ее спиной компанию.
— Привет, ребята! Я — Нина, у меня сегодня день рождения, вы, как я понимаю, мои гости и пришли вместе с Алисой, присаживайтесь, отдыхайте. — Она обернулась к блондину. — Вась, побудь с друзьями Алисы, ладно?
Держалась эта дама настолько уверенно, что никто не стал ей перечить. Герман лишь криво ухмыльнулся и уселся, широко расставив ноги, по сторонам не смотрел, только вперед. На Алису.
А она боязливо теребила микрофон в руке, смущенно улыбалась и замерла, когда из динамиков полилась нежная музыка.
— Там нет меня*, — со знанием дела пробасил сидящий рядом качок. Имя еще дурацкое, кошачье. Вася. — Красивая песня и грустная. Глубокая, как Алиса.
Герман неприязненно покосился на качка, он сидел между ним и Сабуровым, но эти двое смотрели только прямо перед собой.
Но едва Алиса запела, напряжение спало. По телу прошла теплая волна, Герман глубоко вздохнул и расслабленно улыбнулся. Пела Алиса очень чисто, голос, правда, едва заметно подрагивал, волновалась сильно.
И снова светилась каким-то своим, особенным светом.
… Там нет меня,
Где дым волос
Не затуманит белый день…
Герман невольно прикрыл глаза, ее голос проникал через кожу, попадал в кровь, заставляя ее бежать быстрее по венам, коснулся сердца, поднялся еще выше, сковал горло… Полнейшая беспомощность и одновременно блаженство.
… Я только там,
Где нет меня
Вокруг тебя, невидимый.
Ты знаешь, без тебя ни дня,
Ты знаешь, без тебя ни дня
Прожить нельзя мне, видимо…
На последних нотах голос Алисы был едва слышен. Она стояла всего в нескольких нескольких метрах, склонив голову вниз. Герман впервые подумал о том, что его жена может быть по-настоящему красивой.
Думал так, похоже, не он один. Сабуров тяжело поднялся со стула и не сводя взгляда с жены Германа шел прямо к ней.
Ублюдок!
Литвинов вскочил, кажется задел качка, толкнул по пути ничего не подозревающего Сабурова и в несколько секунд преодолел расстояние до сцены.
За его спиной раздался недовольной окрик Игната, Алисе одобряюще хлопали, но все это было неважно.
Литвинов едва заметил удивленный взгляд Алисы, ее губы чуть дрогнули, приоткрылись. Больше Герман уже ничего не видел. Притянув к себе жену, он склонился и поцеловал ее.
Глава 38
Алиса летела вниз, падала в глубокую темную яму как всем известная ее тезка. Вот только взрослой Алисе было совсем не интересно и не любопытно, когда закончится ее падение.
Она ненавидела себя. За то, что растерялась, увидев горящий взгляд Германа, за то, что ответила на его поцелуй. За то, что не оттолкнула его. За то, что ей нравился его поцелуй.
И пусть он длился всего несколько секунд, для Алисы они показались вечностью.
— Ой! — раздался громкий женский вопль. — Ну он ей точно не брат! Совсем нет!
Герман отпустил Алису в то мгновение, когда она уже почти вырвалась из его объятий.
— С ума сошел? — зло прошептала она. Алисе хотелось сейчас влепить Литвинову пощечину и стереть самодовольное выражение с его физиономии. — Ненавижу тебя!
— Я бы так не сказал, — оскалившись, Герман демонстративно провел пальцем по своим губам. — Тебе понравилось. Мне, кстати, тоже!
В зале стоял галдеж, кто-то подбадривающе выкрикивал и хлопал, а кто-то как, например, Вася и девочки с их стола удивленно таращились. Но Алиса видела только кривую усмешку на лице Игната. Он стоял всего в паре метрах от них, скрестив руки на широкой груди, потом что-то решив для себя, махнул лохматой головой и отвернулся.
— Пусть идет! — хмыкнул рядом Литвинов.
— Сам иди! — огрызнулась Алиса. Ей было очень стыдно перед Сабуровым за появление Германа, и… за то, что этот ненужный поцелуй вызвал ненужное ей волнение. — Тебя сюда никто не звал. Игнат!
Она позвала Сабурова, и тот тут же остановился. Обернулся к Алисе и широко улыбнулся. Искренне и по-доброму. А у нее камень с души тут же упал. Алиса поспешила к Сабурову, но Герман не отставал. Литвинов обнаглел настолько, что обняв ее за плечи, не дал никому и слова сказать.
— Бурый, спасибо, что посидел с моей женой, — говорил Герман достаточно громко, чтобы его слышал не только Игнат. — Но дальше я сам. Можешь валить.
Субаров бросил на Литвинова уничижительный взгляд и дернулся было на него, но Алиса, сбросив с себя руку мужа, уже подскочила к Игнату.
— Прости, пожалуйста! Не знаю, что на него нашло, на кой он вообще сюда пришел! — взволнованно затараторила она. — Понимаю, как все это выглядит со стороны, но все не так…
— А как? — спросил Сабуров, глядя через плечо Алисы на Германа. — А хочешь, поехали со мной! Поболтаем заодно и ты мне все расскажешь!
— Никуда она с тобой не поедет! — рявкнул Литвинов так, что Алиса вся сжалась от неожиданности. — Она моя жена! Если тебе что-то от нее надо, обращайся ко мне. Ясно?
— Предельно, — фыркнул Бурый.
Алиса заметила, что рядом с ними уже стоят ее тренер Вася, еще пара незнакомых парней. Нины не было, зато их окружили несколько девчонок, в том числе и Яся, которой так понравился ее муж.
— Реально твой муж? — спросила она немного заплетающимся языком.
— Увы! — выдохнула Алиса. У нее щеки в темноте горели от стыда. Как будто это она изменщица, а вовсе не Герман, притащила любовника в бар, а муж взял да спалил.
— Ребят, мы сами разберемся, ладно? — умоляюще обернулась к ним Алиса, Герман тут же снова обнял жену и примиряюще кивнул.
— Да, все топчик, сейчас друга проводим и вернемся.
Как же Алисе хотелось сбросить с себя руку Германа, оттолкнуть его, а еще стереть с его губ этот поцелуй. Но еще страшнее было устроить публичный скандал. Да лучше провалиться сквозь землю.
“Никогда, никогда больше не позволю ему себя целовать”! — мысленно клялась себе Алиса.
— Ладно…,— Сабуров не сводил взгляда с руки Литвинова, лежащей на плече Алисы. — Уверена, что я могу тебя с ним оставить?
Взгляд Игната прожигал. Он был совсем не дружеский, а по-настоящему властный, мужской. Требовательный. Так Сабуров на нее еще не смотрел. Наверное, в этот момент Алиса поняла, что ее отношения со славным добрым Игнатом больше не будут такими как раньше. И ей еще предстоит это принять.
— Да, не волнуйся, — совершенно искренне ответила Алиса. — Все в порядке, неприятно, конечно… но Герман ничего плохого мне не сделает.
И не удержалась, как и тогда, когда намекнула на Яну, добавила:
— Все плохое, что он мог, уже сделал. Теперь у меня иммунитет. Спасибо, что пришел и… прости меня.
— Увидимся! — Сабуров добродушно подмигнул Алисе. Ей оставалось только гадать, что сейчас творится в душе Игната. Захотелось пойти за ним и все-все ему объяснить. И послать Германа куда подальше. Но пока рядом были люди, Алиса не могла позволить себе скандал. А Герман бы точно устроил потасовку, выбери она Игната.
В зале уже вовсю надрывались под “Рюмку водки на столе”, на Литвиновых уже мало кто обращал внимание, Вася и тот горланил от души. Нина стояла у самой сцены и тоже активно подпевала.
— Я домой! — Алиса вывернулась из объятий мужа. А тот и не сильно упорствовал.
Конечно, больше ведь не перед кем красоваться. Ублюдок! Красивый, лицемерный ублюдок! Сегодня он снова ей манипулировал, жестоко и безжалостно. Никогда Алиса не простит ему этот поцелуй. А он никогда ее не полюбит. И с чего она решила, что Литвинов хоть каплю изменился, раз больше не гнобит ее. А вот это сейчас что было?!