— Заболел? — Алиса заботливо оглядела “мелкого”. Хотя после ее замужества они общались редко, в основном переписываясь в мессенджере, Алиса очень любила брата и ей было не все равно, что с ним происходит.
— Да не, — отмахнулся он. — С Ксенькой расстались. Нет никаких отношений на расстоянии. Задолбала своей ревностью…
Алиса печально вздохнула: ну вот, и у брата не ладится с личной жизнью. Однако углубиться в расспросы Алисе не дал отец. Зайдя в гостиную, он тут же забрал на себя все внимание.
— Ну что, молодежь, завтра еще наговоритесь. А сейчас к столу!
Папа Алисы как всегда командовал. Аркадий Литвинов лишь добродушно посмеивался.
А стол тем временем ломился от обилия вкусной еды. Алису даже повело от непривычки.
Началось все и правда неплохо, родители в основном говорили между собой, иногда привлекая Германа, когда речь заходила о работе. Алисе казалось, что Аркадий Литвинов очень гордится сыном, да и Герман стал улыбаться, не так самодовольно как обычно, а вполне искренне.
— Да, работы много, но это же наш бизнес. Иногда домой ночью приползаю еле живой…
— А дома ждет жена с горячим ужином? — тут же спросил папа.
Алиса внутри похолодела. Да она не готовила уже сто лет и спала себе спокойно, когда муж возвращался.
— Конечно! — Герман глядел прямо в глаза тестю и безбожно врал. — Алиса чудесно готовит. Иногда и без ужина обходимся, сразу спать. Да, родная?
Алиса только что и смогла кивнуть. Она боялась посмотреть на отца. Он ведь по ее лицу сразу все поймет. Но Алиса, похоже, не слишком интересовала папу, он не сводил взгляда с Германа.
— Значит, из-за работы ночью к жене возвращаешься? — одними губами улыбнулся отец. — Что ж, похвально, если и правда взялся за ум.
Алиса видела как лицо Германа пошло красными пятнами, выдержкой он особой никогда не отличался, так что можно было ожидать взрыва. Ее муж не станет молчать при ее отце.
За столом еще совсем недавно царило радостное оживление, сейчас будто все замерло. Вот за таким моменты Алиса и ненавидела семейные праздники — никогда не получалось просто нормально отдохнуть, всегда что-то происходило.
Она осторожно коснулась ступнёй ноги мужа. Главное, чтобы промолчал. Папа же его провоцирует, ждет, чтобы тот сорвался.
Герман непонимающе нахмурился, а Алисе захотелось стукнуть его по макушке. Вот же тугодум. Но хотя бы не стал сразу скандалить.
— А вы обратили внимание, как замечательно выглядит наша Алиса! — Софья Андреевна явно решила разрядить обстановку. — Такая свежая, стройная, как тростиночка.
Комплемент тут же вызвал у Алисы румянец смущения. Она с благодарностью посмотрела на свекровь и получила в ответ ласковую улыбку. Наконец-то заметили труд стольких месяцев!
— Не увидел особо никаких изменений, — покачал головой папа. — Алиса всегда была склонной к полноте, к сожалению. А чтобы результаты были очевидны, нужно больше собой заниматься. Алиса явно это делает недостаточно!
Каждое слово как вбиваемый гвоздь в крышку гроба. Алиса еще ниже опустила голову вниз, а перед глазами все расплывалось.
Нельзя давать ему себя унижать, обесценивать! Встань и уйди отсюда.
Зачем она вообще сюда приехала?! Надо было “заболеть”. Но на самом деле Алиса знала правду — в глубине души, даже не признаваясь самой себе, она верила, что папа понял, что был неправ и изменился. Что теперь все будет по-другому.
Вот и получила за свои надежды.
А папа не изменится.
— Может вам зрение проверить, Федор Алексеевич? — раздался рядом с Алисой звенящий от гнева голос ее мужа. — Алиса сильно изменилась и очень похудела. И вообще, склонность к полноте это же типа генетика, да? Ну так на себя пинайте, если
что не нравится.
В гостиной образовалась мертвая тишина. Алиса в ужасе вжала голову в плечи, боясь посмотреть вперед. И в то же время в душе разливалось тепло, хотелось расплакаться, но от радости. Герман за нее заступился. Снова.
— Сынок…, — растерянно прошептала свекровь.
— Что, мам?! — возмутился муж, а Алиса, наконец, глянула на отца. Тот сидел весь красный, крепко сжав губы и смотрел на Германа исподлобья, но тот этого не замечал. — Что?! Он постоянно ее унижает! Гнобит при всех! Я что, молчать должен? Тогда не надо было заставлять меня на ней жениться! Алиса, пошли отсюда!
Герман уже поднялся и протянул руку к жене.
— Сядь! — рявкнул папа. — Никуда она не пойдет!
— Да она вас боится! Вы что, не видите?! — заорал Герман. — Вам мало было, что вы ее бухой ногами били?!
— Аркадий! Уйми своего засранца, или я сам это сделаю!
За столом поднялся шум, свекр Алисы вскочил на ноги, пытаясь одновременно утихомирить всех, но только еще больше раззадоривал. Мать повисла на руке отца, умоляла его остановиться.
— Уходим! — Герман выдернул Алису из-за стола и не обращая внимания на гневный окрик тестя потянул жену за собой.
А через десять минут к ним в комнату поднялись родители Германа.
Глава 49
Герман
На кой они сюда приехали?! Опять дали себя прогнуть! Герман сам себя материл, что согласился на увещевания матери. Надо было остаться дома, уж он нашел бы как встретить Новый год, а не сидеть рядом с этим уродом! Никого и никогда Герман ненавидел так сильно как своего тестя. С самого первого дня знакомства невзлюбил его, на уровне инстинков, Герману даже запах прокурора был отвратителен. Климов выбешивал своим пренебрежительным высокомерным отношением ко всем вокруг. Не только к Алисе, но и к самому Герману тоже. Литвинов хорошо запомнил презрительное “иди погуляй”, когда они с Алисой собирались в Сочи. Литвинов не выносил барскую манеру тестя, его привычку унижать всех вокруг. Герман и так наступил на себя, женившись на его дочке.
Ну а после того, как Климов избивал Алису… Это все отец с его наполеоновскими планами! Сам бы Герман никогда бы…
Алиса горько всхлипнула. Она сидела на кровати, подтянув к груди ноги и молчала. Герман попытался было ее расшевелить, но она лишь помотала головой.
— Лучше бы на него наорала как на меня в ресторане, — Литвинов уселся рядом с женой и чуть толкнул ее своим плечом. — Ты же умеешь. Удивила бы старика!
Алиса даже не улыбнулась.
— Он бы меня там же и придушил, — тихо произнесла Алиса. — Папа болезненно самолюбив, он очень остро принимает на свой счет любую критику. Но… спасибо. Правда. Ты снова за меня заступился. Я не ожидала.
И подняла на него свои глаза полные слез. Два голубых океана. Не слишком отдавая себе отчета, Герман осторожно погладил Алису по голове.
— Ну я же обещал, что он тебя не тронет, — с легким самодовольством в голосе произнес он. — Никогда меня с ним не сравнивай. Хорошо?
— Ты не забыл? — удивилась она.
— Забудешь такое! — Он откинул голову на подушку. Слезать с кровати, на которой сидела Алиса, не хотелось. От нее приятно пахло, да и вообще… Не будь она такой дерганой и обидчивой, может, у них что-то и получилось. Почему не попробовать?
— Упертая как олень.
— Что? — не поняла Алиса, но Герман лишь махнул рукой.
Он не очень понимал, что делать и как выходить из сложившейся ситуации. Лучшим вариантом было собрать вещи и свалить обратно домой. Отмечать Новый год с этим психопатом…
В дверь осторожно постучали. Герман заметил, как напряглась Алиса, но все же пошел открывать. На пороге стояли родители.
Разговор получился неприятным.
— Я не буду извиняться, пап! — категорично заявил Герман. — Я ему пацан, что ли? Не нравится, мы сейчас вообще уедем.
— Это ты ведешь себя как ребенок! — мать, стоявшая рядом, на этот раз явно была не на его стороне. — Ну такой он человек. Тяжелый. Очень. Давайте спокойно встретим завтра Новый год, помиритесь. Мы же одна семья.
— Алиса, — отец обратился к жене. — Твой папа просит тебя спуститься к нему.
— Нет! — воскликнул Герман еще до того, как Алиса что-то ответила. — Не пойдет она к нему. Чтобы он там ее добил? Пусть успокоится сначала. И сам извинится!
Родители смотрели на Германа как на умалишенного.
— Папа никогда ни перед кем не извиняется, — устало проговорила Алиса. — Я поговорю с ним, но завтра. Я правда плохо себя чувствую. Пожалуйста.
На этом и договорились.
Едва они остались вдвоем, Алиса попросила его уйти.
— Куда? — не понял Герман.
— Куда хочешь. В гардеробной спи или в джакузи, — тихо, но твердо предложила она. По ее тону Герман как-то сразу понял, что спорить бесполезно. И все же попробовал.
— Приставать не буду, не волнуйся. Но кто знает, что твоему бате в голову ударит.
— Изнутри запрусь, — парировала Алиса и встала перед кроватью, воинственно скрестив руки на груди.
Она и правда заметно постройнела, появились приятные изгибы, и Герман подумал о том, что был бы не прочь посмотреть на Алису без одежды.
— Не буду я спать на полу, — запоздало ответил он, лишь когда поймал возмущенный взгляд жены. Кажется, она занервничала, правильно поняв, почему он так долго на нее пялился. — Здесь куча пустых спален. Скажу, что ты храпишь. Ладно-ладно… я храплю, я.
В особняке было на удивление тихо, вниз, где еще горел свет, Герман спускаться не стал, нашел свободную комнату и завалился спать. Все-таки он очень устал.
Утром он безбожно проспал, встал лишь когда все уже позавтракали. Алисы в гостиной не было.
— Где она? — спросил он у матери.
— Спал бы с женой, знал бы! — недовольно выплюнула она. Мать нервничала, хотя и пыталась скрыть. — Ее отец увел на разговор. Но пока вроде тихо…
Герман отложил круассан, который разогрела для него мать и вышел из-за стола.
— Не вмешивайся! Пожалуйста! — прошептала она ему в спину.
Но ему и не пришлось. Едва он оказался в коридоре, как дверь в бильярдной отворилась и оттуда буквально вылетела Алиса. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, разговор оказался совсем не радостным.
— Что он тебе сказал? — бесцеремонно начал Герман. — Он тебя ударил?