— Герман Аркадьевич, вы здесь?
Алиса живо натянула на себя одеяло как нашкодивший подросток. Рядом на тумбочке мигал стационарный телефон, видимо, до них еще и пытались дозвониться.
— Все в порядке, — крикнул Герман и чуть закашлялся. — Я скоро.
— Тебе надо на массаж, — тихо прошептала Алиса.
— Какая у меня строгая жена, — хмыкнул Герман, но начал одеваться. Делал это самостоятельно, хотя координация движений еще была далека от прежней. — Не хочешь спросить, как прошел релиз?
— Боюсь спрашивать! — призналась Алиса. И как выяснилось, зря.
— Десять тысяч подключений меньше, чем за сутки, — довольно оскалился Герман. — Может, это и не сенсация, но и не провал точно! Иди ко мне, родная!
И раскрыл объятия.
После обеда они медленно гуляли между корпусами санатория, когда за одним из поворотов увидели Игната Сабурова.
Алиса застыла на месте, не могла и шагу ступить. Меньше всего на свете она хотела видеть сейчас своего друга. Друга, который столько для нее сделал, благодаря которому они оказались здесь и Герман теперь не беспомощный инвалид, и про которого она малодушно предпочитала не думать эти дни, потому что была эгоистично счастлива.
Навстречу ей шла ее совесть.
— На кой он тут? — Литвинов тоже напрягся, выпрямился, собственнически обнял Алису и заглянув ей в глаза, крепко поцеловал в губы.
— Не надо! — едва отпрянув от мужа, Алиса стыдливо потупилась. — Зачем при нем-то?!
— Чтобы знал, что он проиграл! — жестко ответил Герман. — Чтобы даже думать не смел в твою сторону. — И повернув голову к Игнату, бросил. — Привет, Бурый! Какими судьбами?
Алиса готова была провалиться на месте. Сейчас ей было еще более неловко, чем утром.
— Да вот! Проезжал мимо, подумал, дай заеду, погляжу как там Литвин выкарабкивается, — усмехнулся Игнат.
Алиса не видела его с конца зимы, за эти месяцы Сабуров особо не изменился, выглядел как всегда лохматым добродушным увальнем с умным цепким взглядом.
— Твоими молитвами, — кивнул Литвинов. И чуть помолчав, добавил. — Спасибо. За все.
— Ну я уж думал, что не скажешь. Обнимемся, что ли? Не чаял тебя живым увидеть.
Они неловко, будто с неохотой обнялись.
— Хоронить меня не торопись! — медленно, выделяя каждое слово, произнес Герман. — Я тебя еще переживу!
— Привет, Алиса! — последние слова Литвинова Игнат проигнорировал. — Отлично выглядишь. Как ты?
И не обращая внимания на Германа, шагнул к Алисе и чмокнул ее в щеку, мимолетно коснувшись своей огромной рукой ее волос.
— Руки не распускай! — ледяным тоном выдал Литвинов. — Женись уже наконец и успокойся.
— Хватит цапаться! — Алиса не сдержала растущее раздражение. — Игнат, я очень рада тебя видеть. Ты как здесь оказался?
— Да как и сказал, проезжал мимо, — пожал плечами Сабуров. Он вел себя так, словно ничего неприятного не происходило. Но Алиса нутром чувствовала — все он понял про нее и Германа. И от этого на душе скребло. — Мы же смотрим места для отеля, думаем…
Это была новость и для Германа тоже, отец ему о планах не рассказывал, да и сам Литвинов не слишком интересовался. У него был другой приоритет.
— Видел сегодня твой чат-бот, — продолжал Игнат. — Что ж, с почином! Не ожидал я. А жена твоя вот сразу поверила. Повезло тебе с ней.
— Что есть, то есть, — ответил Литвинов и погладил Алису по щеке.
Слишком демонстративно, как Алисе показалось. Хотя она была на нервах, чтобы трезво оценивать.
— На прошлой неделе свадьба была, — Игнат вперил взгляд в Литвинова, и Алиса сразу поняла, о ком речь. — Янка наша вышла замуж. В курсе?
В ответ лишь безразличный зевок. За такую реакцию Алиса готова была простить Герману все его сегодняшнее самодовольство.
— Герман Аркадьевич! — в тот момент, когда, казалось, уже не о чем было разговаривать, к ним подошла одна из санитарок, чтобы увести Литвинова на акупунктуру.
— Алиса! — позвал ее муж. — Пойдем!
— Она меня проводит, — хмыкнул Игнат. — Мне как раз пора, а то тут от вас пока выберешься…
— Я потом приду! — кивнула Алиса, хотя оставаться один на один с Сабуровым ей было очень стыдно. Герман напоследок бросил яростный взгляд на бывшего друга, но ушел.
— Значит, ты его простила, — проговорил Игнат, как бы подтверждая свершившийся факт. — Значит, выбрала его.
Алиса не смогла выдержать его взгляд, отвернулась, обняла себя руками.
— Наверное… я не знаю. Когда человек за гранью жизни, на многое смотришь по-другому. Не то что бы прощаешь, но кое-что кажется каким-то мелким и несущественным. Становишься более великодушным, что ли.
Игнат недоверчиво хмыкнул.
— Ну теперь-то Гера живее всех живых и не скажешь особо, что болезный. А значит…
Да ладно… это твой выбор. Что тут еще скажешь?
— Он изменился. Очень сильно. Ты просто не видишь этого. И хочешь сказать, что я совершила ошибку.
— Не скажу, — помотал головой Игнат. — Скажу, что я по-прежнему рядом. И всегда буду.
Он чуть наклонился и едва коснулся губами ее лба. Ушел, не прощаясь, оставив Алису в душевном раздрае.
Глава 71
Следующая неделя после отъезда Сабурова оказалась сказочной для Герман и Алисы. Они словно получили шанс на второй медовый месяц и, радовались ему как дети. Наверное, Игнату удалось бы посеять глубокие сомнения в душе Алисы, не будь в ней так силен восторг от любовных признаний Германа. К тому же Литвинов, казалось, наконец услышал Алису и даже пообещал больше не хвастаться ей перед Сабуровым.
— Но мне же приятно, — шептал он ей на ушко, перемешивая слова с поцелуями. — Пусть все знают, что ты моя. И Бурый особенно.
— Ты так говоришь, будто выиграл меня в игру, — Алиса пыталась уклониться, но поцелуи были так сладки. — Пожалуйста, не говори так больше, я же приз, не удачная сделка.
— Нет, конечно, — вздыхал Герман, но не спорил. — Ладно, больше не буду, если тебя это бесит. Иди ко мне лучше…
Теперь почти все свое свободное время они проводили в номере Алисы. И это, конечно, не осталось незамеченным, но им было все равно.
А потом случилось то, что разом перечеркнуло все их планы.
Отец Алисы, Федор Климов скоропостижно скончался в результате несчастного случая в командировке. Сорвался в обрыв, пытаясь спасти зазевавшегося туриста.
Алиса узнала о несчастье на следующий день. Позвонила мама, сквозь ее рыдания было ничего непонятно, да и Алиса так распереживалась, что едва ли могла трезво осознавать произошедшее. К счастью, рядом был Герман.
В санатории им сразу сказали, что если они уедут, их место будет отдано другим пациентам, а деньги за оставшееся время не вернут. Алиса находилась в ступоре, едва осознавая, что происходит. Все решения принимал Герман.
Они оказались в родном городе только через два дня, едва успели на похороны. А они были торжественными и в чем-то даже помпезными.
Но всего этого Алиса почти не замечала, видела только почерневшую от горя мать, которая как-то сразу постарела, превратившись в тень себя. Рядом сновали невесть откуда взявшиеся родственники, многочисленные папины сослуживцы, все выражали соболезнования.
— Герой! Спас подвыпившего туриста, а сам… лучшие люди всегда уходят первыми… такой молодой… все впереди… внуков так и не дождался…
До Алисы доносились десятки голосов, но все, что она могла, это обнять маму и вместе с ней разрыдаться. Не сразу даже сообразила, что нет рядом брата. Именно Герман и спросил, где Пашка.
— Он… он в Москве, в больнице, — с трудом удалось вытащить из матери информацию. — Болеет.
К счастью, организацию похорон полностью взяли на себя бывшие папины коллеги. В зале прощания они тепло говорили о покойном, как это и принято.
Алиса сидела рядом с мамой и Германом, она глядела на гроб и… ненавидела себя за то, что чувствовала облегчение. Что больше никто не будет на нее давить, ей не придется бояться за себя и за Германа, маме и Пашке не придется сносить его побои и оскорбления. Они все перестанут жить в страхе. Отмучились.
Это было ужасно. Родная дочь почти радуется смерти отца. Она смотрела на людей вокруг и думала о том, что они понятия не имеют о том, каким на самом деле был ее отец. Преступником. Ведь за то, что он сделал с Германом, его должны были посадить. А те два парня, которые погибли в сизо? И это только то, что Алиса знала…
В то же время память услужливо рисовала в воображении счастливые картинки из детства, когда они вместе ходили в парк аттракционов, как папа катал ее на качелях, как они вместе ели мороженое. Это тоже было и это не выкинешь на помойку.
Папа всегда будет с ней. Алису разрывало изнутри от противоречивых чувств и эмоций, лихорадочных мыслей, от вида открытого гроба, стоящего всего в нескольких шагах от нее.
Пришлось выдержать и поминки, и похороны. Родители Германа тоже все время были рядом, с ними ни она, ни Герман толком не смогли пообщаться. Единственное, что Алиса запомнила, это недовольство Софьи Андреевны, та вообще была не в духе, но это все потом…
А сейчас Алиса убеждала маму поехать ночевать в ее с Германом коттедж. Ведь их квартира занята семьей папиной сестры, и с этим тоже надо что-то решать. Но не похоронах же!
— Нет, — мотала та головой, — ты тоже только что приехала. Вот, Соня злится, что ты Германа выдернула с реабилитации… но как он восстановился, почти нормальный уже… Я тут с Мариной останусь в нашей квартире, место мне найдут. А ты… ты со мной в Москву поезжай, надо же вещи собирать… квартира же служебная… как жить дальше…
Мама выглядела очень растерянной, даже беспомощной. И конечно, Алиса ей пообещала. А как еще?
Алиса не стала об этом говорить мужу, они только вечером попали домой, в котором не были почти год. И наверное, их захлестнули бы воспоминания, но оба были настолько уставшими, особенно Герман, что без сил рухнули спать.
А утром их ждала новая жизнь. И новая реальность. Первым делом в гости пришла свекровь с предложением помочь.