Глава 11
Герман
Он сам не понял, как оказался на сцене. Его будто волной вынесло. Все происходило слишком быстро для того, чтобы осознать происходящее. Ярости или ревности, он не чувствовал, но в голове прочно засела мысль “так быть не должно”. Почему не должно и что не так, пришло позднее.
Не смотря по сторонам, но слыша за спиной удивленные вздохи и перешептывания, Герман взял Сабурова за плечо и резко дернул на себя. Игнат был заметно плотнее Литвинова, и, вероятно, сильнее, но сейчас Герман чувствовал, что может голыми руками задушить бывшего друга.
Урод!
Сабуров качнулся, словно пьяный, но буянить не стал. С ним Герман разберется позднее, сейчас было важно сохранить лицо, обернуть все в шутку.
Алиса стояла зажмурившись, а когда наконец открыла глаза, Литвинову не понравилось, что он в них увидел. К горлу подступило раздражение, но он сумел себя сдержать. Обнял жену, тут же уловив как напряглось ее тело, а другой рукой похлопал по плечу “друга”.
— Замены нам еще долго не понадобится, Бурый, — сказал он. А потом добавил чуть громче: — Ну хоть не мешал петь Алисе, медведь!
В зале засмеялись, кто-то даже похлопал. Снова полилась энергичная музыка, ведущий уже что-то вещал, надрываясь, а Герман держа Алису за руку, повел ее обратно за стол.
За спиной раздался голос Игната.
— Прости, Литвин, само как-то получилось. Ну крикнули “горько”, а ты еще раньше отказался… так что. Если ты не целуешь свою жену, ее обязательно поцелует кто-то другой. Свято место…
— На хрена ты вообще тут появился?! — не сдержавшись бросил Герман. И продолжил бы, несмотря на то, что они уже уселись за свои места. Но вдруг заметил, как в зал входят вместе его отец и прокурор Федор Алексеевич Климов, отец его жены. Алиса тоже их заметила и тут же выпрямила спину. Сидела как напряженная струна. Взгляд Германа замер на губах Алисы, ему захотелось стереть с них поцелуй Бурого.
Никак не может угомониться из-за Янки? Или…
Нет, невозможно… Даже хорошее пение не способно настолько вдохновить мужика, который любит глазами.
Углубиться в свои мысли Герман не успел, потому что ему на телефон одно за другим посыпались сообщения. Их было так много, что игнорировать мобильный Литвинов не стал.
Яна никак не могла угомониться. Открыв их чат, Германа тут же бросило в ярость. Ольховская прислала ему фотку целующихся Игната и Алисы. Как будто он этого не видел! Потом еще было и короткое видео с поцелуем. Литвинов увидел перекошенное от злости свое лицо, когда он оттаскивал Сабурова от Алисы. Странно, он вроде бы себя контролировал.
“Это Бурый?????”
“Он что, в городе?”
“Почему он целует эту овцу?”
“Ты ревнуешь свою убогую?”
И еще десяток в таком же духе.
Идиотка! Мало того, что спалилась перед матерью, так еще и ему нервы треплет. Какая к черту ревность?!
Герман не стал спрашивать, кто из гостей ведет для нее онлайн-трансляцию с его свадьбы, да и вообще не стал отвечать. Его больше занимало другое сообщение. От отца.
“Выйди на пять минут”.
Герман замешкался. За столом сидели Алиса, Сабуров с “двойником” Яны и еще две бабы. Друзей Литвинова на свадьбу практически не звал. Но зато все они оторвались на мальчишнике неделей ранее.
Гости делали вид, что ничего не произошло, Алиса так вообще смотрела четко на сцену, хотя вряд ли что-то замечала. По-хорошему надо забрать ее с собой, оставлять с Бурым плохая идея. Опять что-то выкинет. Но не устраивать же здесь мордобой?!
“Герман, я жду!”
Чертыхнувшись, Литвинов поднялся из-за стола и бросив на Игната красноречивый взгляд, вышел из зала. С женой даже не попрощался.
Отец стоял у огромного в пол окна, и завидев сына, кивком велел тому следовать за ним. Через минуту они уже сидели за небольшим столом в маленькой переговорке.
Одного взгляда на отца хватило, чтобы понять — сейчас разразится буря. И Герман не ошибся.
— Ты что, сученыш, вытворяешь, — зашипел он багровея. — Пустить по миру нас всех решил из-за девки своей?! Не натрахался с ней за десять лет?! На нары захотел?!
Аркадию Литвинову было немногим за пятьдесят, но выглядел он намного старше своего возраста. Почему-то раньше этого Герман не замечал. Сейчас Аркадий, казалось, из последних сил сдерживался, чтобы не наброситься на собственного сына.
— Я сразу сказал, что не стану ей хорошим мужем, — не стал молчать Герман. Он всего лишь хотел преподать Алисе урок, а не устраивать междоусобные войны. Отец не должен был все узнать. Вряд ли мать сказала. Алиса? Но когда?!
— Ты станешь ей не только самым лучшим мужем! — зло выплюнул отец. — Ты ей еще штук пять детей настрогаешь, если надо будет! Сучонок! Ты хоть представляешь, что на карту поставлено?!
— Нет, — честно признался Герман, немного ошалев от напора отца. — Ты мне толком ничего не объяснил, сказал, что нужно жениться! А я…
— Забудь про “я”, — устало перебил его отец. — Твой брак с Алисой не временный, а на долгие годы. Настраивайся на это. Сам же мне потом скажешь “спасибо”. И про детей я тебе не для красного словца сказал.
Германа словно ледяным душем окатили. И главное, он сразу понял, что отец совсем не шутит.
— Но почему ты сразу не сказал?!
— Ты бы не женился, — скривился отец. — Потому что еще совсем идиот зеленый. Очень скоро Климов перейдет в центральный аппарат Генеральной прокуратуры. Его лучший друг недавно стал генеральным прокурором, Гера. А нет более прочного союза, сынок, чем союз власти и денег. Для нашей семьи это принципиально новый уровень. И для тебя в первую очередь.
Герман переваривал слова отца. Он полагал, что прокурор прищучил родителя за какие-то махинации на стройках или еще чего. Разных бизнесов у семьи было немало, а прикопаться всегда есть к чему.
Это заметно осложняло планы Германа на скорый развод с Алисой.
— Я так полагаю, ты не говорил Климову, что я не выношу его дочь и у меня есть Яна, — холодно заметил Герман. — Получается, никто Алису не предупреждал…
— Если бы я заикнулся, ты бы уже сидел, — горько ухмыльнулся отец. — Когда три года назад на тебя завели дело, мне помог Климов. И не взял за это ни копейки. Вообще ничего! А знаешь, почему ты не в тюрьме? Сказал, дочка сильно расстроится.
Глава 12
Что значит сидеть как на иголках, Алиса осознала в полной мере. Ей иногда и правда казалось, что из стула торчит что-то острое и больно впивается в кожу. А еще она никак не могла отделаться от чувства, что на нее все пялятся. Понятно, что невеста должна быть в центре внимания, но сегодня второй день свадьбы, можно и не только на нее смотреть.
Бросила осторожный взгляд на родителей, они о чем-то тихо между собой переговаривались, мама постоянно кивала головой, соглашаясь с папой.
Герман ушел, не сказал куда. Но Алиса успела заметить как на его телефоне мелькало имя Ольховской, так что догадаться несложно. Может, и хорошо, что его нет рядом. А то такая злость от него исходила, когда вел ее обратно к столу. Как будто это она бросилась целоваться с Сабуровым.
Алиса понимала, что обязательно получит взбучку от Германа. Она уже слышала как он станет орать на нее: “опозорила меня перед гостями!” А ведь ему плевать на нее, но вон как переполошился. Лицемер!
Набраться храбрости и посмотреть на Игната Алиса не могла. А он сидел совсем рядом, болтал с девчонками, ее не трогал, но почему-то Алисе казалось, что думал он сейчас о ней. И зачем он ее поцеловал?! Да еще и при всех? Не понимает, что ли как подставил ее? Губы до сих пор горели от чужого поцелуя. Алисе очень хотелось дотронуться до них, но она боялась лишний раз пошевелиться.
— Алис, а куда подевался Герман? — спросила ее Гульнара Казаева, одна из подружек невесты. С Гулей они вместе учились на педагогическом и не сказать, чтобы дружили, но папа Казаевой работал с папой Алисы, поэтому сейчас она и сидела за столом с молодыми.
Все дружно повернулись к невесте, от изучающего взгляда Сабурова Алисе сделалось неловко и она вымученно улыбнулась.
— У него возникли дела, он скоро вернется.
— Ну тогда давай я к тебе пересяду, посекретничаем, а? — и не дождавшись разрешения невесты, Гульнара тут же уселась на стул Германа. И зашептала заговорщически. — Все хорошо, а? Игнат просто огонь! Не знала, что ты так умеешь петь! А как он тебя поцеловал? Я такого вообще никогда не видела, ну то есть бывает, конечно, по-дружески или там по-родственному, но…
— Привет! — раздался над головами девушек голос Литвинова. — Я бы хотел сесть на свое место.
И сказано это было таким тоном, что Казаева, бросив на Алису многозначительный взгляд, тут же ретировалась.
Не говоря больше ни слова Герман сел рядом с женой и небрежно положил руку на спинку стула Алисы.
— Не дергайся! — почти не разжимая губ произнес он. — Осталось недолго высидеть, я с папой разговаривал. Сейчас они с твоим дадут нам напутствие и отправят в свадебное путешествие на две недели. Потерпи!
Пока Алиса слушала Германа, она чувствовала как на них смотрит Игнат. Похоже, это заметил и Литвинов, развернулся корпусом к Сабурову и насмешливо произнес:
— Да, дело превыше всего. Папа рассказал про новый контракт. Надо же, не знал, что ты так мощно поднялся. Ну что ж, будем вместе строить торговый комплекс, Бурый. Раньше мы неплохо находили общий язык, посмотрим, как получится сейчас.
В голосе Германа слышалась неприкрытая угроза. Он положил руку на плечо Алисы и чуть сжал его, поглаживая. А она чувствовала так, как будто ее кожи касается холодный металл.
Сабуров оскалился.
— Конечно поработаем, Гера. У нас столько общего! И в прошлом, да и в будущем. Аня у нас отвечает за проект…
— Увидим! — бросил Литвинов и отвернулся обратно к жене. Он чуть наклонился над взволнованной Алисой, со стороны могло показаться, что он нежно целует в щеку свою жену. Но это было совсем не так.
— Оказывается, есть что-то, чего я про тебя не знаю, — прошептал Герман. От его тихого голоса у Алисы мурашки побежали по затылку. — А может, ты еще что-то от меня скрываешь, а?