В разъяснительную кампанию включился Л. Троцкий. В интервью корреспонденту американского агентства Интернэшнл ньюс сервис Луизе Брайант * Троцкий уточняет; "Те элементы, которых мы высылаем и будем высылать, сами по себе политически ничтожны..." 13.
* Американская журналистка, жена Дж. Рида.
Кто же был инициатором и организатором высылки? Свидетельства эмигрантов на этот счет противоречивы. Сами изгнанники были уверены в том, что прямым виновником их несчастья был Л. Троцкий. Именно ему приписывали они авторство статьи "Диктатура, где твой хлыст?". Часть высланных полагала, что за всем этим делом стоит Лубянка, сконцентрировавшая за годы репрессий и террора огромную власть и все чаще влиявшая на принятие политических решений. Ставшие в последнее время достоянием гласности свидетельства показывают, например, какую незавидную роль сыграло это учреждение в разгоне Всероссийского комитета помощи голодающим годом ранее, в 1921 году. Но независимо от того, кто был прямым инициатором высылки, в более широком, политическом контексте тех лет она, конечно же, не была случайностью, а явилась следствием очень сложной идейной борьбы вокруг нэпа, результатом непонимания того, что экономическое возрождение страны нельзя провести без политических реформ, без демократизации духовной жизни. В конечном счете восторжествовало противоположное мнение: либерализация в сфере экономики, возрождение рынка должны сопровождаться более жестким идеологическим контролем. Результаты этой концепции хорошо известны: через несколько лет нэп был разгромлен.
Идея высылки зрела подспудно, постепенно выкристаллизовываясь из сложной ткани идейной борьбы 1922 года. Подготовка к ней совпадает по времени с первыми попытками строительства правового государства. Именно в этот период ликвидируется ЧК и создается ГПУ - новое учреждение с более ограниченной компетенцией. Делается попытка поставить ГПУ под контроль партии. Закладываются основы правового государства.
Год 1922-й поставил чрезвычайно интересный, имеющий и сейчас принципиальное значение вопрос о взаимодействии экономики и демократии, свободы рынка и свободы духа, политики и морали. В этом отношении большой интерес представляют размышления известного русского философа Г. П. Федотова, тоже оказавшегося в изгнании. В юности он, как и многие русские философы, увлекался марксизмом. Одно время примыкал к большевикам. Октябрьский переворот заставил его резко осудить большевизм. В первые годы революции он пытается лояльно сотрудничать с новой властью и в 1920-1922 годах читает в Саратовском университете лекции по истории средних веков. В 1925 году уезжает из советской России. Г. П. Федотов - один из немногих русских историков и философов, которые исследовали взаимосвязь хозяйственной и духовной свободы. Одна из центральных идей его книги "Христианин и революция", вышедшей уже в эмиграции, состоит в том, что свободное предпринимательство в экономике немыслимо без духовной свободы.
В 1922 году большевики не уловили этой взаимосвязи. Свобода, гласность, плюрализм представлялись им абстракциями, мешавшими укреплению их власти.
Всплеск духовной свободы, взлет творчества, которые дал нэп, начинают пугать большевистских лидеров. Уже через год лозунг о том, что нэп - это "всерьез и надолго", подвергается ревизии в угоду идеологическому пуританизму. Открывая 27 марта 1922 г. XI съезд РКП (б), Ленин говорил в Политическом докладе: "Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута. Этот период кончается или кончился. Теперь цель выдвигается другая - перегруппировка сил" 14.
Под "перегруппировкой сил", разъясняет "Биография В. И. Ленина", выпущенная Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, понималась "подготовка наступления на частнохозяйственный капитал" 15.
Фактически это было отступлением от первоначально задуманного плана, уступкой леворадикальному крылу партии. И далеко не случайным является то, что на следующий день после закрытия съезда, сказавшего нэпу "достаточно!", на Пленуме ЦК РКП (б) Генеральным секретарем партии был избран Иосиф Сталин.
В марте этого же года В. И. Ленин пишет статью "О воинствующем материализме", в которой призывает вести систематическую наступательную борьбу с буржуазной идеологией, с философской реакцией, со всеми видами идеализма и мистики. Делегаты собравшейся несколькими месяцами позже XII партконференции переводят язык теории в более жесткие, угрожающие формулы. В резолюции конференции ленинская идея "воинствующего материализма" уже звучит как призыв к новому витку гражданской войны: "Репрессии... диктуются революционной целесообразностью, когда дело идет о подавлении тех отживающих групп, которые пытаются захватить старые, отвоеванные у них пролетариатом позиции" 16.
В сущности, судьба "буржуазной интеллигенции", к которой причисляются все несогласные на единомыслие, была предрешена. Оставался открытым вопрос о "мере пресечения".
С оглядкой на Западную Европу, еще травмированную судом над эсерами (лето 1922 г.), в отношении интеллигенции решили избрать "гуманную меру" высылку. 19 мая 1922 г. В. И. Ленин пишет Ф. Дзержинскому секретное письмо:
"т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции.
Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Прошу обсудить такие меры подготовки.
Собрать совещание Мессинга, Манцева и еще кое-кого в Москве.
Обязать членов Политбюро уделять 2-3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг, проверяя исполнение, требуя письменных отзывов и добиваясь присылки в Москву без проволочки всех некоммунистических изданий. Добавить отзывы ряда литераторов-коммунистов (Стеклова, Ольминского, Скворцова, Бухарина и т. д.).
Собрать систематические сведения о политическом стаже и литературной деятельности профессоров и писателей. Поручить все это толковому, образованному и аккуратному человеку в ГПУ" 17.
Ленин сам просматривает ряд "подозрительных" с точки зрения идеологии книг и журналов. Ересь обнаруживается в сборнике "Освальд Шпенглер и закат Европы", и 5 мая Ленин помещает в "Правде" свой отзыв, объявляя сборник "литературным прикрытием белогвардейской организации".
Не менее опасным представляется В. И. Ленину и питерский журнал "Экономист", издававшийся Русским техническим обществом. Прочитав в № 3 список сотрудников журнала, Ленин сообщает Дзержинскому: "Это, я думаю, почти все - законнейшие кандидаты на высылку за границу. Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы и Ваше заключение" 18.
У нас нет сведений о том, кто вставил в список на высылку Николая Александровича Бердяева: кто-нибудь из членов Политбюро или "аккуратный человек в ГПУ". Теперь, почти 70 лет спустя, это едва ли имеет значение. Значение имеет другое - нравственная позиция гонимых и гонителей. Ведь совсем недавно и те и другие находились в том обширном лагере борцов с российским самодержавием, который было принято называть "русскими демократами". Что же размежевало их, что сделало одних подсудимыми, а других судьями? Тогда, в 1922 году, окончательного ответа на этот вопрос еще не существовало. Спор еще продолжался.
Лето 1922 года Н. А. Бердяев проводил в Звенигородском уезде, в Барвихе, в одном из красивейших мест ближнего Подмосковья. Лето было грибным, щедрым. Все располагало к спокойному отдыху. Позади были кошмар голодного 1921 года, насильственные мобилизации московской профессуры на заготовку дров, очистку улиц от снега, на раскопку железнодорожных путей от заносов. У Бердяева не было особых оснований обижаться на материальные условия. В числе немногих известнейших до революции людей он имел право на академический паек. Согласись он хранить молчание, его едва ли тронули бы до начала сталинских репрессий. Его еще охраняли былая близость с товарищем молодости Луначарским, близкое знакомство с Каменевым, марксистское прошлое, заслуги в борьбе с царизмом.
Н. А. Бердяев не призывал к борьбе с большевизмом, он не входил ни в какую белогвардейскую организацию, не был связан с Антантой. Но, ощущая себя вольным русским философом, он не мог не говорить правду, не мог лгать. Неприятие двоемыслия - главная причина его изгнания.
В философской автобиографии "Самопознание" Н. А. Бердяев подробно пишет о своих разногласиях с большевизмом. Этот духовный спор стал одной из центральных тем его творчества.
"Что я противопоставлял коммунизму?.. Я противопоставлял прежде всего принцип духовной свободы, для меня изначальный, абсолютный, который нельзя уступить ни за какие блага мира. Я противопоставлял также принцип личности как высшей ценности, ее независимость от общества и государства, от внешней среды... Это совсем не значит, что я антисоциалист. Я сторонник социализма, но мой социализм персоналистический, не авторитарный..." 19.
В том далеком 1922 году такая трактовка социализма (очень близкая к концепции социализма времен перестройки) была совершенно неприемлема. Это воспринималось как бунт. А бунтовщиков...
В приговоре, принятом без судебного разбирательства, говорилось: "По постановлению Государственного Политического Управления наиболее активные контрреволюционные элементы из среды профессоров, врачей, агрономов, литераторов высланы в северные губернии, часть за границу... Высылка активных контрреволюционных элементов из буржуазной интеллигенции является первым предостережением Советской власти к этим слоям..." 20.
Информация о высылке, опубликованная в "Правде" 31 августа 1922 г., так и называлась - "Первое предупреждение".
Все высылаемые принуждены были подписать документ, согласно которому они подлежали расстрелу в случае возвращения в РСФСР. Были оговорены и материальные условия высылки, достаточно строгие и в известном смысле унизительные. Высылаемым разрешалось взять с собой одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм и по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок.