— Одна фирма просто забросала своей продукцией! — продолжила хозяйка. — Её бандероли стали приходить с завидной регулярностью.
Сыщик, уже осознавший бесплодность визита, залпом осушил бокал. Хозяйка поспешила наполнить его.
— И что же предлагала фирма?
— Снадобье. Как водится, от всех болезней. Но дело не в этом. После несчастья — я имею в виду с наследницей — послания прекратились. — Валентина Фаттыховна адресовала гостю многозначительный взгляд.
«Чересчур много детективных сериалов!» — решил тот, но маски заинтересованности не снял.
— Благодарю вас, Валентина Фаттыховна.
— Но это ещё не всё! Элла велела выкинуть все образцы.
— Вот как? — Белозерцев предпринял попытку выбраться из-за стола. — И как обосновала своё решение?
— Просто отдала распоряжение.
— Вы подчинились?
Женщина повела шеей, как будто воротничок блузки стал ей тесен:
— У меня мама болела, и я посчитала. ну сами понимаете.
— Понимаю! — как можно проникновеннее произнёс гость.
— А она меня уволила!
— Но вы работали на мужа, а не на жену.
— Муж и жена — одна сатана! — Движение рта, которое можно было бы выдать за улыбку, если б губы согласились действовать синхронно.
— Вы пытались объясниться?
— С Эллой этот номер не проходит.
— Что ж, очень признателен вам за информацию! — И он откланялся со всевозможной галантностью.
Оказавшись на воздухе, он глянул на красный циферблат с эмблемой московской олимпиады и проделал нехитрый расчёт.
«Целых 33 минуты потрачено впустую! И что теперь? Время истекает, а обещанный заказчику вектор поисков… Пора признаться — хотя бы самому себе: дело „тухлое“ и ковыряться в нём — себе дороже».
Тем не менее привыкший всё доводить до логического завершения, он чувствовал: что-то упущено. Догадка пришла после пятиминутной ходьбы. Присев на дворовую скамью, он набрал номер последнего вызова.
— Валентина Фаттыховна, простите, что снова беспокою. А вы не скажете, откуда приходили бандероли?
— Кажется, из… Астраханской области. Но не ручаюсь.
— А название фирмы?
Послышался глубокий вдох.
— Помню название изделия. — Многозначительная пауза. — Мой любимый актёр — Олег Янковский играл в этой картине.
— Простите, не понял.
— «Обыкновенное чудо». Так назывался фильм.
— А..?
— Изготовители заимствовали его название.
УЖ ИЗВИНЯЙ ЗА НАШ ФРАНЦУЗСКИЙ!
Он проводил подружек до общежития и даже принял предложение выпить кофе у них в комнате, но тут обнаружилось, что у гостя нет с собой паспорта, да и время приёма гостей неумолимо приближалось к концу, так что молодому человеку пришлось отправляться восвояси. Прогулка прояснила голову, и он вернулся в прошлогоднему происшествию. Что это было? Последствие переутомления или…
— «Одиночество-сволочь! Одиночество-скука!» — Звук рингтона ударился об испещрённую граффити стену. — Валерик, ты ещё не спишь? — Нютин голос звучал в трубке как-то по-новому, интригующе, и явно не нуждался в ответе: — А я вот звоню тебе…
У Варавикова на какое-то мгновение воскресла надежда, что девчонки нашли-таки способ затащить его к себе.
— Тут криминалом пахнет! — продолжила трубка.
— С чего ты взяла?
— Помнишь объявление насчёт пропавшей девушки?
— Я газет не читаю.
— А нам её бесплатно на вахту притаскивают. Так вот слушай сюда! Мы тут с Руськой обмозговали…Короче, это может быть то, что осталось от трупа.
— Мне что, в ментовку звонить?
— Позвони по телефону в газете. Родственники обещали вознаграждение за любую информацию!
— Но у меня нет газеты!
— В библиотеку зайди.
— Слушай, Нюта, мне это… в лом как-то.
В ответ послышалось пыхтенье. Вступить в диалог рвалась Руслана.
— Валерик! — завопила трубка. — Ты артистом хочешь быть? — И без паузы на ответную реакцию: — Чтобы в телике показывали? Чтоб… сам знаешь. Тебе в Москву надо! А тут бабки обещают. Дерзай, Варавиков!
На этот раз обращение «Варавиков» прозвучало с большим теплом, чем даже предыдущее «Валерик». Но именно это и напрягло артиста. И на том конце это уловили:
— Сыскотно тебе! — заверещала трубка, но была перехвачена:
— Уж извиняй за наш французский…
А СЫЩИКА СЛИЛИ… ПОЧЕМУ?
Боль в колене утихомирилась, но заснуть не давала мысль о брошюре, которую велели вместе с плёнкой выбросить на помойку. Элла распознала подделку? Но не слишком ли сурово обошлась с секретаршей, не выполнившей приказа избавиться от «чуда»? Белозерцев вновь и вновь перечитывал содержимое брошюры. Ляпов, выражаясь журналистским языком, предостаточно. Но «Mementofinis»-запредельная тупость.
На следующий день он отправился к Бондалетовым с намерением поговорить с Эллой, но та ушла на пробежку. Аза Витольдовна пригласила его разделить с ней утреннюю трапезу. Сыщик принял предложение, ибо в желудке его по-прежнему плескался лишь принятый спозаранку стакан воды. Первым делом старушка поинтересовалась его самочувствием, и он принялся расточать похвалу «Обыкновенному чуду», после чего с невинным видом поинтересовался:
— А откуда вы узнали про изобретение?
— Знакомая посоветовала.
— А где приобрели?
— Она и снабдила.
— Но могли быть побочные эффекты.
— Я этой семье доверяю. Её дочь, между прочим, работала у Петра Михайловича. А это лучшая рекомендация.
— Её случайно не Валентиной зовут?
— Вы знаете Валюшу? — Маленькие ладошки радостно вспорхнули.
— Имел честь познакомиться.
— Профессионал высшей пробы.
— У меня создалось впечатление, что она скучает по работе.
— Такова наша участь! — вздохнула Аза Витольдовна. — Все мы стареем.
Белозерцев хотел возразить, что бывшая секретарша, хотя и имеет проблемы с дикцией, — дама в самом соку. Но тут появилась Элла — обольстительные ароматы устремились ему навстречу, точно невидимые гонцы.
— Мне передали, что вы хотите побеседовать. — Она упорно не называла его по имени. «Дурной знак!»
— Если вас не затруднит.
— Пойдёмте в гостиную.
Стены помещения — персикового, очень женского цвета, лепнина — белая. Но главное — оригинальная люстра с встроенными вазочками для букетиков.
С воздушностью пёрышка хозяйка опускается в роскошное кожаное кресло. И сразу уменьшается в размерах. Теперь он может разглядеть её в деталях. Белое, твёрдое, словно выточенное из моржовой кости лицо. И только кисти — по-рабочему крупные, с узловатыми пальцами — выдают: возрастная разница с супругом — невелика.
Присев со всеми предосторожностями — даёт о себе знать колено — он захватывает его сцеплёнными ладонями. Поза, призванная утихомирить боль, а заодно прибавить беседе непринуждённости.
— Я слушаю вас, — Элла адресует визави дежурную улыбку.
— Ваш муж призывал меня не опасаться быть докучливым. — Детектив вернул улыбку даме. — Поэтому осмелюсь вызвать вас на откровенность. Вы знакомы с матерью падчерицы?
— Никогда не встречались.
— Вам известно об обстоятельствах её исчезновения?
— Со слов мужа.
— Что именно?
— Сначала пропала — потом объявилась.
— Каким образом?
— Позвонила.
— Из Москвы?
— Из Индии.
— Простите, за любопытство, где вы познакомились с супругом?
— Не уверена, что понимаю целесообразность вопроса.
Белозерцев и сам не понимал. Он «копал» наугад.
Элла, я пытаюсь нарисовать портрет вашей семьи.
— Впервые мы встретились в этом доме. Отец Петра Михайловича болел. Я ставила капельницы и делала инъекции. Достаточно?
— Не очень, — признался сыщик, после чего, не давая ей опомниться, пустил в ход излюбленный приёмчик: тихим, вкрадчивым голосом спросил:
— Во время ухода за будущим свёкром вы тоже использовали «Обыкновенное чудо»?
Если и было замешательство, то мимолётное.
— Я не знаю никакого чуда.
Женщина встала, давая понять: её терпению есть предел.
— Простите меня, Элла. Но таковы мои обязанности — задавать вопросы. Временами они звучат наивно, а порой и глупо. Но такая уж работа.
— Понимаю. — Несмотря на сдержанный тон, в какой-то момент ему почудилось: от меди её волос сыплются искры. Непринуждённой походкой владелицы всей окружающей среды женщина направилась к французскому окну. По мановению рук, створки раскрылись. И прекрасная Элла упорхнула.
Он снова ощутил: к разгадке, как к взрывчатке, протянута растяжка, и при любом неосторожном движении «сапёр» взлетит на воздух. Тем не менее он снова набрал телефон однофамилицы легендарного командарма.
— Простите, это снова я. Вы не припомнили адрес отправителя «Обыкновенного чуда»? Кроме Астраханской области. Нет? А сохранились ли в офисе журналы регистрации? Откуда такие сомнения? Понятно. Что ж, жаль. Но если вы всё-таки вспомните, дайте мне знать.
Он вернул мобильник в барсетку и подошёл к окну, за которым растворилась хозяйка. От попыток состыковать пазлы его отвлёкла Аза Витольдовна:
— Пётр Михайлович хотел бы поговорить с вами.
Внутреннее убранство дома начало давить на психику, в особенности гигантские вазы: их предполагавшаяся цена заставляла сыщика ступать с осторожностью вороватого кота.
Бондалетов восседал на прежнем месте.
О, такой взгляд сыщику ещё не доводилось видеть. Как будто сквозь бронированное стекло.
— Присаживайтесь!
«Поступили сведения о дочери?»
Но если это было и так, родитель не спешил ими делиться.
— Что нового удалось вам узнать?
«Говорит, как суровый службист. Типа моего бывшего генерала».
— Я отрабатывал версию похищения.
— Она подтвердилась?
— Появились кое-какие догадки.
— И они связаны с моей супругой? — Бондалетов положил локти на стол, словно приглашая помериться силами в армрестлинге.