Когда донеслось шуршание гравия, духовник принял суровый вид:-Ну, раба Божья Алефтина, выкладывай!
ТАЙНА «МЕДАЛЭЛЫ»
Зачем ждать теплохода, когда можно воспользоваться вылазками девушки в тайгу и убрать там? Без свидетелей. Или всё-таки преступление оказалось спонтанным?
Белозерцев не заметил, как вышел на ту часть просёлочной дороги, которая вела к околице. Здесь его обогнала велосипедистка.
«Госпожа Кукина. А где же её ломовая лошадка?»
Отъехав на несколько десятков метров, она неожиданно спешилась.
— Здравствуйте! — Павел Петрович постарался, чтобы голос звучал как можно любезнее, а все сенсоры включились.
Судя по Алефтиному лицу, прошедшие деньки выдались тяжёлыми: кожа — серая, на лбу залегли морщины.
— Я посоветовалась с отцом Авелем! — без околичностей начала бизнесменша. — Он убедил, что лучше быть откровенной. — Её тон не вязался с мнением, которое составилось у него о предпринимательнице. — Не возражаете, если мы пройдёмся с вами до деревни?
— Буду рад такой очаровательной попутчице! — Павел Петрович вложил в улыбку максимум мужского обаяния. — Позвольте взять под уздцы вашего коня!
Кукина, помедлив, передала велосипед. Некоторое время они шли, собираясь с силами. Она-поведать правду. Он-принять или отвергнуть.
— Если вы читали брошюру, первой начала женщина, — то наверняка заметили название «Медалэла». В нём зашифрованы два имени: Элла и Алефтина.
Белозерцев искоса глянул на Кукину, а она не отрывала взгляда от пыльных облачков, поднимавшихся из-под их кроссовок.
— Нас прибило друг к другу в 90-ые. У Эллы имелось преимущество — профессия. У меня только аттестат о среднем образовании плюс безработная мать-журналист.
— А я сразу понял, что текст написан автором советского розлива! — не удержался от замечания попутчик.
— В ту пору «Скорая помощь» выезжала к больным лишь с зелёнкой и перекисью водорода. Люди умирали, потому что лишились своевременной и квалифицированной медицинской помощи. Уповали лишь на чудо. И Элла придумала его. Не из чувства сострадания. Деньги. Для неё они стали… афродизиаком.
— А для реализации идеи не требовалось никакого оборудования. Так ведь?
— Полиэтиленовая плёнка была доступна. Наэлектризовать её тоже не составляло труда. Поначалу мы давали покупателям возможность открывать футляр с чудодейственным срдством. Но потом поняли: её непрезентабельный вид вызывает сомнения. Мы придумали маркетинговый ход — запечатанный конверт. Как ни странно, сработало. Но этого было мало. И мы обратились к печатному слову, в который народ продолжал верить. Особенно на хорошей бумаге. Поэтому больше всего вложений потребовал сопроводительный текст. К его составлению и привлекли мою маму.
— И дело пошло?
Спутница, погружённая в себя, вопрос не услышала.
— Элла заплатила ей крохи, уверив, что при дальнейшей раскрутке она будет получать дивиденды. Но обдурила. Я пыталась взывать к её совести. Бесполезно. Сначала она держала меня возле себя в качестве распространительницы «чуда». Но потом ликвидировала «Медалэлу» и исчезла, прихватив всю кассу. Бежать в милицию я не решилась. Хоть и наивная была, сообразила: и с меня спрос будет. Как ни крути, а мошенничество-налицо. Я решила, грубо выражаясь, «забить» на Эллу и больше не отсвечивать. Даже не стала реализовывать остатки товара. А просто убрала «чудо» в дальний ящик.
— Вы простили её?
— Мне встретился состоятельный мужчина. И то, что меня кинули, воспринималось не так уж остро. Бизнес мужа процветал. Мы жили хорошо. Пока всё не пошло под откос. — Здесь Алефтина умолкла. Некоторое время они шли молча. И только увеличившиеся клубы пыли из-под женских ног свидетельствовали о волнении рассказчицы. — На Эллу я вышла случайно. Повстречалась с бывшей распространительницей «чуда». Мы работали в паре. Так легче уломать потенциального клиента. Она-то и поведала, что Элла, получив хороший навар, бизнес свой окончательно оставила. К тому времени, моя мать уже скончалась. Но старая обида саднила тем сильнее, чем больше узнавала о бывшей компаньонке. Прекрасный дом, любящий муж, трое детей. Всё в ажуре! Тогда и вспомнился тот дальний ящик с нереализованным товаром. Сначала я просто хотела досадить Элле. А может, немного попугать. Стала слать ей посылочки. Но та, видимо, чувствовала себя слишком уверенно, чтобы забеспокоиться.
«И тогда ты решила нанести более ощутимый удар!»
— О том, что в Таракановке будет жить её старшая дочь, я узнала от Светланы Беспоповцевой. Хотя она и не назвала фамилию, я догадалась. Кто-то из покупателей проговорился: Беспоповцовы в лихолетье прятали у себя москвичей.
Она снова умолкла.
«Думает, в какие слова лучше облечь своё признание».
— Не буду врать, я действительно думала, как поквитаться… Знаете, как мой муж выражался? «Не ошкурить, а припугнуть. И никакого криминала!» Даже человека подыскала для этой роли.
— Кто такой?
— Из бывших трудников. Вован Дерябин. — Женщина остановилась и бросилана слушателя прямой взгляд:-А потом я узнала правду. — Она потянулась за велосипедом.
— И что же вы узнали?
— Эта девушка… не дочь Элле. Так что не было мне никакого резона…
Она ловко закинула ногу на педаль. А уже через пару секунд катила к Монастырке.
А Белозерцеву почудилось: в своих попытках докопаться до истины он хватается за воздух. Ему захотелось услышать голос жены. Просто для того, чтобы профессиональный его провал показался менее безоговорочным.
ЛЕСНОЕ УБЕЖИЩЕ СТАРООБРЯДЦЕВ
Идея перешла по наследству от отца Авеля. Но если бывший настоятель Свято-Ферапонтовского монастыря делал упор на российских туристов, его крестник мечтал привлечь немецких. А почему бы нет? Во-первых, сравнительно недалеко от столицы — 22 часа по железной дороге. Во-вторых, нетронутая цивилизацией природа. И Эрик взялся за бизнес-план. Однако в последнюю неделю своего пребывания ему захотелось разгрузить мозг и просто пошататься по лесу.
Двинулся будущий коммерсант налегке, положив в рюкзак бутылку воды, два банана и два яблока. Конкретного маршрута он не составлял. Имелось лишь целеполагание. Он ещё не видел местных бобров. Когда-то их завозили по Советскому Союзу для увеличения популяции. На Севере зверьки возвели столько запруд, что теперь озаботились жители, участки которых подтоплялись во время паводков.
Болото, находившееся на «задах» деревни, пересохло. То, с чем десятилетия боролись советские мелиораторы, оказалось по плечу огненному светилу. Дренажные канавы, в прошлом заполненные водой кофейного цвета, обмелели до уровня жижи. Однако погружать в неё новые треккинговые ботинки путешественник не стал. Он отыскал мост в виде пары жердей и, балансируя, как заправский канатоходец, переправился на другую сторону. Почва под ногами запружинила. Хотя монастырские трудники и зазывали его прошлым летом собирать здесь морошку, Эрик так и не собрался. Только теперь представился случай взглянуть на эти места, но без того неудобного металлического короба за спиной, которым пользуются местные грибники и ягодники.
Он оглядел болотную растительность, которая оказалась на удивление разнообразной. А цветы, похожие на клочки ваты, попробовал на ощупь.
«Надо бы посмотреть в интернете их название!»
Несмотря на то, что «вездеходы» на ногах имели специальную мембрану, предотвращавшую попадание влаги, Эрик поначалу прыгал с кочки на кочку, но вскоре убедился: зелёная перина усохла, и можно смело подминать её. Из болота торчали чахлые сосенки, редкие, как первая растительность на щеках подростка. Но вдали просматривался клин, поросший лесом. На пути к нему обнаружилась новая цепь дренажных канав. Ища способы переправы, походник двинулся вдоль траншеи, поросшей черникой.
И тут его внимание привлекло жёлтое пятно. Точь в точь — Алин дождевик.
«Господи! Что она здесь делает?»
Некоторое время он вглядывался в причудливо расцвеченное место. Однако удалённость не позволили идентифицировать предмет, и он двинулся в сторону этого канареечного сияния, казавшегося нестерпимо ярким на зелёном фоне. Из-за волнения притупилась осторожность, и правая ступня оказалась в выемке — холодная струя устремилась к пятке.
«Вот тебе и хвалёная мембрана!»
Он стал смотреть себе под ноги, что снизило скорость передвижения. И вот, наконец, загадочное место! — Это был не дождевик, а башмачки. Только не Алины, а Венерины. Цветы из семейства орхидеевых, занесённые в Красную книгу.
«Офигительно! И по форме действительно напоминает туфлю».
Прежде было известно: самый северный ареал произрастания венериных башмачков — Вологодская область. Но, видимо, изменения климата коснулось и этих краёв.
Эрик вдохнул нутряной упоительный запах земли и присел к берёзе, опершись спиной о ствол. Перед ним расстилалось настоящее берендеево царство.
«Вот ещё один способ заставить туристов раскошелиться! Это будет экотуризма! Как в Финляндии. Там для экскурсий по болотам сделаны специальные настилы, смотровые вышки».
Утверждаясь в этой мысли, он стал пересматривать недавно сделанные фотки. На одной из них в кадр попал сполох из оттенков тёплого спектра.
«Игра света и тени? Или женщина?»
Он поднялся и двинулся в сторону, где камера зафиксировала чьё-то присутствие. Но незнакомка будто растворилась.
Спустя полчаса пути он обнаружил себя в лесу с множеством поваленных деревьев. Стволы их в нижней части были обгрызаны.
«Бобры поработали!» — Путник огляделся в поисках бобриных хаток, но вместо них приметил творение рук человеческих.
«Что-то типа Вовановской мызы».
Воспоминание о прошлогоднем приключении отозвалось болью в ладонях. Эрик повернул назад, стараясь не производить шума. Но сухие ветки трещали, как в пламени костра. От пота зачесалось между лопатками. А тут ещё воспоминание о том, что полиция обидчика не нашла, смартфон не возвращён. Но главное-вотивные подвески исчезли.