«Сколько артефактов погибает вот так… Взять хотя бы библиотеку Беспоповцевых. Где она сейчас?»
Эрик пошарил по рюкзачному дну. Эльза, впечатлившись приключениями бойфренда в России, всучила газовый баллончик. Если придётся иметь дело с Вованом… Он сунул баллончик в карман, забросил рюкзак за плечи и двинулся к деревянному сооружению.
Никаких признаков человеческой активности. Может, та незнакомка уже покинула своё прибежище? Он приблизился к дому с задов, двигаясь вдоль бревенчатых стен. Пустая цистерна для сбора воды. Птичье корыто растрескалось в нескольких местах. Замка нет. Как и специальной палки, его заменяющей.
Сени, как и полагается, встречают первыми. Лавки с пустыми оцинкованными вёдрами. Он распахивает дверь, ведущую в «заднюю». Здесь привольно расположилась русская печь.
— Есть кто в доме?
Он споткнулся о высокий порог и едва не растянулся в следующем, лишённом окон помещении. Фонарик рассеял сумерки.
«Картины! Но почему на каждой — по занавесочке?»
От ткани несёт плесенью. Он отодвигает её и встречается взглядом с глазами… Иисуса.
«Убежище старообрядцев. И наверняка есть любопытные объекты».
Большая икона стоит прямо на полу. Видимо, не выдержал крепёж. Нет, не икона. Неистовый Аввакум! Судя по всему портрет выполняет конспиралогическую функцию для потайного входа. Воспользоваться им можно, согнувшись в три погибели. Но даже этот способ бесполезен: дверца не поддаётся. Что ж, пора уносить ноги.
Снаружи заливались трелями птицы, деловито сновали пчелы. Припомнилась тишина, которую он слушал, лёжа в гробу. А если Аля вот так лежит за той дверью, связанная по рукам и ногам?
И русский немец повернул назад.
Какая-то муха бешено нарезает круги по комнате. Её жужжание — лучше безмолвия.
Время и влажность отнеслись к двери в застенок безжалостно. Взломать её не составит труда, учитывая его башмаки. Но для начала он колупнул древесину ногтем.
«Сырая и податливая. Походный нож справится. К тому же одна дыра не так предосудительна, как взлом».
Порча чужого имущества прошла успешно. Правда, взломщик настолько увлёкся, а дерево в такой степени было трухлявым, что получилась щель.
«Просунуть руку…»
Пальцы нащупывают засов. Справиться с ним труднее. Видимо, заржавел. Но и эта преграда преодолена.
«Узкое пространство, без единого окна и хоть какого-то источника света».
И тут он допустил первую ошибку, ибо понадеялся на зрение. А оно подвело. Основание под ногами исчезло — Эрик полетел вниз. И в падении не успел сгруппироваться.
ПТИЦА СЧАСТЬЯ
На полянке размеренно щиплют траву козы. За ними приглядывает не кто-нибудь, а сама фельдшерица.
— Пастух приболел. Вот и пришлось выручать, — поясняет она, хотя присоседившийся Павел Петрович ни о чём таком не спрашивает.
— Я должен поблагодарить вас за консультацию. — И напустив на себя нарочито таинственный вид, поясняет: — Насчёт «Обыкновенного чуда».
— Не на чем! — равнодушно поводит плечами женщина.
— Чудно! — замечает Павел Петровчи, глядя на жующих животных. — Я только что сделал открытие!
На женском лице — смесь недоверия и любопытства.
— У коз отсутствуют верхних зубов. И травку щиплют нижними.
Эмилия Сергеевна светлеет лицом.
— Приезжайте к нам ещё. Много чего узнаете.
Он поднимается и стряхивает с себя невидимые травинки.
— Не подскажете, где можно приобрести сувенир? На память.
— И подскажу, и покажу! — Она машет в сторону красной панамы в белый горох:-Вон моя сменщица идёт.
Маринка — Хэппи, заприметив городского человека, насмешливо тараторит.
— Здравствуйте, здравствуйте, проходите — хвастайте.
Передав сменщице бразды правления в виде пастушьей палки и дав наставления в отношении строптивой козы Анфисы Павловны, фельдшерица подаёт знак-следовать за ней.
Ширина местных мостков — в четыре доски — не предусматривает крупных габаритов. Чтобы не дай Бог не зацепить провожатую собственным раздавшимся в последние годы торсом, Павел Петрович пропускает даму вперёд, а та с такой скоростью перебирает ножками, что приходится делать усилия, чтобы не отстать. К тому же следует опасаться ловушки — в виде плохо закреплённой доски, которая под его весом может окончательно сдать позиции. Таким образом, когда они достигают цели, дыхание сыщика учащается. К тому же на площади их ожидает разочарование: сувенирная лавка заперта. Впрочем, это не смутило провожатую. Решительно обогнув угол, она приблизилась к подвальному окну и опустилась на колени:
— Видите, птицу?
Пришлось присесть на корточки.
И правда, в воздухе, расправив ажурные крылья, парила голубка.
Павел Петрович, сложив ладони домиком, как будто это могло сфокусировать зрение, изучал её сквозь замызганное стекло.
— К середине прошлого века методы изготовления птицы счастья мы фактически утеряли. — Фельдшерица уже примерила к себе роль гида. — В соседнем с нами районе проживал последний мастер. Звали его Мартын Фатьянов.
— Откуда такие познания… простите, не знаю, как звать-величать?
— Эмилией нарекли. А Мартын Филиппович приходится мне двоюродным дядей.
Они постояли, любуясь изделием, после чего последовало вроде бы невинное замечание:
— Интересно, какой сувенир везла домой пропавшая москвичка?
— Что? Вы что-то сказали?
— Это так…Мысли вслух.
Последовало краткое молчание: вдох-выдох.
«Товарищ берёт меня на мушку. Но ничего не выйдет! Я не имею к этому касательства».
Однако её новый знакомый вовсе не намеревался ничего доказывать: на подходе маячил план, не имевший отношения ни к Таракановке, ни к драме Бондалетовых.
Павел Петрович вернулся в гостиничный номер, чтобы подвести итоги розыскной операции. Да, он не достиг конечного результат. И это минус. Но два человека из списка подозреваемых вычеркиваются. И это плюс. А не направить ли Бондалетову отчёт?
После некоторого размышления он счёл идею, не достойной воплощения. Зачем мужику сведения о прошлых грешках супруги? Нет, не опустится он до мелкой мести. Бондалетовы и без того потерпевшая сторона. А что касается их наследницы… Не исключено, что это имел место уход от…себя. Ведь в психиатрии зафиксированы психогенные реакции бегства. Человек на минутку выходит в магазин, к соседям, на лестничную площадку — покурить. И больше не возвращается. Ибо как бы стирает свою предыдущую личность и превращается в другого. Правда, для такой метаморфозы должна быть веская причина.
Когда-то Белозерцев мог перетасовать кучу сведений, чтобы добраться до истины. И в его послужном списке достаточно успешных дел.
Мальчик Дима, 16 лет. Пропал во время паломничества в Псково-Печёрский монастырь. Они с матерью ожидали автобуса до Пскова. Мальчик отлучился в туалет и пропал. При беседах с родителями и бабушкой Павел Петрович догадался: они что-то не договаривают. Пришлось покопаться, и выяснилось: у Димы — проблемы с законом. Поиски заняли семь дней. Подросток укрылся в том же монастыре, где они с матерью молились. Но жизнь трудника оказалась ему не под силу, и он вышел на трассу в надежде поймать попутку. Куда? Да куда глаза глядят. И тут его и перехватил нанятый детектив.
Второй его клиент — Геннадий, 22 года. Отправился на заработки в Санкт-Петербург. Спустя месяц позвонил матери и сообщил, что его держат в рабстве в неизвестном месте. Родительница написала заявление в милицию. Однако видя бесплодность усилий официальных розыскников, наняла частного сыщика. Тот отправился в северную Пальмиру и обнаружил пропавшего в аварийном доме в плачевном состоянии. Гена показывал следы ожогов на ногах. «Прижигали сигаретами!» И в красках описывал свой побег. Однако чем больше сыщик знакомился с бывшим пленником, тем больше возникало вопросов. В итоге он пришёл к выводу: рабство — враньё. Мужика турнули со стройки за пьянство и дабы обелить себя в глазах родных, он придумал бьющую на жалость историю. Знакомить заказчиков со своей версией Павел Петрович не стал, а просто доставил «потеряшку» по месту жительства и получил причитающийся гонорар.
Что могло роднить этих двух с Апполинарией Бондалетовой? — Исчезновение по собственной воле.
За грудиной возникло надсадное чувство: он что-то упустил. Там, в доме Бондалетовых. Тогда он стал перебирать сделанные фотоматериалы в надежде на то, что свежий взгляд поможет увидеть что-нибудь новое. Увы, эврики не случилось.
«Это самое расследование-словно зыбучий песок. Чем активнее двигаешься — тем глубже засасывает».
Он растянулся на узкой для его торса кровати. «Тихая моя родина». — Это попал в ракурс уголок лежавшей на прикроватной тумбочке брошюры. Что-подобное он уже видел. Но когда и где? И тут он вспомнил диванчик с пузатыми подушками и выглядывавший из-под них книги. Боже, как же она называлась? Он силился вспомнить, ибо знал: это важно. Усилия не пропали даром. И уже через минуту он названивал жене.
— Следует произносить не «гёл гон», а «гёл гоун»! — в супруге нежданно пробудилась прежняя учительница английского. — А вообще «Girlgone» можно перевести как ушедшая девочка. Не исключается и второй вариант-«Исчезнувшая».
— Вот это уже теплее! — приободрился Павел Петрович. — А ты случаем не знаешь, про что книжка?
— Жена разыграла своё убийство, чтобы наказать мужа.
— За что?
— Ну естественно за шашни с молодухой!
Информация несколько остудила сыскной пыл. Во-первых, героиня романа была старше, во-вторых замужем. Но с другой стороны, если зрелая женщина может инсценировать преступление, то почему бы девчонке…
И он позвонил Элле. Но та, узнав его голос, бросила трубку. Тогда он собрался с духом и набрал номер самого Бондалетова. Пётр Михайлович дал себе труд выслушать доводы сыщика, после чего вынес вердикт:
— Не похоже. Аля не такая. — И после короткой паузы: — Если моего мнения недостаточно, поговорите с женой.
— Но…
— Она побеседует с вами. Через десять минут.