И правда, Элла перезвонила. Спустя полтора часа.
— А вы настырный! — Это вместо приветствия.
— Работа такая.
— Что опять за фантазии пришли вам в голову?
— В комнате вашей падчерицы я обнаружил роман под названием «Исчезнувшая». Вы не находите это совпадение странным?
— Исходя из характера Апполинарии, нет.
— Поясните.
— Не знаю, как в книге, но в фильме главная героиня произносит ключевую фразу: «Я не убийца. Я боец!» Так вот… Аля не такова. Она плывёт по течению.
— И оно унесло её в неизвестном направлении?
— Делать выводы — в вашей, а не моей компетенции.
— А как же…? — Но она уже бросила трубку. — Нахалка! — С языка просились и другие выражения. Но Белозерцев предпочёл проглотить их. Во рту появился вкус поражения. Он напомнил ему солёный вкус крови — после того как он на спор лизнул железную ручку подъезда. И как тогда, в детстве, он метнулся по ступенькам к себе домой, так и сейчас ему нестерпимо захотелось к… жене.
Он вытащил мобильник. Увы, связь работала плохо. Супруги он не услышал. Тем не менее это не изменило его намерение. Дания должна вернуться домой. С внуком Костиком. Пора заняться мальчиком лично. Это его долг как отца и деда. И его нынешнее поражение — тому знак. Да, пора на покой, товарищ подполковник.
Собирая нехитрую свою поклажу, он напевал:
«Птица счастья завтрашнего дня прилетела крыльями звеня…»
ВСТРЕЧА С «ШУЛУКУНОМ»
Боль превращала каждое движение в агонию. Только те, кому известно, что такое «теннисный локоть», способны понять его страдания. Впридачу стал донимать запах. Казалось, он забил ноздри. Вскоре он догадался: это его собственная моча. После игры в покойника вернулся изводивший в детстве энурез. Он пошевелил ногами. — Целы. Похоже, туристический коврик в рюкзаке послужил амортизатором.
И вдруг до него донеслось писклявое пение:
— Небылица в лицах, небывальщина,
Небывальщина, да неслыхальщина,
— Эй! — напряг он голосовые связки, но вместо этого из горла вырвалось сипенье. — Помогите!
Удаляющиеся шаги где-то наверху. Там же привыкшие к темноте глаза разглядели просвет. Судя по всему то самое отверстие, через которое он и сверзился. И там вдруг махнул крылышками мотылёк.
— Эй! — закричал ему Эрик.
Но мотылёк посветил приветственно и улетел.
Эрик стащил рюкзак и достал фонарик, который положил в последнюю очередь, как говорят русские, «до кучи». Луч вызвал к жизни головастый силуэт. Совсем близко. Он встал на колени. — Фигура шевельнулась следом. Он пошарил вокруг себя и головастой тени и обнаружил, что самортизировал не только туристический коврик, но и расстеленный внизу матрас. Он направил луч наверх, чтобы получше разглядеть лаз. Не так уж и высоко. Эрик поднялся и вытянул здоровую руку. «До кромки не достаёт». Тогда он посветил вокруг. Луч выхватил из мрака какие-то отшмётки.
Остатки лестницы! Выходит, кто-то приготовил для него ловушку? Но чтобы жертва не покалечилась, расстелил внизу матрас. Как это похоже на Вована! Но где он сам?
— Есть здесь кто-нибудь?
Послышалось шуршание — перед глазами возникла морда со свинячьим носом. Голова человека импульсивно дёрнулась. Что-то мягкое, кожаное мазнуло по скуле.
«Фу! Летучая мышь!»
Утеревшись рукавом и превозмогая омерзение, он продолжал исследовать помещение. Ведь если сюда залетела эта мерзость, значит…
Вскоре обнаружил ещё один ход.
— Трындец! — подобные выражения Эрик позволял себе лишь в минуты крайнего волнения. Он пошарил на дне рюкзака и достал баллончик.
— Вован! Ты здесь? — крикнул он в туннель.
— Есь…есь… — откликнулся мрак.
Он вновь глянул вверх. Затем на остатки лестницы. Снова примерил здоровую руку. Сделал несколько прыжков. Заломило в локте. По всему выходило, надо искать спасение в тоннеле. По инерции он извлёк приобретённый вместо похищенного айфон и некоторое время тупо смотрел на него. Пользы никакой. Но пальцы привычно забегали над панелью. «Глухо, как в танке!» — Отцовское выражение. Он забросил аппарат обратно в рюкзак.
По ходу движения луч выхватывал какие-то тёмные углы. Но исследовательский запал испарился. Хотелось одного — выбраться к солнцу и снова увидеть венерины башмачки. Потеряв способность оценивать временные отрезки, он взял свой шаг за единицу измерения этого пространственно-временного континуума. На 231 шаге раззявило пасть отверстие в человеческий рост. А далее — наклонный туннель, который постепенно сужался. Кошмар клаустрофоба. Но где-то там должно быть средство для поднятия на поверхность. Какая-нибудь верёвочная лестница. Ход сузился настолько, что пришлось лечь на живот и двигаться по-пластунски, превозмогая боль в травмированном локте. Мало-помалу поменялся воздух. Стали различаться природные звуки. Что-то вроде бульканья воды. Неужели он попал в знаменитую Таракановскую пещеру? Там хоронились от мира старообрядцы-скрытники. А если там прячут Алю? Перед глазами нарисовалась цифра-200 тысяч рублей. В голове защёлкал калькулятор. Неплохая сумма в переводе на евро. Если вложить деньги с умом, работать на автомойке не потребуется. И он сможет вернуться к своему роману. Перед Эриком предстала суперобложка будущей книги: чёрные силуэты деревьев, бурый медведь и благородный профиль немецкого путешественника. «Русские каникулы». Созвучно с названием фильма «Римские каникулы» с Одри Хепберн и Грегори Пеком. Он питал слабость к старому доброму кино. А всё потому, что его поклонницей была мама. Учась в МГУ, она специализировалась на кинокритике. Как же называлась её дипломная работа? «Взаимодействие этических и эстетических аспектов при рецензировании художественных фильмов». Что-то типа этого.
Эрик подавил вздох-всхлип. Если не удастся отсюда выбраться, его семья… Нет, он не будет об этом думать.
Под землёй время тянется иначе. Ему казалось, что он пробыл здесь долго. Но взглянув на часы, понял: прошло всего лишь тридцать восемь минут. Главный вывод, который он успел сделать, это не рукотворный тоннель. Он попал в пещеру карстового происхождения. Если верить краеведческим изысканиям отца Авеля, входы в подземную сеть разбросаны по всему району. Видимо, один из подобных пещерных провалов и использовали старообрядцы-скрытники. Но как на них вышел мошенник и алкоголик Вован?
Взгляд зацепился за пятно на стене. Вспомнились слова девушки-экскурсовода: «Любой плевок растёт, как на дрожжах, и превращается в гигантское пятно плесени». Может, и это — метка, оставленная его обидчиком?
Громче и мелодичнее зазвучали подземные воды. Свод над головой раздвинулся. Он обнаружил себя в гроте. Чем-то острым на стене был нанесён рисунок, напоминающий листья, ветки. Клинопись? Глина — один из древнейших материалов для книг. Но откуда при здешнем климате такая древняя культура? Нет, это поработала великая художница Природа! Эрик достал фотоаппарат.
Съёмка отодвинула мысль о западне на дальний план. Да и дышать стало легче. Следующий зал — весь кремово-белый. Лёд? Летом? Проведя по поверхности пальцем, он понюхал и лизнул. Солёное! Припомнились соляные пещеры в Берхтесгадене, куда он с классом ездил на экскурсию.
Он прошёл ещё с десяток метров, когда его внимание привлёк свет. Сначала он решил, что это отблеск фонарика и отвёл руку в противоположном направлении. Однако мягкое сияние продолжало струиться. «Двигаться с предельной осторожностью!» Показался следующий зал. В центре его возвышался предмет. Похоже на спинку кресла. Над нею голова. В островерхой шапке. Неужели легенда о шулукунах имеет под собой основание? Нет, это россказни! Из сборника легенд и преданий! А если это никакой не шулукун, а похищенная и удерживаемая преступниками Аля?
Было бы разумнее испугаться, но Эрик ощущал только что-то типа адреналинового экстаза. Он приблизился к неподвижной фигуре. Рядом — что-то вроде табуретки. На той — фонарь на батарейках.
— Аля!
Голова медленно, сонно развернулась.
«Как при замедленной съёмке».-успел подумать Эрик.
«МАЛЫЙ ВОР БЕЖИТ, А БОЛЬШОЙ — ЛЕЖИТ!»
Не зазорно ли настоятелю, пусть и бывшему, играть в детектива? Но у него есть весомый предлог — похищенный смартфон крестника. Ничего нет предосудительного в том, что он интересуется судьбой дорогостоящего предмета. От всех этих соображений отцу Авелю плохо спалось. Боясь не застать местного «аниськина» в кабинете, он спозаранку разбудил Юрочку, который помог совершить утренний туалет. Почаёвничав, они пустились в путь. И не прогадали. В половине восьмого Сан Саныч находился на месте. Каким бы чудом немецкой инженерной мысли ни являлась инвалидная коляска, преодолеть ветхое деревянное крыльцо опорного пункта милиции(вывеска осталась прежней), она не могла. А потому Юрочка был не заменим. И следует отметить, он изрядно наловчился в деле транспортировки тела отца Авеля.
Участковый оторвался от своих бумаг и поспешил подставить стул. Пока Юрочка со всеми предосторожностями опускал на него свою ношу, Колдомасов воспользовался моментом и устроился за своим столом, чем решил дилемму приветствия духовного лица, вовсе обойдясь без такового. И правда, Сан Саныч не являлся прихожанином местного храма, а потому необходимость склонять голову под благословение отпадала. Протягивать руку для рукопожатия тоже не комильфо. Оставался расхожий вариант — принять визитёров как рядовых посетителей.
— Чем обязан? — осведомился страж порядка.
— Простите, что вторглись без предупреждения, Александр Александрович.
Немногие величали Колдомасова таким образом. Самое распространённое обращение: Сан Саныч. Второе по степени популярности — Олёксандр. Так на старинный манер именовали его старицы. И вот нынче — Александр Александрович. Сподобился-таки майор Колдомасов!
— Мой гость из Германии Эрик Эппельбаум стал жертвой преступления. Мне бы хотелось узнать, имеются ли подвижки в этом деле.