— Должны! — последовал ответ. — Точка в деле поставлена. А они, судя по всему, этого и добивались.
— Да, неизвестность в таком деле… хуже некуда, — покивала супруга. — А когда есть могилка, душе всё-таки легче.
Они ещё поговорили на этот предмет — более для приличия, чем из интереса. А потом перешли к главной теме. Куда потратят деньги. И тут обнаружилось, что в семейном бюджете — масса прорех.
— Главное — ремонт! — твёрдо заявила супруга.
— Да и транспорт не мешало бы обновить! — вставил своё словечко Сан Саныч. — А то как пацанёнок на мотоцикле гоняю.
После того как «железный конь» был дерзко похищен Вованом, а потом подброшен в городе у отдела полиции, участковый к нему охладел. Как будто тот факт, что на мотоцикле сидел чужой, бросало на него тень или хуже того, как будто мотоцикл оказался поруган.
— Купим тебе авто! — одобрила мужнину идею супруга. — Будешь нас до города возить.
На этом и порешили.
Перед тем как лечь спать, участковый достал из серванта журнал «За рулём», который выписывал много лет. Главное место в последнем номере занимало описание иномарок. Сознавая свои скромные возможности, Колдомасов был согласен и на продукцию «Автоваза».
Ночью ему снилась приобретённая «тачка». Но это была не «Лада Веста». Это была «Чайка», которую в Советском Союзе нельзя было купить, а лишь заслужить. Этот автомобиль Сан Саныч видел только в кино.
Однако проснулся он от другой мысли:
«Женщины застёгивают пуговицы справа-налево»
Часть 4Развязка близко
ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ!
Зауч Таракановской школы о своих обещаниях не забыла, и бывший настоятель продолжил искать применение своим познаниям в новой для себя жизни «на покое». В то утро Юрочка доставил его в кабинет Надежды Степановны, чтобы определиться с расписанием.
Какой-то мужчина пыхтел под компьютерным столиком, видимо, пытаясь починить его подкосившуюся опору. Колдомасова приняла посетителя как всегда — со всей сердечностью. За то время, что клуб краеведения существовал в школе, монах успел завоевать у неё доверие. Может быть, оттого что никогда не заговаривал о религии. Понимал мудрый человек: вопросы высшего порядка эту душу пока не тревожат.
Чтобы спутник монаха не скучал, хозяйка кабинета открыла для него книжный шкаф — с альбомами по искусству. Она слыла когда-то активным популяризатором мирового культурного наследия, и собрание альбомов с репродукциями творений великих мастеров составляло её гордость. Но теперь во времена Интернета оно пылилось на полке. Поначалу Юрочкина рука с траурной каймой у ногтей (объект нареканий отца Авеля) лениво перебирала корешки дорогих изданий. Но затем куколь поменял угол наклона, и педагог с удовлетворением отметила: гость заинтересовался. Со своего места она даже определила объект его интереса: скульптор, резчик по дереву Эрьзя.
Пока они обговаривали детали, возня под столом утихла. Из-под него поднялась разгорячённая физиономия. Посетитель узнал участкового.
— Здравствуйте! — тот продолжал держать в правой руке молоток, решая дилемму приветствия духовного лица — склонять голову, ручкаться или ограничиться кивком.
— Здравствуйте, Александр Александрович! — ласково улыбнулся бывший настоятель. И тут же развернулся к хозяйке кабинета:-Ну не буду вам мешать!
— А вы нам ничуть не мешаете! — замахала та в ответ. — Мы сейчас чай будем пить. Присоединяйтесь.
Ответить отказом монах не решился. А Надежда Степановна мигом собрала на стол. Пока Колдомасов споласкивал руки, отец Авель изучал листок с расписанием школьных кружков. Клуб «Берестянка» не был вычеркнут. Значило ли это, что Светлана-Соломия намеревалась вернуться в Таракановку? Или это только беспочвенное упование зауча?
Парта, на которой накрыли к чаю, оказалась мала для четверых, и Надежда Степановна усадила Юрочку на соседнюю. Теперь он мог предаться чревоугодию без оглядки на духовника. Но и Эрьзя не был забыт: альбом поместился рядом.
«Вот она сила искусства!» — ликовала зауч.
— А что вы решили с «Берестянкой»? — посетитель вновь переключил внимание Надежды Степановны на насущные нужды.
— Да ничего! — сокрушённо молвила та. — Рассчитывать на Светлану Михеевну не приходится. У вас, отец Авель, имеется кто на примете?
— Обмозговать надо!
— Не обязательно береста. Может, что другое предложите! Скажем, резьба по дереву. — Женщина повела в сторону Юрочки, уплетавшего плюшки.
Вернулся Колдомасов. Надежда Степановна подала полотенце. Судя по тщательности, с которой он вытирал руки участковый опять конфузился от перспективы совместного чаепития с духовным лицом. «А вдруг тот молиться перед едой принудит?» Но отец Авель лишь перекрестился.
Плюшки оказались под стать хозяйке — пышные, лёгкие. Может, поэтому и беседа пошла, как по накатанным рельсам: обсудили лето, отметив при этом, что несмотря на все катаклизмы, картошка уродилась, а клюква на болотах не посохла. Затем перешли к новостям из местной газеты. Здесь взял слово отец Авель, обративший внимание на то, что объявление о пропавшей девушке не сняли.
— Почему печатают? — подхватил Колдомасов. — Потому что дело не завершено.
— Но ведь тело нашли.
— Да, труп был обнаружен. Только это не Бондалетова.
— А кто? — опешил отец Авель.
— Ваш бывший работник.
— Уж не Дерябин ли Владимир?
Верно. Тело принадлежит Дерябину. — Здесь Сан Саныч не смог преодолеть соблазн и пустился в рассуждения об основополагающем принципе «обмена» в криминалистике, о том, что «любой контакт оставляет след», что найденный в пещере рюкзак является носителем крупинок, ворсинок, частичек краски, кожи, волос, которые проделали длинный путь до таракановской Щельи…
— Но ведь там, говорят, мумифицированные останки…сочла своим долгом вмешаться Надежда Степановна.
— А на них-пустые оболочки от личинок падальных мух.
— А это ещё что такое? — поморщилась супруга, но только для вида: на самом деле ей была лестна мужнина осведомлённость.
— Личинки способны не только сожрать труп за пару недель, но ещё и подсказать время смерти.
— Смартфон моего крестника нашли? — прервал экскурс в криминалистическую энтомологию отец Авель.
— При трупе его не оказалось. Видимо, успел сбыть. А вот кукинское серебро обнаружили. Вам, наверное, уже известно про клад?
Монах кивнул, а потом бросив на Колдомасова прямой взгляд, осведомился:-Но слышал я, что, кроме вотивных подвесок, ещё кое-что нашлось.
Сан Саныч замялся:
— Разве в нашей деревне что-нибудь скроешь?
— Народ говорит, там был рюкзак пропавшей москвички, — пришёл ему на помощь бывший настоятель.
— А в нём — берестяная роза. Беспоповцевы подтвердили: подарок от них жиличке.
— Но такие розы умеет делать каждый третий таракановский школьник, — возразил отец Авель. — А скажите, Александр Александрович, а как насчёт головного убора… типа шлема для мотоциклиста.
— А вы, отец Авель, ясновидящий!
— Мы вместе с несчастной путешествовали на теплоходе. И она была в этом самом уборе, — поспешил с объяснением бывший настоятель. — Я тогда её за мальчика принял. Ещё подивился, что мотоциклетный шлем имеется, а самого транспортного средства не видать. Но при таком раскладе получается, что шансы найти девочку в мире живых…
— Бывший зэк по прозвищу Потапыч дал признательные показания.
Тишину прорезал всхлип. Головы присутствующих повернулись в направлении его источника. Но куколь — капюшон скрыл ещё более обезобразившую лицо гримасу.
Отец Авель внутренне поморщился: Юрочкина реакция показалась ему неподобающей человеку, готовящемуся к пострижению в монахи.
В кабинете повисла неуютная тишина. Её нарушила женщина.
— Не плачь, Юрочка.
— Ды-ы-ы…
— Тебе альбом понравился?
Куколь резко поменял угол наклона.
— Вот и славно. Дарю! — И Надежда Степановна по-матерински ласково коснулась верхушки куколя.
Тот замер.
— Спасибо за вашу щедрость! — счёл своим долгом вмешаться отец Авель.
— Эрьзя тоже из наших — из деревенских! — невпопад заметила женщина.
Когда отец Авель откланялся, Колдомасов, провожая, двинулся следом. Снова встал вопрос о способе прощания с духовным лицо: после совместного чаепития неловко ограничиться одним кивком. Переминаясь с ноги на ногу, он заговорил: — Я хотел бы поделиться с вами одним соображением… — Участковый умолк, словно испрашивая благословение.
— Вас что-то беспокоит?
Сан Саныч издал надсадное «кхе-кхе», как бы прочищая горло, а на самом деле силясь придать чёткость словам.
— Я сообщил о своих догадках кому следует, — начал он. — Но сомнения берут: они люди сторонние. Кхе-кхе… А вы местный. Многое видите под нужным углом. Короче, дело обстоит так. Вы, наверное, знаете, что я первым обнаружил труп?
— Об этом вся деревня толкует.
— Но до меня там побывала женщина. — Здесь Колдомасов взял многозначительную паузу. Перед ним не было чашки с чаем, на которой можно сконцентрировать взгляд, и он уставился в землю. Отец Авель терпеливо ждал, и его терпение было вознаграждено: — Замок на решётке последней запирала баба! По тому же принципу, как застёгивается на пуговицы женская одежда — справа налево! — выпалил Колдомасов. — Шерше ля фам!
С ГУЛЁНОЙ СТОИТ РАЗОБРАТЬСЯ!
Больной проснулся от настоятельных позывов мочевого пузыря. Левая рука отяжелела, и едва хватило сил согнуть её, а затем, распрямляя в локтевом суставе, опустить. Пальцы нащупали знакомую выпуклость судна.
«Молодец Юрочка! Навострился ставить его так, чтобы не слишком назойливо выставлялась ночная ваза из-под кровати, и при этом оставалась в зоне доступности».
Низ живота распирало. Отец Авель собрался с силами и подцепил сосуд. Увы, дотянуть его до места назначения не удалось. Моча устремилась по привычному руслу. К счастью, на этот случай имелся барьер — подгузник для взрослых. Да и жидкости вышло немного.