– Ты спрашивал Ким, кто еще знает о ее сказке на ночь?
– Она уверяет, что она рассказывала только этому придурку – ее бывшему. Но, конечно, он мог рассказать кому угодно.
Повисло молчание. Гурни пытался собрать пазл из разнородных деталей этого дела, но те разлетались, словно под действием центробежной силы. Да и вообще, какое дело он имеет в виду? Шесть убийств на дороге, которые увязывают в одно дело из-за манифеста Доброго Пастыря? Дело о возможном преследовании Ким Коразон Робби Мизом, где преследование проявляется в вандализме и безумных угрозах? Дело о поджоге? Или какое-то гипотетическое большое дело, в котором все эти события взаимосвязаны – а с ними, быть может, и стрела на клумбе?
– Пап, ты слушаешь?
– Конечно.
– Я еще не рассказал самую поганую новость.
– Господи. Что там?
– У Ким жучки во всех комнатах, даже в ванной.
По шее Гурни пробежал холодок.
– Что ты нашел?
– Ты мне по телефону объяснил, где искать, так? Сначала я проверил пожарный датчик в гостиной, потому что я знаю, как он устроен внутри. И обнаружил кое-что явно постороннее. Размером не больше спичечного коробка, а из одного конца торчит тонкая проволока. Я решил, это что-то вроде антенны.
– Там было что-нибудь похожее на объектив?
– Нет.
– Он мог быть размером с ползерна…
– Нет, поверь мне, объектива не было. Я сам об этом подумал и специально проверил.
– Ага, – сказал Гурни, обдумывая эту столь важную информацию. Отсутствие видеокамеры означало, что устройство не было установлено полицией. Чтобы выследить злоумышленника, устанавливают камеры, а не жучки. – А потом ты проверил остальные датчики?
– По одному есть в каждой комнате и во всех такие вот штуки.
– А откуда ты сейчас звонишь?
– С улицы. Стою на тротуаре.
– Молодец, соображаешь. Мне кажется или ты хочешь еще что-то сказать?
– Ты знаешь, что в потолке есть съемная панель и она ведет в квартиру наверху?
– Нет. Но я не удивлен. Где именно?
– Рядом с кухней, в нише со стиральной машиной.
Гурни вспомнил, что на кухне и в нише потолок сделан в виде больших квадратов из декоративного багета. Самое подходящее место для потайного люка.
– Но почему ты вообще решил…
– Проверить потолки? Ким мне рассказала, что иногда по ночам слышит разные звуки: скрип, всякие жутковатые вещи. Она рассказала и про всю эту чертовщину: что вещи переносят с места на место, забирают и потом возвращают, про пятна крови рассказала. И это притом, что она сменила замки. А квартира наверху якобы пустует. Ну так вот, если все это сопоставить…
– Отличная работа. – Гурни был впечатлен. – Значит, ты вывел, что, скорее всего, злоумышленник проникал через потолок…
– И скорее всего, через потолок из панелей…
– И что ты сделал?
– Взял в подвале стремянку и стал нажимать на квадраты, пока не нашел тот, что реагировал на давление не так, как остальные. Я взял нож и слегка отковырнул молдинги по периметру квадрата. И увидел за ними прорези. На этом я остановился. Раз ты сказал не вынимать жучки, то наверняка сказал бы не трогать и люк. Кроме того, люк заблокирован сверху и его пришлось бы ломать. А этого я не хотел – мало ли что там наверху.
Гурни заметил, что сын горит азартом и ему едва хватает осторожности не увлекаться.
– Ну что ж, ты хорошо потрудился.
– Надо же поймать злодеев. Наши действия?
– Ваши действия: убираетесь из этой чертовой квартиры и возвращаетесь сюда, оба. А мне надо покрутить в голове эти новые факты. Иногда когда я засыпаю с каким-то вопросом, то просыпаюсь с ответом.
– Что, правда?
– Нет, но звучит красиво.
Кайл рассмеялся:
– И с какими же вопросами ты заснешь сегодня?
– Вот и тебя я хочу спросить о том же. В конце концов, ты сделал все эти открытия. На месте всегда виднее. Как ты думаешь, какие тут главные вопросы?
Даже в том, как Кайл раздумывал, чувствовалось возбуждение:
– Насколько я могу судить, главный вопрос тут один.
– А именно?
– Мы имеем дело с чокнутым преследователем или с чем-то гораздо более мерзким? – Кайл помолчал. – А ты как думаешь?
– Я думаю, может статься и с тем и с другим.
Глава 27Разные реакции
В ту ночь Гурни не лег спать, пока Ким и Кайл не вернулись из Сиракьюса: Кайл на своем байке, а Ким – на “миате”.
Когда они снова обсудили все, о чем говорили по телефону, у Гурни возникло еще два вопроса. Первый – к Кайлу.
– Когда ты снимал крышки пожарных датчиков… – Гурни не успел договорить.
– Я снимал их очень аккуратно, очень медленно. Все это время мы с Ким обсуждали совершенно посторонние вещи – какой-то ее курс в университете. Тот, кто нас подслушивал, ни о чем бы не догадался.
– Я впечатлен.
– Да ладно тебе. Я это видел в фильме про шпионов.
Второй вопрос Гурни задал Ким:
– Ты не замечала в квартире чего-нибудь незнакомого, чего раньше не было: какое-нибудь небольшое устройство, радиочасы, айпод, мягкую игрушку?
– Нет, а что?
– Просто хотел проверить, установил ли Шифф обещанные камеры. В случае, когда жилец в курсе дела, легче пронести камеры в каком-нибудь предмете интерьера, чем прятать под потолком или в других местах.
– Нет, ничего такого не было.
На следующее утро за завтраком Гурни заметил, что Мадлен, против обыкновения, не стала есть овсянку и едва притронулась к кофе. Она смотрела в стеклянную французскую дверь, но, казалось, созерцала собственные мрачные мысли, а не залитый солнцем пейзаж.
– Ты думаешь о пожаре?
Мадлен так долго не отвечала, что Гурни подумал: не расслышала вопроса.
– Да, наверное, можно сказать, что я думаю о пожаре. Сегодня утром я проснулась – и знаешь, о чем подумала, секунды три? Подумала, как хорошо было бы в такое утро проехаться на велосипеде по дороге вдоль реки. Но потом, конечно, я вспомнила, что велосипеда у меня нет. Вот это вот скрюченное и обугленное на полу амбара – это ведь уже не велосипед, правда?
Гурни не нашелся, что ответить.
Мадлен сидела молча, глаза ее сузились от злости. Потом она спросила, обращаясь скорее к кофейной кружке, чем к Гурни:
– Тот человек, который установил жучки в квартире у Ким, – он много о нас знает?
– О нас?
– Хорошо, о тебе. Как ты думаешь, он много смог о тебе узнать?
Гурни сделал глубокий вдох:
– Хороший вопрос.
Честно признаться, этот вопрос мучил его с прошлого вечера после телефонного разговора с Кайлом.
– Вероятно, жучки передают сигнал на записывающее устройство, которое включается от звука голоса. Он должен был слышать мои разговоры с Ким, когда я был у нее дома, и все, что она говорила по телефону.
– Разговоры с тобой, с ее матерью, с Руди Гетцем?
– Да.
У Мадлен сузились зрачки:
– Значит, он много знает.
– Много.
– Нам есть чего бояться?
– Нам нужно быть бдительными. А мне – выяснить, что за хрень происходит.
– Ах вон что. Понятно. Стало быть, я не смыкая глаз поджидаю маньяка, а ты решаешь головоломки. Такой у тебя план?
– Я вам не помешала? – в дверях кухни появилась Ким.
На лице Мадлен было написано: да, именно что помешала.
Но Гурни спросил:
– Кофе будешь?
– Нет, спасибо. Я… я просто хотела вам напомнить, что примерно через час нам надо выезжать. Первая встреча – с Эриком Стоуном в Баркхем-Делле. Он так и остался жить в доме своей матери. Вам очень понравится. Эрик, он… необыкновенный.
Перед отъездом Гурни, как и планировал, позвонил в полицию Сиракьюса детективу Джеймсу Шиффу, чтобы спросить про обещанные камеры в квартире Ким. С Шиффом связаться не удалось, и Гурни соединили с коллегой Шиффа Элвудом Гейтсом, который вроде бы знал об этой истории. Однако особого интереса он не выказал и извиняться за то, что камеры не установлены, не стал.
– Если Шифф сказал, что установим, значит, установим.
– А хоть примерно – когда?
– Наверное, когда разберемся с более важными делами. Ладно?
– Более важными, чем опасный псих, неоднократно проникавший в квартиру молодой женщины? С намерением причинить вред ее здоровью?
– Это вы про сломанную ступеньку?
– Я про ловушку, устроенную на лестнице над бетонным полом. Такое падение чревато смертельными травмами.
– Слушайте, мистер Гурни, вот что я вам скажу. Пока ничего “чревато-смертельного” не произошло. Я полагаю, вы не в курсе, что вчера наркодельцы устроили тут войнушку за территорию? Наверняка, нет. Но ваша неотложнейшая проблема у нас в списке дел первым пунктом. Вот только поймаем дюжину отморозков с калашами. Договорились? Будем держать вас в курсе. Хорошего дня.
Ким смотрела на Гурни, пока тот убирал телефон в карман.
– Что он сказал?
– Сказал, может быть, послезавтра.
Гурни настоял, чтобы в Баркхем-Делл они поехали на разных машинах. Тогда, случись что-нибудь непредвиденное, он сможет уехать и не ломать график встреч Ким.
Ким ехала быстрее, и еще до автострады они потеряли друг друга из виду. День был хороший – пока что единственный, сообразивший, какое время года вообще-то по календарю. Небо сияло голубым. По нему были широко разбросаны блестящие кучерявые облака. Вдоль дороги в тенистых уголках то тут, то там белели крохотные кустики подснежников. Когда, судя по времени до цели, оставалось еще полпути, Гурни заехал на заправку. Заправившись, зашел в местный магазинчик за кофе. Уже сидя в машине, открыв окна и прихлебывая “французскую обжарку”, он решил позвонить Хардвику и попросить еще о двух услугах. Гурни беспокоило, что рано или поздно за все эти услуги придется расплачиваться и счет будет весьма солидным. Но ему нужна была информация, а Хардвик – лучший ее источник. Он позвонил, отчасти надеясь, что попадет на автоответчик. Но услышал скрипучий, как наждачная бумага, саркастический голос:
– Дэйви, малыш! Ищейка ты наша, ловец мирового зла! Какого рожна тебе опять надо?