– Да, горло пересохло. А что есть?
– Все что хотите.
– Тогда можно какого-нибудь сока? Если найдется.
– Думаю, да. Сейчас, секунду. – Она прошла по коридору на кухню. Гурни услышал, как стучат друг об друга стаканы, как Ким вынимает и вставляет обратно затычку для раковины.
Затем она вернулась с двумя пустыми стаканами. Один она протянула Гурни, чокнулась с ним и сказала:
– Ваше здоровье.
Потом села на диван, повернувшись лицом к Гурни.
– Спасибо, и твое тоже. Ты, я вижу, пьешь вино. Чтобы прийти в себя после истории с РАМ?
Ким глубоко вздохнула:
– Это какой-то кошмар.
Гурни откашлялся.
– Я думаю, телевидение есть телевидение.
– Вы хотите сказать, мне стоит и дальше работать с этим подонком Руди?
– Я хочу сказать, – ответил Гурни, – что тебе стоит подумать о будущем.
– Что-то не хочу я такого будущего. Почему? – усмехнулась она. – А вы хотели бы воспользоваться предложением Руди и вести собственное шоу?
– Не в этой жизни, уж точно в том формате, о котором он говорил, – сказал Гурни. Потом откашлялся. – Можно мне еще? – и указал на ее телефон.
Ким кивнула и взяла телефон в руки.
– Да уж, кажется, вы и впрямь давно не пили. – Она шумно встала, ударила по стакану и опрокинула его. – Черт! Все пролила! – С этими словами она вышла из комнаты.
Стакан был пуст, проливать было нечего, но по звукам можно было представить себе неловкую ситуацию. Гурни улыбнулся. У молодой леди определенно был талант.
У него зазвонил телефон. Он взял трубку и начал выдуманный разговор.
– Макс?.. Да, конечно, говори… Что ты имеешь в виду?.. Почему ты спрашиваешь?.. Что?.. Ты серьезно?.. Да, да, конечно… Да… Да нет, пост в Фейсбуке написала не она… Да, ты прав… Ты уверен?.. Слушай, то, что ты говоришь, очень разумно, но установить личность надо точно. Понимаешь, железобетонно, чтобы не осталось сомнений… Господи, трудно поверить, но, похоже, ты прав… Да, конечно… Когда?.. Да, я все возьму с собой… Хорошо… Да… Будь максимально осторожен… Завтра в полночь… Непременно!
Гурни сделал вид, что завершил звонок, положил телефон на стол.
Ким вернулась в комнату.
– Пожалуйста, ваш сок, – сказала она, протягивая Гурни стакан. – Кто это звонил? Вы как будто взволнованы.
– Это Макс Клинтер. Похоже, Добрый Пастырь наконец-то допустил серьезный промах. Помимо тех ошибок, что совершил в доме Рут Блум и в автомастерской. О них я уже знал, но Макс только что обнаружил кое-что еще и… теперь мы знаем, кто он.
– Господи! Вы вычислили Доброго Пастыря?
– Да. Я уверен процентов на девяносто. Но нам нужно быть уверенными на все сто. Это слишком серьезное дело, тут не должно остаться никаких сомнений.
– Кто же это? Скажите!
– Не сейчас.
– Что значит “не сейчас”?
– Я не могу позволить себе ошибиться. Слишком многое стоит на кону. Завтра ночью мы с Клинтером встречаемся у него в хижине. Он должен мне кое-что показать. Если все сойдется с моими данными, пазл сложится – и мы покончим с Добрым Пастырем.
– А зачем ждать до завтрашнего вечера? Почему вы не встречаетесь сейчас?
– Клинтер старается держаться подальше от своей хижины, с тех пор как получил сообщение от Доброго Пастыря и, поверив ему, стал разъезжать в окрестностях Авроры, где жила Рут. Он боится копов и теперь не хочет появляться в округе Кайюга днем. Говорит, что самое раннее, когда он сможет добраться до своей хижины, – завтра в полночь.
– Господи, я не могу в это поверить! Я не могу поверить, что вы знаете, кто на самом деле Добрый Пастырь, и не можете мне сказать! – Голос ее звучал испуганно, почти жалко.
– Так безопаснее, – Гурни выдержал паузу, словно бы размышляя. – Думаю, тебе лучше пожить пару дней в отеле. Старайся не привлекать внимания. Лучше прямо сейчас собирай вещи и пойдем отсюда.
Глава 44Разбор полетов
Они не говорили до тех пор, пока не припарковались около большого сетевого отеля на дублере трассы 88.
Было почти полвосьмого, и мартовские сумерки уже сгустились. На парковке зажглись фонари, и в их свете казалось, что сейчас не день и не ночь. Наверное, так должен был выглядеть день на планете, где солнце холодного голубого цвета и все краски от этого тусклы.
Ким села к Гурни на переднее сиденье, и они обсудили свой спектакль.
– Как вы думаете, Добрый Пастырь проглотит наживку? – спросила Ким.
– В общем, да. Он может, конечно, что-то заподозрить. Похоже, он вообще очень подозрителен. Но ему придется что-то сделать. А чтобы что-то сделать, нужно будет обнаружить себя. В той ситуации, которую мы ему обрисовали, самый большой для него риск – это бездействие. Это он поймет. С логикой у него все прекрасно.
– Как вам кажется, мы справились?
– Ты справилась превосходно. Очень естественно держалась. А теперь послушай меня: переночуй сегодня в этом отеле. Не открывай никому. Ни при каких обстоятельствах. Если кто-нибудь будет уговаривать тебя открыть, сразу же звони на пункт охраны. Договорились? Утром позвонишь мне.
– Хоть когда-нибудь мы будем в безопасности?
Гурни улыбнулся.
– Думаю, да. Надеюсь, что после завтрашней ночи мы все будем в совершенной безопасности.
Ким закусила губу.
– Какой у вас план?
Гурни откинулся на сиденье, глядя на желчное сияние фонарей.
– Мой план в том, чтобы выманить Доброго Пастыря, пусть он сам себя выдаст. Но это завтра ночью. А сегодня я планирую вернуться домой и отоспаться за два дня.
Ким кивнула:
– Хорошо. – Потом помолчала. – Ладно, я пойду сниму номер. – Она взяла сумку, вышла из машины и направилась в отель.
Когда Ким скрылась в вестибюле гостиницы, Гурни вышел из машины и лег на спину под задним бампером. Без особого труда он открепил маячок. Затем снова сел в машину, развинтил устройство отверткой и вынул батарейки.
С этого момента и до последней схватки он решил скрывать от Пастыря свое местоположение.
Глава 45Ученик дьявола
Бог дал, Бог и взял.
В эту ночь Гурни проспал семь часов, в которых так отчаянно нуждался. Тем не менее проснулся он в ужасе, и этот безымянный ужас лишь отчасти растворился, когда Гурни принял душ, оделся и пристегнул к ноге “беретту”.
В восемь утра он стоял у окна и глядел на холодное белое солнце, поднявшееся в тумане. Он уже выпил полчашки кофе и надеялся, что скоро станет полегче. Мадлен сидела за столом, ела овсянку с тостами и читала “Войну и мир”.
– Ты так всю ночь читала? – спросил он.
Она поморгала, явно не понимая его и оттого раздражаясь.
– Что-что?
– Неважно. Извини.
На самом деле это была неудачная попытка пошутить: накануне вечером, когда Гурни приехал из Сиракьюса и сразу пошел спать, Мадлен сидела за тем же самым столом и читала ту же книгу. Гурни тогда лишь вкратце рассказал о том, как они с Ким разыграли сценку.
Он допил кофе и пошел делать себе вторую чашку. Мадлен закрыла книгу и отодвинула ее к центру стола.
– Может, не стоит пить столько кофе? – сказала она.
– Наверное, ты права.
Он все равно налил вторую чашку, но, вроде как из уважения к словам Мадлен, вместо двух пакетиков подсластителя высыпал только один.
Мадлен не сводила с него глаз. Ему казалось, что тревога на ее лице вызвана чем-то более серьезным, чем вред кофеина.
Когда он выключил кофемашину и вернулся к окну, она тихо спросила:
– Я чем-то могу тебе помочь?
Этот вопрос произвел на него странное действие. Такой простой, но в нем слышалось так много всего.
– Думаю, нет, – ему самому этот ответ показался избитым и неуместным.
– Ну хорошо, – сказала она, – если вдруг надумаешь, скажи.
Ее мягкий тон заставил его ощутить еще большую неловкость. Чтобы взбодриться, он решил сменить тему:
– Какие у тебя сегодня планы?
– Иду в клинику, само собой. И, возможно, не вернусь к обеду. Возможно, после работы зайду к Бетти. – Она помолчала. – Хорошо?
Она часто спрашивала “хорошо?”. Когда собиралась куда-то пойти, или посадить что-нибудь на клумбах, или выбрать рецепт. Гурни этот вопрос почему-то всегда раздражал, и он всегда отвечал одинаково: “Разумеется, хорошо”. После этого оба замолкали, замолчали и теперь.
Мадлен снова открыла “Войну и мир”.
Гурни взял свой кофе и пошел в кабинет. Сев за стол, он стал обдумывать риски предстоящего предприятия, того, как он один, по сути дела, не подготовившись, придет в хижину Макса Клинтера. И тут его пронзила новая мысль – новая тревога. Он оставил кофе и пошел осматривать машину Мадлен.
Через двадцать минут он вернулся в дом, радуясь, что его опасения не оправдались и к машине Мадлен не прикреплено никаких посторонних устройств.
– За чем это ты ходил? – спросила, оторвавшись от книги, Мадлен, когда он вошел в кухню.
Гурни решил, что лучше всего сказать правду. Он объяснил ей, что и почему искал, а заодно рассказал об устройствах, найденных на их с Ким машинах.
– Как ты думаешь, кто это сделал? – голос Мадлен был спокоен, но уголки глаз напряглись.
– Я не знаю точно, – Гурни нашел формально правдивый, но уклончивый ответ.
– Этот Миз? – почти с надеждой спросила она.
– Возможно.
– Или, может быть, тот, кто поджег наш амбар? И устроил ловушку в подвале у Ким?
– Возможно.
– Может быть, сам Добрый Пастырь?
– Возможно.
Она медленно, глубоко вздохнула.
– Это значит, что он ехал за вами следом?
– Не обязательно. По крайней мере, вблизи его не было. Я бы заметил. Возможно, он просто хочет знать, где я нахожусь.
– Зачем ему это знать?
– Чтобы снизить риски. Чтобы контролировать ситуацию. Естественное желание знать, где находится твой враг в каждый момент времени.
Мадлен глядела на него, плотно сжав губы. Было ясно, что она уже представила себе другое, кровавое объяснение.
Гурни хотел было ее успокоить и сказать, что уже снял маячок со своей машины, но вдруг понял, что тогда она спросит, почему он не убрал трекер и с машины Ким.