— Если хоть слово о нас вырвется из твоих уст или же из уст твой животины, — я скосила глаза вбок и увидела, как рядом со мной хрипит на полу Каркуш, тоже окутанный колдовским дымом, — то ты тут же испустишь дух. И на этот раз навсегда.
Ворон болезненно захрипел, а я, схватив деревянный короб, что оказался под рукой, с силой метнула его в зеркало, вызвав жуткий звон. Стекло за секунду покрылось мелкими трещинами, а затем, с истошным визгом ведьмы, разлетелось миллионом острых осколков.
Зелёный дым мгновенно схлопнулся, а мы с Каркушем рухнули на пол как подкошенные. И только разлетевшиеся мужские трусы медленно спланировали с потолка, осыпая всё доступное пространство.
Ведьма исчезла. Исчезла без следа. Но спазм в горле, что остался практически незаметным, но всё же точно был, лучше всяких слов говорил о том, что нам всё не привиделось.
— Мы в жопе, — совсем неаристократично прохрипел с пола птиц, — Нинка, мы умрём. Верховная живых свидетелей не оставляет. Если она смогла следить за тобой…
Я скосила глаза вниз на чёртову пуговицу. Неужели через эту гадость ведьмы следили за мной? Тогда большое счастье, что я надела это извращённое платье только сейчас, когда решила встречать королевского хозяйственника. Они и так многое узнали. Страшно подумать, что было бы, если бы я носила его постоянно. В моём флигеле ведьма спрашивала, почему я с ними не связалась, видимо именно пуговицу она и имела в виду, потому как всё остальное Крэг основательно проверил, прежде чем пускать Нинату в замок. Неужели она хотела самолично убить королевскую семью?
Захотелось снять это платье. Стянуть, выбросить, сжечь! Всё, что угодно, лишь бы быть уверенной, что они больше за мной не смогут наблюдать.
— Артефакт сломан, — словно прочитав мои мысли, заверил фамильяр. — Именно через этот канал связи они больше связаться не смогут и увидеть тоже ничего не смогут. Но я бы на твоём месте перепроверил весь свой гардероб.
Я судорожно сглотнула и рывком оторвала ошмётки пуговицы от ткани, распахивая и без того глубокое декольте.
— Я уже говорил, что ты любишь меня встречать весьма оригинально? — раздался над головой голос некроманта.
— Крэг! — подскочила я, пялясь на мужчину, словно на последнюю надежду. Горло сдавило предупреждающим спазмом, и я тут же замолчала.
Глаза мужчины тем временем утонули в моём вырезе.
Не зная, как скрыть неловкость, я схватила с пола первые попавшиеся боксёры и прикрыла ими бесстыдство.
— Стесняюсь спросить, — осмотрев пространство, он остановил на мне нечитаемый взгляд, — ты мои трусы для чёрных ритуалов использовала?
Я раскрыла рот, понимая, что не могу ничего сказать в своё оправдание. Посмотрела по сторонам, отмечая, в каком хаосе комната. Но при этом… Ни одного упоминания присутствия ведьм. Ни зелёного дыма, ни запаха гари, ни осколков зеркала… Даже злополучная пуговица, и та растворилась без следа, стирая тем самым даже мало-мальские следы преступления.
— Я хотела сделать как лучше, — прохрипела с пола. Не хватало только, чтобы Крэг меня в чём-нибудь заподозрил и, потеряв доверие, отвёл на костёр. Я и так для него несчастье, вторгшееся в мужские владения, — а ты… Ты уже пришёл?
Мысли не слушались, но говорить о чём-то было надо.
Он развел руками.
— Как видишь.
— Понятно.
Помолчали.
— Пошел я от вас, — прихрамывая на обе лапы, мимо меня и некроманта прошел Каркуш, медленно спускаясь по лестнице, словно старый дед.
— Ты куда?! — очнулась я, продолжая зажимать вырез.
— Место себе на кладбище… то есть, на заднем дворе поищу, — проворчал снизу ворон, — чую, оно мне понадобится. Ох, судьба моя тяжкая…
Я растерянно подняла глаза на мужчину. Как сказать ему всё, что я хочу, но при этом не нарушить запрета ведьм? Умирать не хотелось. Умирать страшно. Хоть в какой раз…
— Крэг… Смотри, как удобно — я принесла специальную корзинку, сюда можно складывать твою одежду, и тогда можно будет брать её сверху, не опрокидывая на себя всю стопку.
Засуетившись, я подняла с пола короб, сунула в руки опешившего некроманта и судорожно заметалась по спальне, собирая раскиданные боксёры. Чтобы освободить вторую руку, поглубже затолкала в вырез злополучную тряпку и прямо с этим сомнительным украшением подлетела к мужчине, показывая, как складывать его трусишки.
Складывать полезно… Это всегда успокаивает…
Руки задрожали, а на глаза выступили слёзы.
Я продолжала складывать и бормотать:
— Смотри, если ты поставишь всё вертикально, то тогда доставать будет всегда удобно. Такой короб в любой шкаф влезет. Экономия пространства просто колоссальная. Я думаю…
Мои мельтешащие и дрожащие руки перехватил некромант. Крепко их сжал и строго заглянул в глаза.
— В чём дело? Что произошло?
Я не выдержала и снова разрыдалась. Точно так же, как в первый раз после прихода ведьмы.
Хотела держаться до последнего, хотела не показывать своих чувств, но ничего не могла с собой поделать.
Я не политик, не опытный интриган и не воин, что получает удовольствие от борьбы. Я просто хотела попасть в другой мир, чтобы избежать смерти. Я не хотела этих приключений — они только в книгах весёлые.
Капли слёз вытекали из уголков глаз и катились по крыльям носа, капая на ковер. Отвратительное, наверное, зрелище.
Не в силах сдерживать эмоции, я уткнулась головой в грудь мужчины и завыла:
— Верните меня обратно! Дайте умереть спокойно! У-у-у… Я не хочу это всё!
— Жорик! — заорал мужчина, роняя на пол короб с бельишком, что я так старательно складывала. Бедные трусы снова рассыпались по полу. Теперь их придётся стирать…
Гремя костями, в спальню зашёл зомби, которым был закрыт вход на второй этаж.
Он подошёл к хозяину, и тот протянул к нему одну руку. Вторая, неизвестно каким образом, оказалась на моих плечах.
Что там ему показывал отсутствующий мозг зомби, не знаю, но мужчина посмотрел на мой заплаканный красный нос сверху вниз и нахмурился.
— Ты кричала. И был слышен звон, — он огляделся, пытаясь понять, что могло в комнате разбиться. Так как ничего не было, то сделал верный вывод: — Магия?
Я хотела уже было кивнуть, свято уверив, что смогу с ним поиграть в угадайку с помощью да или нет, но горло сново сдавило. Так что я только могла продолжать на него таращится.
— Магия, — сам себе кивнул он, — и? Что делать предлагаешь?
Я растерянно огляделась. Он не обвиняет сразу? Готов меня выслушать? А что я могу ему сказать, если говорить не могу?
Если только…
Я метнулась к столу, схватила карандаш, но тут же взвыла, хватаясь за свою ладонь, пронзённую острой болью. Нет, писать я не смогу, даже если бы умела это делать виртуозно… Этот способ старуха предусмотрела.
А если…
Я без предисловий пихнула мужчину на кровать, чем чуть не вызвала у него остановку сердца от неожиданности.
— Ты что? — прохрипел он. — Я на службе, мне нельзя, я же за тобой слежу!
Я только отмахнулась от его похабных мыслишек, занятая суетливым приготовлением к рассказу.
Не могла же в самом деле эта вредная старушенция предусмотреть всё! Не бывает так! Всегда что-нибудь остается вне нашего контроля. А учитывая, как высоко она оценивала собственную персону и репутацию своих товарок, ей бы вряд ли в голову могло прийти, что кто-то мог бы додуматься до того, чтобы передавать сообщение таким… Плебейским способом.
У меня был всего один шанс это проверить, пока Крэг не решил, что я окончательно спятила.
Я встала посреди комнаты и приняла характерную позу:
Плечи согнуты, взгляд исподлобья дикий, пальцы на руках скрючены. Да, моя гостья отличалась статью, но мне нужен был собирательный образ.
Перевела взгляд на подозрительно притихшего мужчину и требовательно махнула головой. Ну же, думай!
Судя по его лицу, он уже сомневался в моём рассудке.
— Тебе плохо? Спину скрутило?
Я злобно подвигала нижней челюстью, взывая к его догадливости. Подхватила первый попавшийся контейнер, что притащила сама сюда, и изобразила помешивание зелья в котелке. Потом беззвучный злобный смех. Потом опять зелья.
— Ведьмы? — наконец, очень неуверенно предположил некромант.
Кивнуть я не могла, но от души хлопнула в ладоши. Хлопнуть получилось.
— Здесь были ведьмы, как они сюда попали?
Я пожала плечами, потом подёргала его за пуговицу на камзоле.
— Пиджак? — выдал этот горе-мыслитель.
Я ещё раз дёрнула за пуговицу.
— Я? Я их не пускал.
— Дурак! — от души высказала ему. На удивление, это говорить мне никак не возбранялось.
— Ты что, будешь мне показывать то, что произошло? Почему не сказать?
Я вздохнула. Потому.
— Так ты готов или не готов?
Он почесал черную бровь.
— Хорошо, я очень постараюсь тебя понять, но не могла бы ты…
Я требовательно посмотрела на него. Что? Произнести клятву, что я буду показывать только правду? Пообещать ему свою почку, чтобы он поверил?
— Переодеться.
— Переодеться? — медленно повторила за ним. — Зачем?
Он перевёл взгляд вниз, туда, откуда задорно торчали края его трусишек, потом с явным усилием воли поднял его обратно.
— Я думать не могу, — признался честно, — тут ходишь, сверкаешь… В общем, не могу. Можешь другое платье надеть?
Вспомнив комплект чёрных платьев Нинаты, а так же всё те пуговицы, что на них были, я содрогнулась. Я к её вещам больше и близко не подойду! Откуда знать, из какой детали гардероба в следующий раз выплывет сумасшедшая бабка?! Я не настолько смелая.
— Я не против, — осторожно произнесла, глядя мужчине в глаза, — но… не думаю, что это хорошая идея, — горло предупреждающе сдавило, обозначая, что я хожу по краю, — я бы хотела надеть… Твою одежду.
— Мою? — опешил он, отшатываясь от меня.
Я закивала.
— Да! Знаешь, это очень модно сейчас и у тебя на одежде нет… — слово «пуговиц» пришлось проглотить. — В общем, дай что-нибудь.