— Вот не поверишь, — оскорбленно выдохнул он, — я не всех подряд хочу!
— Неужели я наткнулась на единственное исключение?
— Нет, — буркнул Вик. — Есть еще ты, сестрица!
А вот на полянке нас ждал сюрприз. Мой ходячий скелет, сочтя ужин бесхозным и на своем единственном попечении, благополучно вылизал весь котел. Узрев наше праведное возмущение, он попытался изобразить на ехидной морде самое искреннее раскаяние, отчего та окончательно приобрела откровенно наглое выражение. Затем конек задрал хвост и навалил приличную кучу. Это что?! Компенсация?!
Назову скотинку Злыднем!
Пришлось довольствоваться хлебом с салом и чесноком. Ладиина, как ни странно, удушливым овощем не побрезговала. Неужели не нечисть?
— Лада, скажи, пожалуйста, — осторожно начала я. — Нежить в этом мире чеснок употребляет?
— Боится, — хмуро ответила она, продолжая жевать. — Но не вся.
— А какая, если не секрет?
— Только низшая: упыри, вурдалаки всякие.
— А бойкая?
— Если вы обо мне, — сверкнула глазами красавица, — то я человек.
— Точно? — недобро прищурился Вик.
Леди Каракурт вздохнула и грустно закусила губу.
— Думаю, тебе лучше признаться! — тоном инквизитора посоветовал Вик. — А то сдадим отцу и пусть сам с тобой разбирается!
— Мать мою, — злобно сверкнула глазами куколка, — вампир совратил, оттого отец меня не ценит и вам отдал. Думал разбавить княжеские гены кровью безродной нежити, совершив таким образом месть и получив мир с князьями. Кто же знал, что у Александра дочь. Я не родная, бастард. Из посторонних никто не знает, но батюшка мне каждый день об этом напоминал. А вообще, то, что крестьяне обычно называют нежитью, на самом деле просто другие расы. У здешних почему-то «нежить» синоним «нелюдя». Как будто те не дышат со всеми одним воздухом, не любят, не мечтают, не воспитывают детей и не строят планы на будущее.
Блики костра плясали на ее бледном аристократическом лице, оттеняя хорошо скрытую грусть, гнев, боль и какую-то тоску.
— А ко мне чего пристала? — хрипло спросил Вик. — Неужели так дамой стать захотела?
Большие глаза гневно сверкнули, но тут же погасли. Наконец красивые губки леди дрогнули.
— Думала, забеременею, и ты, как истинный дворянин, женишься. Вернись я обратно, мой папаша в лучшем случае запрет меня в монастырь, в худшем сам приставать начнет, старый извращенец. Ну что? — уныло хмыкнула она. — Довольны? Можете отсылать. Я постараюсь как-нибудь это пережить.
— Надо же, а я думала, ты меня просто ненавидишь.
— А у меня, оказывается, уважительные причины, да? — с издевкой вскинула бровь Ладиина.
— Да. Назад тебе нельзя.
В течение минуты на лице баронессы отразилась целая вереница чувств. Удивление, надежда, гнев и разочарование.
— Смеешься, да? — с вызовом бросила она.
— Нет, Лада, предлагаю перемирие.
— С чего бы это? — недоверчиво покосилась она.
— Не знаю, может, потому, что мы волей-неволей оказались в одной лодке. Давай так: ты помогаешь нам разобраться с Туциром, а я в свою очередь позабочусь о твоем отчиме.
— А если ты обещаешь больше ко мне не приставать, я торжественно обязуюсь убрать всех лишних наследников! — быстро добавил Вик, откусывая приличный ломоть сала. На нервной почве он ест еще больше.
С минуту леди недоверчиво переводила взгляд с меня на Вика, а затем тряхнула головой.
— Запоминай, — деловито начала она. — Их трое. Все мужчины в расцвете лет, официально мои родные братья. Глупы, но очень сильны. Остальное — по обстоятельствам.
— Значит, по рукам? — уточнила ваша покорная слуга.
В красивых глазах мелькнули веселые, озорные искорки.
— По рукам, муженек! Ты мне приданое, я тебе прикрытие!
— А от вампира у тебя больше никаких побочных качеств нет? — предусмотрительно нарушил идиллию Вик. — Ну там лунатизм, перекус человеческой кровью по ночам, еще какие-нибудь милые женские штучки?
Но ответить девушка не успела. На поляну, опираясь на посох, вышел высокий тощий путник, чье лицо скрывал глубокий капюшон.
— Мир вам, странники! — провозгласил он.
— И тебе, старче, также.
— Разрешите обогреться у костра.
Да кто тебе мешает? Грейся на здоровье, вот только ты мне не нравишься, дяденька! Вик, не один год изучавший натуру своей ближайшей подруги, покосился опасливо, словно прочитав мои мысли. Что ж, с него станется. Иногда, кажется, я сама его думы, как в раскрытой книге, вижу. Ничего не подозревающий старик спокойно громыхнул костями у огня, но устроился так, чтобы остаться в тени.
Леди Каракурт задумчиво посмотрела на меня. Что, это уже коллективная фобия?
— Знаете, дяденька, мы, пожалуй, уже тронемся, — улыбнулась я, запихивая котелок в сумку.
— Да, — спохватился Вик и направился к своему коню, — и так засиделись.
— Костер оставляем вам, — лучезарно улыбнулась Лада, помогая Вику вскарабкаться на коня.
Сама она, так же как и я, в седло заскакивала почти машинально. Видно, здесь это входило в образование. Вот, наверное, почему мои родители поддержали детское желание научиться «скакать на лошадке» и так отчаянно пытались уговорить Вика! Зря братец отказался!
— Никуда вы не поедете! — Старик резко вскочил и громко свистнул.
В ту же секунду на поляну выскочили около тридцати хорошо сложенных высоченных мужчин, аккуратно беря нас в кольцо. Здравствуй, неприятность! Давно не виделись!
Мой конь презрительно фыркнул и легонько куснул за коленку, словно приглашая сесть.
— Вы что, разбойники? — осведомилась Лада, вдевая ногу в стремя.
— Так у нас ничего нет! — тоном прижимистого хозяина предупредил современный бухгалтер.
Фу, кажется, все готовы.
— Нет! — ухмыльнулся старик, скидывая капюшон. Елки! Его глаза светились, как два фонарика. — Нет, князь Драко, мы — твоя смерть!
Ноги сами рефлекторно ударили по бокам коня, пуская в галоп. Мой скакун ехидно заржал и попытался изобразить свечку. Не вовремя, скажу вам по секрету. Мужики кинулись на нас, и в эту же секунду лошади сорвались с места и понеслись со скоростью ракеты.
Подмятый под копыта старик взревел от боли и попытался цапнуть когтистой лапой моего скакуна за хвост. Я обернулась. Мама дорогая! Мужики трансформировались в волков и готовились к прыжку. Сердце сделало рьяный кульбит и поздоровалось с пищеводом. Голодный желудок взвыл дурным голосом, и в ту же секунду ему ответил один из оборотней!
Не знаю, что он хотел своим воем сказать, но знакомиться со сладострастно уставившимся вдруг на меня мужчиной желания нет!
— Скачи, коняшка! — не выдержала я, наблюдая, как седовласый путник превращается в огромного мускулистого зверя с двумя полноценными рядами отнюдь не старческих белых клыков.
Мой доходяга истерично взвизгнул и стартанул за вырвавшимися вперед спутниками с резвостью жеребенка.
Волки взвыли и бросились следом. Теперь было по-настоящему страшно! Удивительно, но первым в нашей компании несся мой хромой на все четыре ноги жеребец, далее сильная, полноценная кобыла Виктора, обогнавшая призового скакуна Ладиины на целых два корпуса.
Все еще пребывая в шоке от данного открытия, я обернулась. М-да, по круглым глазам попутчицы и ее коня смею предположить, что до сих пор тот отсутствием резвости не страдал! С другой стороны мерно колыхался уже зеленый Виктор, постепенно сползая набок.
— Держись, солдат! — Я притормозила и подтянула друга в седло.
— Свет, больше не могу! — еле сдерживая рвущийся наружу ужин, выдохнул он.
— Скажи это им! — кивнула я.
Вик мельком обернулся, и лицо его приобрело вдобавок ко всему еще и бледно-серый оттенок.
— Как пришпоривать коня? — быстро уточнил он, моментально забыв о желудке.
— Ножками, брат, ножками! — крикнула я, выруливая на лесную дорогу.
Почувствовав под копытами утоптанную почву, мой рысак ускорился еще сильнее! Ладиина перегнулась, хлестнула плетью Витькину лошадь и пришпорила свою. Волки отстали где-то за поворотом, но, судя по звукам, не сдавались.
Внезапно впереди послышалось странное громыхание, а уже через секунду на нас неслась огромная, запряженная четверкой лошадей свадебная карета! Посреди ночи! В лесу! И кому же это дома не сидится?!
Словно в ответ на мои мысли из окошка выглянула довольная женская головка и с интересом посмотрела на поравнявшегося с ней Виктора. В этот момент желудок серо-буро-малинового братика сделал отчаянный кульбит и предательски выплеснул содержимое. Дама завизжала так, словно ее режут, летящий ужин торжественно впечатался в стенку кареты и слегка повстречался с фатой.
Что ж, говорят, если птичка пометит, то это к счастью и деньгам. Может, и этой паре суждено грести золото лопатой, если, конечно, кучер отскребет кое-что другое от дверцы.
В этот момент за спиной раздался уже знакомый истерический визг и сдавленный волчий вой. Это свадьба врезалась в нашу стаю и, похоже, придавила каретой пару особей.
— Так им и надо! — сверкнула глазами Ладиина, пришпоривая коня. — Нечего в первую брачную ночь носиться по лесу как угорелые!
В этот момент Злыдень тонко заржал и прибавил ходу. А вот теперь стало по-настоящему жутко! Мой скакун рассекал по дороге так, что все окружающие предметы слились в одну смазанную кривую! Я отпустила поводья и доверилась интуиции животного. Уже краем глаза заметив, как подрываются сзади две черные точки…
Конь остановился почти мгновенно, едва не выбив из седла. Сзади тихо и мирно сползали со своих скакунов Вик и Лада.
— Ну что? — сгибаясь от приступа тошноты, спросил братишка. — Оторвались?
— Вроде бы. По крайней мере, я ничего не слышу.
— Вот только где мы? — жалобно огляделась Ладиина. — Я этих мест не знаю.
— А ты что, знаешь все деревца в стране? — не выдержал Вик, осматривая стройные ряды сосен, окружающих поляну.
В ту же секунду уцелевшие остатки пищи подоспели из желудка к горлу друга, и его снова вырвало. Итак, что мы имеем: глубокая летняя ночь, дремучий загадочный лес, полнолуние, освещенная мертвенным светом поляна, парень, блюющий на ней, бледно-зеленая леди в свадебном платье и с данными вампира, хрупкая девушка-танцовщица вместо китобоя в латах, три свесившие языки лошади, список врагов полнее, чем перепись населения, да целая стая волков-оборотней где-то вдалеке. Блеск! Идеальная команда киллеров! Трепещите враги! Если не сдохнете на месте от смеха, то инфаркт мы вам точно обеспечим, вот только Вик придет в себя, и ждите!