аговоспитанных сотрапезников царя Корб назвал Ф. А. Головина, который «отличался… зрелой обдуманностью в решениях».[175]
…Излишняя полнота при кабинетной работе, изматывающие поездки, бессонные ночи, вынужденные возлияния… В конце концов и этот невозмутимый двужильный крепыш надорвался. Умер он, как и многие другие сподвижники Петра, не в домашней постели. В конце июня 1706 г. царь, ожидая шведского вторжения, отбыл укреплять Киев и вызвал туда Головина. Тот отправился в путь, но доехал только до Глухова, где занемог и, проболев несколько дней, 2 августа скончался. Письмо с известием о смерти друга и соратника царь подписал так: «печали исполненный Петр»[176].
Его имя основательно подзабыто. Услышав о Фёдоре Алексеевиче Головине, собеседник по инерции понимающе кивает, а затем осторожно уточняет, о ком, собственно, речь. Почему так? Видимо, потому, что Головин ушёл из жизни прежде, чем прозвучали фанфары главных петровских побед. Героями «преславных викторий» Петра Великого, новыми кавалерами учреждённых им орденов стали другие. Их имена повторялись чаще – и в памяти потомков запечатлелись чётче. И все-таки первым рыцарем царя Петра, первым кавалером первого российского ордена был Фёдор Алексеевич Головин.
Он жил на стыке эпох; его собственная судьба во многом и стала таким стыком…
Наши университеты
В одной из социальных сетей некая просвещённая дама, донельзя обиженная отечественной «вековой отсталостью», написала: «Что мы хотим, если первый университет в Европе появился на 300 лет раньше, чем в России?»
Не в новинку в речах либералов-западников этот хлёсткий, как плеть, довод. А что возразишь? Первое в российской столице высшее учебное заведение – Академический университет – основал в 1724 г. в составе Петербургской Академии наук Пётр I. Тремя десятилетиями позже, в правление дочери его Елизаветы, университет в Москве создал М. В. Ломоносов. А первая в западном мире высшая (юридическая) школа, основанная в итальянском городе Болонье в 1088 г., официальный статус университета обрела в 1158-м. Соответствующую хартию обнародовал не кто иной, как Фридрих I Барбаросса, император Священной Римской империи, современник Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Так что ошиблась либеральная дама: разница – даже не 300 лет, а без малого шесть веков!
Только вот ведь какая штука… Да, после Болонского университета в Европе вскоре появились и другие: в Англии, Франции, Испании, в той же Италии – в её вольнолюбивых городах-государствах. И всё же в Средние века в западном мире далеко не в каждой стране имелась высшая школа. Но государства Запада, в которых университетов не было, никто не называет «отсталыми». Опять двойные стандарты?
Посмотрим, как обстояли дела в мире восточном. Оказывается, в нём первый университет был учреждён на шесть с половиной столетий раньше Болонского – в 425 г.! Его открыли для обучения молодых людей философии, риторике и праву в Константинополе, Новом Риме, по указу византийского императора Феодосия II. В 855 или 856 г. на базе этого университета в столице Византии – «Греческом царстве» – была основана Магнаврская высшая школа, которую возглавил один из выдающихся мыслителей Средневековья Лев Математик, учёный-энциклопедист. В ней преподавали грамматику, риторику и философию, а также естественные науки – арифметику, геометрию, музыку, которая признавалась одной из математических дисциплин, и астрономию.
Об уровне преподавания в Магнаврской школе красноречиво свидетельствуют следующие факты. Её выпускником был Константин Философ, более известный под монашеским именем Кирилл. Он и его старший брат Мефодий создали славянскую азбуку и литературный славянский язык, почитаются как святые равноапостольные первоучители словенские. Стажировку в Магнаврской высшей школе проходили профессора Парижского университета, основанного в 1215 г., и учёные из Багдада.
С конца X в., приняв христианство восточного обряда в качестве государственной религии, Русская земля стала принадлежать к восточному православному миру как минимум в духовном плане. Шире – в общекультурном. А значит, и в общеобразовательном. На Русь устремились из Восточной Римской империи священнослужители и книжники, в том числе ученики и продолжатели дела Кирилла и Мефодия. Они и стали первыми просветителями восточного славянства, на основе которого благодаря единой вере и крепкой политической власти сформировалась русская народность.
В летописях упоминаются общеобразовательные школы – «училища» – в городах Руси. О едва ли не поголовной грамотности населения свидетельствуют средневековые берестяные грамоты – деловые записки и личные послания людей самых разных сословий. (То, что сохранились эти грамоты большей частью в Новгороде и его окрестностях, – «заслуга» местного грунта, настолько насыщенного влагой, что в нём, лишённая доступа кислорода, не разлагается органика. В других русских городах и весях многие древние берестяные письма истлели. Но не все.[177])
Будучи частью восточного мира с духовным центром в Царьграде, Русь, крупнейшие города которой быстро обзавелись «училищами», долгое время довольствовалась преподавателями, получившими высшее образование в Византии. Причём были это не только этнические греки, но и болгары, сербы, представители других народов, попавших в сферу византийской ойкумены. Да и русские люди (ромеи по давней привычке называли их «скифами», или «тавроскифами») тоже обучались в «Греческом царстве», о чём сохранились свидетельства ромейских историографов.
После падения Византии в 1453 г. этот источник просветительства иссяк, и новым образовательным центром стала для русских людей учреждённая в 1632 г. Киево-Могилянская коллегия. Ещё раньше, в 1576 г., была основана Острожская славяно-греко-латинская школа. Она именовалась академией, но фактически являлась университетом. В числе её выпускников автор знаменитой «Грамматики» Мелетий Смотрицкий. К сожалению, в 1636 г. Острожская академия была упразднена.
Лев Математик (Лев Философ, ок. 790 – ок. 870) – византийский математик и механик, архиепископ Фессалоник в 840–843 гг. Инициатор основания и первый ректор Магнаврской высшей школы в Константинополе
В 1654 г. Левобережная Малороссия перешла под протекторат Москвы. Вместе с Киевом Россия обрела его высшую школу – Киево-Могилянскую коллегию (с 1701 г. – академия). Выдающийся поэт, драматург и просветитель Симеон Полоцкий, ставший воспитателем старших детей царя Алексея Михайловича Тишайшего, и не менее славный писатель, церковный и общественный деятель Феофан Прокопович, сподвижник Петра I Алексеевича, – выпускники этой академии. Она оставалась крупнейшим общеобразовательным центром России вплоть до основания Эллино-греческой академии в Москве (1687 г.; с 1775 г. – Славяно-греко-латинская академия), Академического университета в Санкт-Петербурге (1724 г.) и Московского университета (1755 г.).
Русский мир всегда имел свою высшую школу: сначала в Константинополе, столице единоверной Византии, крёстной матери Руси, затем в Киеве, «матери городов русских», и наконец в северных своих столицах. О каком культурном отставании России от Запада может идти речь?