Беате в задумчивости смотрела на него. Потом медленно кивнула. Перевела дыхание. И тут зазвонил телефон.
— Ты не ответишь? — после трех звонков спросил Волер.
— Это мама, — сказала Беате. — Я перезвоню через тридцать секунд.
— Через тридцать секунд?
— Мне этого хватит. Просто я хочу объяснить тебе, что если б я даже и знала, где сейчас Харри, то тебе сказала бы в последнюю очередь. — Она протянула ему платок. — И поторопись надеть обувь и оставить меня.
Том Волер ощутил, как от бешенства у него сладко заломило в позвоночнике и затылке. Он выждал пару секунд, наслаждаясь этим ощущением, а потом обнял ее одной рукой и привлек к себе, судорожно хватая ртом воздух. Беате пыталась его оттолкнуть, но он знал, она уже почувствовала, что он ее хочет, и значит, ее плотно сжатые губы скоро раскроются.
После шести звонков Харри повесил трубку и вышел из телефонной будки, куда тут же впорхнула ожидавшая своей очереди девушка. Он повернулся спиной к Кёльберг-гате, откуда дул ветер, зажег сигарету и выпустил дым в сторону парковки с жилыми автоприцепами. В сущности, весьма комичная ситуация. Вот он стоит здесь, на расстоянии двух приличных попыток в соревновании по швырянию камнями от криминалистической лаборатории с одной стороны, здания Управления полиции — с другой и вагончика, где скрывается, — с третьей. В костюме, одолженном ему цыганом. Объявленный в розыск. Со смеху помрешь.
Харри лязгнул зубами. Он полуобернулся, когда увидел проезжавшую по забитой автомобилями, но безлюдной улице патрульную машину. Сон его не брал. И он не мог просто так валяться и бездействовать, когда время работало против него. Он затушил сигарету о каблук и уже собрался было домой, как вдруг увидел, что телефон освободился. Харри поглядел на часы. Скоро полночь. Странно, что ее нет дома, а может, она спала и не успела взять трубку. Он набрал номер. Она ответила после первого же звонка:
— Беате.
— Это Харри. Я тебя разбудил?
— Я… да.
— Сорри. Может, завтра перезвонить?
— Нет, здорово, что сейчас позвонил.
— Ты одна?
Последовала пауза:
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя голос… Ладно, забудь. Ты что-нибудь нашла?
Он услышал, как она сглотнула, точно хотела перевести дыхание.
— Вебер проверил отпечатки пальцев на стакане. Большинство твои. Результаты анализа осадка в стакане будут готовы через пару дней.
— Отлично.
— Компьютер из твоего чулана тоже проверили. Там установлена специальная программа, так что дату и время отправления сообщения можно выбрать заранее. Последнее изменение внесено в день убийства Анны Бетсен.
Харри уже больше не чувствовал холодного, пронизывающего ветра.
— То есть сообщения, которые ты получил, уже были в компьютере, когда его установили у тебя в подвале, — сказала Беате. — Вот почему твой сосед-пакистанец говорит, что видел его там уже давно.
— Ты хочешь сказать, что он вот так сам по себе всю дорогу и работал.
— Он ведь, как и мобильник, к Сети был подключен, так что какие тут проблемы.
— Дьявольщина! — Харри хлопнул себя по лбу. — Ведь что получается: если он заранее запрограммировал компьютер, значит, наперед знал, как будут развиваться события. Чертов кукольный театр. А мы в нем марионетки.
— Выходит так. Харри, ты куда пропал?
— Да тут я, просто стараюсь все это переварить. То есть забыть на время, а то слишком много информации зараз. А насчет фирмы что-нибудь удалось узнать?
— Ах, фирма, ну да. А с чего ты решил, что я ею вообще занималась?
— Да ни с чего. Пока ты сама об этом не сказала.
— Я вообще об этом молчала.
— Верно. Но тон у тебя был такой приподнятый.
— То есть?
— Тебе удалось что-то выяснить, правда?
— Кое-что.
— Давай выкладывай.
— Я позвонила одной даме из аудиторской конторы, которая проверяет среди прочих и бухгалтерскую отчетность АО «Замки», и она прислала мне список всех, кто там работает с их идентификационными номерами. Четверо на полной ставке, у двоих неполный рабочий день. Я пробила их по базе Судебного реестра и еще по одной компьютерной базе. У пятерых все чисто. А вот у одного…
— Ну?
— Пришлось здорово поломать глаза, пока все на мониторе не прокрутила. В основном наркотики. Подозревался в сбыте героина и морфия. Но получил срок за хранение небольшой партии гашиша. Имел еще ходки за кражу со взломом и два ограбления банков при отягчающих обстоятельствах.
— С применением насилия?
— У него пистолет был во время одного из ограблений. Не стрелял, правда, но пистолет был заряжен.
— Блестяще! Это наш человек. Ты просто ангел. Как его зовут?
— Альф Гуннеруд. Тридцать два года. Адрес — улица Тора Ульсена, девять. Судя по всему, проживает там один.
— Повтори имя и адрес.
Беате повторила.
— М-м… странно только, как он с такой репутацией смог устроиться слесарем.
— Владельцем фирмы записана Биргер Гуннеруд.
— Тогда понятно. Ты уверена, что все о'кей?
Пауза.
— Беате?
— Все о'кей, Харри. Что ты собираешься делать?
— Собираюсь нанести ему визит, может, найду там что-нибудь интересное. В таком случае позвоню тебе из его квартиры, а ты пришлешь ребят, чтобы зафиксировать улики, как положено.
— Когда ты к нему поедешь?
— Зачем тебе это знать?
Еще одна пауза.
— Чтобы я была на месте, когда ты позвонишь.
— Завтра в одиннадцать. Надеюсь, он в это время будет на работе.
Повесив трубку, Харри немного постоял, вглядываясь в обложенное облаками небо, словно желтым куполом накрывшее город. Фоном прозвучала музыка. Вроде бы и фраза простая. Но этого было достаточно.
I only want to see you bathing in the purple rain.[61]
Он сунул еще одну монетку в автомат и набрал 1881.
— Мне нужен номер телефона Альфа Гуннеруда.
Такси, словно спокойная черная рыба, в свете фонарей плыло по ночному городу, пересекало перекрестки и поворачивало согласно указателям в сторону центра.
— Нам нельзя так встречаться, — сказал Эйстейн. Он посмотрел в зеркало и увидел, что Харри натягивает на себя захваченный им из дому черный пуловер.
— Фомку не забыл? — спросил Харри.
— Лежит в багажнике. А что, если парень все же дома?
— Нормальные люди, когда они дома, трубку берут.
— А если он заявится, пока ты будешь в квартире?
— Сделаешь, как я сказал: дашь два коротких сигнала.
— Да-да, но как я его узнаю?
— Ему около тридцати, я же сказал. Увидишь, как он входит в подъезд, посигналишь.
Эйстейн остановился под запрещающим стоянку знаком, на замусоренной, с непомерно оживленным движением кишкообразной улице, которая на странице 265 пыльного фолианта называется улицей Отцов города IV, а в стоящем рядом на полке библиотеки Дейкмана[62] томе описывается как неприглядная и в высшей степени скучная улица имени Тора Ульсена. Но именно в тот вечер все это было Харри на руку. Шум проезжающих машин и темнота помогут ему остаться незамеченным, и вряд ли кто обратит внимание на припаркованное такси.
Харри засунул фомку в рукав кожаной куртки и быстро пересек улицу. Он с облегчением обнаружил по меньшей мере двадцать звонков у подъезда дома номер девять. У него будет еще несколько попыток, если не удастся сблефовать с первого раза. Табличка с именем Альфа Гуннеруда располагалась сверху в правом ряду. Он окинул взглядом фасад справа от подъезда. Окна пятого этажа были темны. Харри нажал кнопку квартиры на первом этаже. Ответил сонный женский голос.
— Привет! Я к Альфу, — сказал Харри. — Но у них, наверно, музыка так громко играет, что звонка не слышно. Я к Альфу Гуннеруду, слесарю, он на пятом живет. Не будете ли так добры открыть мне?
— Так ведь уже ночь на дворе.
— Прошу прощения, фру, мне надо сказать Альфу, чтобы они убавили звук.
Харри подождал немного. Потом послышалось жужжание замка.
Харри взбежал на пятый этаж, перепрыгивая через три ступеньки. Он прислушался, но услышал только стук своего сердца. К двери одной из двух квартир был приклеен кусок серого картона с выведенной на нем фломастером фамилией Андерсен. На другой двери и такая табличка отсутствовала.
Теперь предстояла самая сложная часть операции. С обычным замком он мог справиться, не перебудив при этом весь подъезд, но если Альф использует хоть какие-то прибамбасы из арсенала АО «Замки», у него возникнут проблемы. Харри оглядел дверь сверху вниз. Никаких наклеек «Фалька» или других фирм, устанавливающих сигнализацию, он не обнаружил. Нет, это не замок с секретом, какой и сверлом не возьмешь. И не цилиндровый двойного действия с системой ригелей, какой не вскроешь отмычкой. А просто старый французский цилиндрический замок. Иными словами, такой, какой англичане называют лакомым кусочком для взломщика.
Харри вытянул руку, и фомка выскользнула из рукава куртки прямо ему в ладонь. Он слегка помедлил, а потом просунул фомку в дверную щель прямо на уровне замка. Как-то уж слишком легко все складывалось. Но времени на раздумья у него не оставалось, да и выбора не было. Он не стал выламывать дверь, а просто отжал ее в сторону петель, вставил в щель кредитку Эйстейна и провел ею по защелке, так что она чуточку вышла из гнезда. Он приналег на фомку, дверь немного приоткрылась, он подсунул под нее ногу и слегка приподнял. Петли заскрипели, когда он вогнал фомку поглубже и одновременно дернул на себя кредитку. Харри юркнул в квартиру и закрыл за собой дверь. Вся операция заняла восемь секунд.
В квартире шумел холодильник да доносились взрывы хохота от соседского телевизора. Вслушиваясь в кромешную тьму, Харри постарался дышать ровно и глубоко. Он слышал шум проезжавших по улице автомобилей, почувствовал сквозняк — выходит, в квартире старые окна, не стеклопакеты. Но самое главное, ни один звук не давал повода предположить, что дома кто-то есть.