– Эй? – властно зовет незнакомка и что-то бормочет себе под нос.
Я приоткрываю входную дверь, глядя на гостью сквозь обшарпанную сетку.
– Чем могу вам помочь? – спрашиваю я. Она мгновение меня разглядывает.
– Я детектив Никки Уоттс, – представляется женщина, вытаскивая значок из-под куртки. – Я ищу Дивью Шарму – она здесь? – Офицер смотрит на меня, словно пытаясь понять, тот ли я человек, которого она ищет.
– Это, эм… я.
– Я получила сообщение из полицейского участка о нападении в… – Она закрывает глаза, как будто ей больно произносить название места. – «Кризисе средней порции».
– Ага. – Я нервно сглатываю. – Мы вчера подали заявление. Все хорошо?
– За исключением того, что я ненавижу каламбуры? Да. Насколько понимаю, вы дружите с Ребеккой… – Она вытаскивает блокнот, быстро открывает его, затем снова смотрит на меня, ее темно-карие глаза странно теплые и в то же время пронзительные. – Ребеккой Коул? Вы вместе проводите стримы по видеоиграм, да?
– О боже, с ней что-то случилось? – спрашиваю я, и в моей груди бушует тревога.
– И да и нет. То есть она в порядке, твоя подруга в порядке, – торопливо добавляет офицер, вероятно, заметив мою панику. – Можем ли мы где-нибудь сесть и поговорить о том, что произошло в «Кризисе…» – Она качает головой. – Знаешь что, я даже не буду называть это место. Так нелепо. Плохая пиццерия в Хобокене со старыми играми. Я офицер, расследующий инцидент.
Уоттс слегка улыбается.
– D-1-V, – произносит она мой ник. – Знаешь, моя племянница в восторге от твоих видео.
– Да ладно? Как здорово.
– Может, после разговора сделаем селфи? – предлагает она. – Не против, если я зайду?
– Мы расследуем онлайн-домогательства, от которых страдает множество девушек в этом регионе, – начинает детектив Уоттс, пока я иду на кухню, чтобы принести воды для нас обеих. Хватаю стакан, пытаясь справиться с нервами. Откуда она знает мое игровое имя? – В этом районе произошел серьезный всплеск агрессии, по крайней мере, так нам сообщают, и мы думаем, что это организованная акция. Особенно там, где вы с подругой были вчера, в Хобокене, и здесь, в Джерси-Сити.
– Хобокен. Как вы думаете, зачинщики учатся в одном из колледжей? – спрашиваю я из кухни, и мой голос эхом отражается от кафеля. Стоит только представить, как некоторые из притеснителей ходят в тот же колледж, что и Ребекка, и сердце бьется еще сильнее. Достаточно и того, что те уроды из лифта до сих пор безнаказанно шляются где-то по кампусу.
– Возможно, – отвечает детектив Уоттс, когда я возвращаюсь в гостиную и протягиваю ей стакан. Она пытается сесть на кушетку, но погружается в нее слишком быстро, и вода попадает ей на пиджак.
– Ой, простите, – говорю я, ставлю свой стакан на столик и бегу за бумажными полотенцами. Уоттс бормочет слова благодарности и промокает пятна от воды, а я хватаю стул из своей спальни и вкатываю его в гостиную. Было бы как-то странно сидеть рядом с детективом. Я поворачиваю стул к ней лицом и сажусь. – Нам и правда нужно заменить этот диван.
Детектив Уоттс выглядит так, будто вот-вот утонет в подушках.
– А он… уютный. – Она неловко улыбается и наклоняется вперед, застывая в странном положении. Теперь я практически возвышаюсь над ней. Вожусь с рычагом под сиденьем, чтобы немного опуститься, но это не очень помогает.
– Ладно, давайте начистоту, – говорю я и скрещиваю руки на груди. – Почему вы расследуете это дело? У меня всегда было впечатление, что такого рода вещи… ну, никого не волнуют. Просто издержки общения в сети и все такое. Сама-то я, конечно, так не думаю, но… похоже, это общее мнение.
Не говоря уже о том, что Ребекку уже второй раз гнобят, а из-за первого ей пришлось переехать, чтобы снова обрести хоть какую-то безопасность.
– Ага. – Детектив Уоттс устало потирает переносицу. – Знаю. Я всерьез пытаюсь это изменить. Мы собираем новую оперативную группу из полиции штата и при содействии местных колледжей – Хобокена, Джерси-Сити, Ньюарка, Юниона и всех остальных пытаемся зацепить Нью-Брансуик. Нападки в интернете – то же самое преступление. И не верь тем, кто утверждает обратное, – ни статье, ни блогу, ни бредням анонима в сети. – Она пристально смотрит на меня. – Хорошо?
Я киваю. Конечно, я ей верю. А остальные? Не похоже, особенно раз тролли так часто остаются безнаказанными.
– Итак, Дивья, давай начнем, вдруг ты поможешь мне заполнить некоторые пробелы в истории. – Она снова возится со своими записями. У нее модный «Молескин», который, кажется, есть у всех, но на самом деле никто никогда им не пользуется. Однако ее выглядит изношенным, как будто действительно повидал всякое.
– Насколько я понимаю, вы с Ребеккой сталкивались с довольно сильными нападками – в социальных сетях, по электронной почте и в видеоиграх, – говорит Уоттс. – Достаточно забить ваши никнеймы, чтобы увидеть, как о вас отзываются люди. Также возможно, что некоторые из этих преследователей живут где-то неподалеку. Я права?
Тот имейл. Фото моей квартиры.
Закусываю губу и пожимаю плечами. Если расскажу, ситуация может стать еще сложнее. Не дай бог мама узнает – точно заставит меня бросить стримы. Да и нападали вчера не на меня, а на Ребекку.
– Даже не знаю. Те парни в пиццерии явно поняли, кто я, и слили видео тому, кто знал, куда его разослать. Хотя в принципе такой ролик можно кинуть в любой блог, где плохо отзываются обо мне. О нас.
– А прямых угроз не поступало? Насколько я поняла, инцидент в пиццерии скорее был спонтанным, чем запланированным. – Детектив Уоттс выгибает бровь. – Никто не приходил сюда, к твоему дому? К чему я клоню: не было попыток распространения личной информации? Никто не писал на форумах твой адрес или что-то подобное?
И снова я вспоминаю о письме и фото. Сердце колотится. Как же гадко.
«Уйди. Тебе здесь не рады».
Как было бы легко сказать ей «да». Показать снимок. Возможно, ее команда отследила бы адрес, с которого пришло послание.
Но это значило бы новые лавины статей. Еще больше людей узнали бы, кто я, где живу. Пришлось бы переезжать, а мама почти доучилась. Вдобавок Ребекка и немногие мои друзья тоже останутся здесь, пусть даже сейчас лето и я мало кого из них вижу. Я хочу поступить в колледж и помочь маме начать лучшую жизнь. Без отца. Жизнь, которая на сей раз принадлежит ей. Нам.
Я не позволю какому-то анонимному интернет-троллю забрать все это. И меня, по сути, еще не сливали, верно? Ну прислали фотографию. Они ведь никуда ее не выкладывали.
Но даже пока эти мысли проносятся у меня в голове, пока я пытаюсь их каким-то образом выстроить, я знаю, что просто лгу себе. Голос разума твердит мне просто выложить все начистоту, не бояться и не прятаться, но трудно быть храбрым, когда на карту поставлено так много.
– Нет, – лгу я, и даже во рту становится неприятно. – Мы и правда получаем много злых сообщений в социальных сетях, а иногда и по электронной почте, но на этом все. Я знаю, что некоторые блогеры пишут обо мне, а ютуберы снимают ролики, но избегаю их, если могу. И, конечно же, людей вроде того парня, который узнал меня в пиццерии.
– Ладно, ладно, – говорит детектив, что-то записывая в блокнот. Она смотрит на меня, на свои заметки, потом снова на меня. – Ты уверена, что здесь, дома, тебе никто не угрожал? После инцидента в пиццерии и новостных статей… Я беспокоюсь, что людям будет легче вычислить, где ты живешь.
– Уверена, – настаиваю я, пытаясь смотреть прямо на нее. Поддерживай зрительный контакт. Не бегай глазами по комнате. Я чувствую, как взмокли руки.
– И это первый раз, когда тебя сняли на камеру? – продолжает она. – В смысле помимо твоих видео.
– Да, это точно, – говорю я. – Мы никогда не проводили никаких мероприятий или чего-то подобного. Надеялись выступить на GamesCon этим летом, но… не знаю. Посмотрим.
– GamesCon? – переспрашивает она.
– Мероприятие вроде ComicCon или книжных встреч, только для видеоигр. Они проходят по всей стране, а до нью-йоркского осталось всего несколько недель. – Я вздыхаю, вспоминая, с каким энтузиазмом Ребекка говорила об этих значках и нашивках. – Нам надо оформить стол, а мне – сидеть и общаться с людьми… – Я разочарованно качаю головой.
– Эй. – Детектив Уоттс кладет руку мне на плечо, крепко и уверенно. – Все будет хорошо. Мы не позволим им победить. Вы выступите. Мы что-нибудь придумаем.
Она резко выдыхает и встает, вытаскивает значок и достает несколько визитных карточек, спрятанных в складках похожего на бумажник клапана.
– Если что-нибудь еще случится – что угодно, – говорит детектив, протягивая мне визитку, – звони мне, слышишь? Как я уже сказала, большая часть нападений в этом регионе, похоже, происходит в кампусе и его окрестностях. А тем парням из пиццерии, когда мы их найдем, потенциально грозит уголовная ответственность за то, что они сделали с тобой и Ребеккой…
– Подождите, – перебиваю я, вспомнив Брайана в футболке с бургером. – Один из них…
– Брайан? – спрашивает детектив Уоттс, снова доставая блокнот. – Да, мне о нем рассказали в участке на основе ваших показаний. Полагаю, его не тронут.
Она пожимает плечами и направляется к двери. Я следую за ней по лестнице своего многоквартирного дома на улицу, где детектив на мгновение останавливается и оборачивается, надевая солнцезащитные очки, словно крутой полицейский в кино.
– Хотя, как по мне, если водишься с мусором, то с ним тебе и место.
ААРОН: Привет! Как жизнь?
ААРОН: D1V?
ААРОН: Слушай, я знаю, тебе нелегко пришлось, если захочешь поговорить, я тут.
ААРОН: Или разнесем что-нибудь в игре.
ААРОН: Или то и другое!
ААРОН: Просто предложил.
9. Аарон
Кажется, что календарь на кухне пристально на меня смотрит. Там, на стикере с сегодняшней датой, висит сообщение, написанное поистине докторским маминым почерком и определяющее мою судьбу на этот день.