– Здравствуйте и добро пожаловать, – произносит лысый мужчина в микрофон, и аудитория замолкает. Я вижу, как несколько человек достают телефоны и держат их, включив запись. – Я Тед Фолкворд, автор книги «Опасные жизни мужчин».
Раздаются аплодисменты, а я хмурюсь. И этого парня они выбрали модератором дискуссии о женщинах в видеоиграх?
– Для меня честь быть здесь сегодня и говорить с этими прекрасными творцами. Я всех представлю, начну с того, кто ближе ко мне. Во-первых, Соломон Грей, арт-директор Ravenfox Games.
Он что-то бубнит, рассказывая о Соломоне, а я бегаю взглядом по комнате. Все выглядят…Не знаю, не подозрительно? Нормально? Я не совсем уверен, что именно ищу, может, кого-то злого. Но все они сосредоточены на сцене. Кто-то с камерами, кто-то с телефонами, кто-то просто смотрит, полностью погрузившись в момент. Я замечаю несколько парней, одетых довольно просто, вроде тех, что приставали ко мне и Райану в коридоре, но на самом деле они ничем не отличаются от остальных.
Я слегка поворачиваю голову. Прислонившись к одной из стен, стоит Ребекка, партнер D1V по стримингу. Я машу ей рукой, и на мгновение она отрывает взгляд от сцены и смотрит на меня. Я машу еще немного и указываю на себя, одними губами произнося «Аарон».
Она хмурится и показывает мне средний палец.
Я улыбаюсь.
Ребекка из «АнгстАрмады» только что меня послала.
Потрясающе.
– Следом за Соломоном – Артур Реджинальд, ведущий программист Shiftcore Games. Некоторые из вас знакомы с ним по таким играм, как Armor&Sleep, или, возможно, по его еще более известной работе The Fall Out. – На этот раз аплодисменты немного громче, интенсивнее, и я переключаю свое внимание на сцену, чтобы увидеть, в чем дело. Мужчина поднимает руку и благодарит зрителей в микрофон.
У меня перехватывает дыхание. Пришел черед D1V.
– Дальше у нас юная леди, которую многие из вас, возможно, запомнили по недавним новостям. Я с большим удовольствием представляю стримера и звезду Glitch – кажется, она впервые появляется на публике, – D1V!
В зале гремят аплодисменты, и мое сердце бешено колотится. Несколько человек впереди встают, хлопая в ладоши, их волосы переливаются всеми цветами радуги. Своего рода небольшая армия девушек, каждая с нашивкой на куртке. Не могу разобрать, но в логотипах есть что-то единое.
Я уже могу сказать, что хочу дружить с ними всеми.
– Мы с тобой, D1V! – кричит одна, перекрывая рев публики.
– Командир! – приветствует другая, поднимая руки в воздух.
– Ладно, ладно, – говорит ведущий, сияя улыбкой. – Давайте начнем. – Он вытаскивает какой-то пульт и нажимает кнопку, позади участников дискуссии опускается большой экран. D1V и мужчины поворачиваются, чтобы посмотреть, как на нем появляется ярко-синее пятно.
– Прежде чем мы официально начнем, – продолжает ведущий, и все на сцене поворачиваются лицом к аудитории, – у нас есть специальный отрывок из игр Solomon и Ravenfox. Кто готов увидеть первые фрагменты геймплея из… Twenty Thousand Leagues?!
Публика снова ревет, и я не могу скрыть улыбку, несмотря на обстоятельства. Широко разрекламированная игра об исследовании океана, вдохновленная Жюлем Верном, уже несколько месяцев вызывает ажиотаж в прессе, и я умираю от желания еще поплавать в морских глубинах с тех пор, как поиграл в серию BioShock на платформе Steam.
Я немного откидываюсь на спинку металлического складного стула. Чего бы не расслабиться? Вот бы Райан был здесь. Ему бы понравилось превью.
Внезапно зал чернеет, с громким щелчком выключается свет. Несколько человек в зале ахают, и темноту прорезает свет множества телефонов. Люди держат их в руках, маленькие огоньки во тьме, и когда начинаются кадры, сотни смартфонов настроены на запись.
Сеть с ума сойдет, и я в восторге от того, что присутствую при таком событии.
Музыка набирает силу, превращается в эпическую симфонию. На экране проектора – безбрежный океан, на удивление пустой, если не считать порхающих туда-сюда рыбок. В партитуре звучит какой-то рог, глубокий и зловещий, и в поле зрения появляется судно.
За кадром гремит глубокий и драматичный голос, когда начинают вырисовываться призрачные очертания затонувшего корабля.
– В океане, где…
Свет зажигается обратно.
Публика недовольно гудит, несколько человек кричат в знак протеста, а Тед возится с пультом. D1V вытягивает шею к экрану, так же сбитая с толку, как и все остальные.
– Извините! – кричит Тед, подняв руки вверх и пытаясь успокоить публику. – Сейчас…
Щелк!
Свет снова гаснет.
Публика радуется, но недолго. Голоса почти мгновенно стихают. И я сразу понимаю почему.
Экран. Он стал черным.
За исключением двух букв посередине, между которыми проходит белая линия.
V | P
Vox Populi.
Они здесь.
– Бу! – кричит голос где-то поблизости. В проходе стоит темная фигура.
– Vox Populi восстанет! – вопит кто-то еще в передней части зала.
– Кто-нибудь, включите свет! – просит Тед со сцены.
– Бу! – раздается другой голос, громче.
Парень стоит позади меня. Я оборачиваюсь и в тусклом свете, проникающем снаружи, вижу, как Ребекка толкает тролля. Я встаю, желая броситься к ней, но внезапно раздается оглушительный свист, эхом разносящийся по всему залу. И странный… не знаю, шорох. Словно кто-то возится с рюкзаком или курткой, только таких курток десятки.
Кажется, вечность спустя раздается еще один громкий щелчок.
Свет зажигается.
Теперь легко понять, что это был за шорох. Несколько парней в комнате одеты в ярко-белые рубашки с черным логотипом V | P, прямо как на экране.
Они повсюду. Они были здесь все это время. Просто прятались среди зрителей.
И все же, как бы ни было страшно, я едва сдерживаю смех. Всем этим придуркам пришлось срочно переодеваться, пока не было света.
Это кажется… нелепым. И унылым.
Несколько парней вокруг меня встают и медленно шагают вперед. Сердце колотится в груди, меня раздирают напряжение и страх. Они придут за мной? Или направляются к сцене?
Я прячу бейдж под рубашку. Не знаю, как D1V сидит там, на виду у всех. Я пытаюсь взять себя в руки, найти силы для нее, наклоняюсь и хватаю тубус с плакатами.
Позади я едва различаю охранника, того, который разговаривал по телефону, вижу, как он хватает парня, дерущегося с Ребеккой, и выбрасывает его из зала.
На экране проектора появляется лицо в маске, которое хорошо видно даже при включенном свете.
МЫ – VOX POPULI.
По толпе разносится радостный рев.
ВЫ НЕ ЗАГЛУШИТЕ НАШИ ГОЛОСА.
И тут начинается полный бардак.
Охранники появляются из ниоткуда, проталкиваются сквозь растущую толпу к сцене и выстраиваются в ряды вокруг участников дискуссии. Армия троллей устремляется к ним… из-за чего? Да, девушка популярна в интернете, что их так бесит?
Некоторые из Vox Populi, сидевшие позади меня, пробираются мимо, и я на мгновение опускаю голову, опасаясь, что они могут меня увидеть. Как-то опознать.
Когда же вновь поднимаю глаза, D1V все еще стоит на сцене, решительная, несгибаемая.
Она такая смелая. Боже.
– Мы собрались для вежливой беседы, – сердито говорит Тед в микрофон. – Если вы не можете вести себя уважительно, нам придется попросить вас уйти или вывести силой.
– Пусть она уходит! – кричит один из троллей. – В сообществе есть стримеры получше. Она занимает не свое место. Уводит рекламу у тех, кто этого заслуживает!
– А кто ты такой?! – рычит D1V, схватив со стола микрофон, в динамиках свистят шумы. – Кто ты такой, чтобы так говорить?
Впервые слышу ее голос вживую. Он полон ярости, силы. От ее мощи меня едва на стул не отбрасывает.
Несколько женщин в зале аплодируют. Хор криков становится все громче и громче, рев троллей перемежается ликующими возгласами. D1V отбрасывает микрофон и кричит кому-то в толпе, а Vox Populi набрасывается на охранников. Все это время девушки, которые поддерживают D1V, кричат им в ответ.
Потом кто-то бросает бутылку.
Она разбивается о сцену. Парень рядом с D1V – чувак из Shiftcore Games – загораживает ее собой. Девушки оттесняют Vox Populi и выбегают на сцену, собираясь вокруг D1V.
Она отскакивает от защитниц и разработчика, снова беря микрофон.
– Пора! – кричит D1V. – Пора! Началось! Началось!
Что… кого она зовет?
Началось?
Аварийные выходы по бокам внезапно распахиваются, и поток полицейских стремительно обрушивается на Vox Populi. Те возмущенно орут, а остальная часть аудитории погружается в хаос, когда одного из троллей бьют электрошокером, и его громкий крик пронзает зал.
Наплыв людей в зале ужасает, и я карабкаюсь к середине своего ряда, чтобы меня не затоптали. Другие посетители толкаются в узких проходах между складными стульями, некоторые просто отбрасывают мебель в сторону. Люди падают друг на друга, несутся к двери, а пол вокруг меня усеян комиксами, сумками и постерами.
Я пробираюсь к другой стороне, спотыкаюсь на ходу. Проход напротив почти свободен, и я устремляюсь к нему.
Когда же наконец достигаю сцены, тяжело дыша и сжимая тубус с плакатами, вокруг D1V стоят девушки из «АнгстАрмады». Vox Populi вытащили из зала, и одна из полицейских – женщина с густыми черными волосами и в темном блейзере – разговаривает с Тедом. Может, детектив? Двое оставшихся участников дискуссии выглядят немного потрепанно, однако находят время сказать что-то D1V перед уходом, и она с благодарностью склоняет голову.
Я начинаю откручивать верхнюю часть тубуса. Сейчас или никогда.
– Эй. Эй! – кричит один из охранников. Он немного моложе остальных, может, даже сам геймер. – Ты что делаешь?
– Я друг, – протестую я, глядя на сцену. D1V вытирает слезы с лица, толстые черные полосы стекают по ее щекам.
– Докажи, – требует он.
Сердце бешено колотится, и я весь краснею.
– Я…
– Эй, Ютуб! – зовет он D1V. Я смотрю на него. Ютуб? Серьезно? – Ты знаешь этого парня?