Машину Семен оставил на стоянке и решил подождать Волгину во дворе школы, хотя она и предлагала ему остаться в автомобиле. Но особо настаивать на своем предложении не стала.
Если Семен решил стать еще и ее телохранителем, пусть будет… Почему не доставить парню удовольствие и не поднять его самооценку.
В здание школы Мирослава вошла за пять минут до назначенного срока. Алена уже ждала ее.
Мирослава сразу узнала девушку и подошла:
— Здравствуйте, я Мирослава Волгина.
— Алена Саранцева.
— Где мы можем поговорить?
— Идемте за мной.
Саранцева поднялась на второй этаж и провела Мирославу в пустой класс. На стенах висели портреты классиков литературы.
Мирослава невольно догадалась, что некоторые из них написаны Белкиной.
— Школа купила портреты у Марии?
— Ну что вы, — улыбнулась Алена. — Мария их нам подарила. Вообще-то я веду начальные классы, и сын Марии Ваня учится во втором. Но Белкина не только написала портреты для этого кабинета, ее картины висят в фойе и в актовом зале, а также в кабинете физики и химии.
— Хороший у вас меценат, — улыбнулась Мирослава.
— Да, не жалуемся. Мы стараемся не собирать с родителей деньги. Просто каждый из них помогает школе, как может. Естественно, по желанию.
— И много желающих?
— Конечно!
— Как это?!
— Кто-то помогает делать ремонт, кто-то возит детей на экскурсии, кто-то привозит фрукты для столовой из своего сада, кто-то ведет кружки. В общем, все у нас принимают посильное участие. Город небольшой, в районе почти все друг друга знают и стараются помочь. Тем более что у нас очень хорошая школа, и педагоги, и классы, и отношение к ученикам.
Мирослава не перебивала Алену.
— Многие наши ученики заканчивают школу с отличием и потом поступают в высшие учебные заведения не только в вузы столицы губернии, но в высшие учебные заведения Москвы.
— Наверное, вашей школе повезло с педагогами.
— О да! Вы знаете, наши местные предприниматели — «отцы города» совместными усилиями предложили хорошую зарплату учителям, и сейчас у нас много молодых преподавателей.
— А вы тоже учились в этой школе?
— Нет, — покачала головой Саранцева. — Мы жили в другом районе, и я ходила в школу за углом. Зато в этой школе преподавала моя мама.
— А сейчас?
— А сейчас она в Норвегии.
— На экскурсии?
— Нет, — Алена покачала головой, — она теперь там живет. Мой отец умер, и мама во время одной из своих поездок в Питер познакомилась с норвежским ученым, вышла за него замуж и теперь живет в Осло.
— А вы решили остаться?
— Да, — Алена упрямо тряхнула своими льняными волосами, — я не хочу уезжать из России, и мне нравится мой город.
— Мне тоже понравился Н-ск, хотя я здесь впервые. У вас так уютно и… ощущается уверенность в том, что так будет всегда.
— Вы правы, у нас просто замечательный город, — обрадованно заключила Алена и, пристально посмотрев на Мирославу, проговорила: — Мария сказала, что вы — детектив и расследуете дело об убийстве Коршунова.
— Да.
— Спрашивайте, что вас интересует.
— Мне сказали, что Олег ухаживал за вами.
— Кто сказал?
— Одна из свидетельниц.
— Она ввела вас в заблуждение. — Алена сжала губы.
Мирослава бросила на нее озадаченный взгляд.
— Да, да, — быстро проговорила Саранцева, — он не ухаживал за мной, он меня домогался!
— Простите…
— Ничего. Он быстро понял, что ему ничего не обломится, но решил отомстить мне и отыграться на Феде. Федя — это мой жених, — пояснила Саранцева.
— Он хотел расстроить ваши отношения?
Алена кивнула:
— Он надеялся запугать Федю, угрожал ему и однажды даже избил.
— Вы обращались в полицию?
— Нет, Федя не захотел, он сказал, что сам разберется.
— У него была такая возможность?
Алена снова покачала головой.
— Но я непременно придумала бы, как отвадить Коршунова от нас, — сказала она, — но тут вот…
— Разрешилось все само собой.
— Да, к счастью. Простите, но я уверена, что никто об Олеге не печалится, кроме его матери.
— А его друзья?
— Друзья? — скептически переспросила Алена. — Я думаю, им все равно.
— Но они же дружили с раннего детства.
— Ну и что. — Саранцева пожала плечами и произнесла с нескрываемым презрением: — Друзья такие.
Мирослава помолчала, потом тихо сказала:
— Спасибо вам за то, что нашли время поговорить со мной.
— Я не могла отказать Маше.
— Я понимаю, что в глубине души вы… благодарны тем, кто разделался с Коршуновым.
— Неправда!
— К сожалению или к счастью, это правда. Не мне вас судить. И тем не менее, спасибо.
Алена вздохнула:
— Если бы вы знали Коршунова!
— То, возможно, сама бы пристрелила его? — усмехнулась Мирослава.
Саранцева не ответила.
— Во всяком случае, если вы что-то вспомните, то позвоните мне, пожалуйста, — Мирослава протянула девушке свою визитку, — я буду вам очень благодарна.
— Если вспомню, позвоню, — пообещала та.
— Ну, что? — спросил Семен.
— Даже и не знаю, что вам сказать…
— Значит, ничего нового, — констатировал он.
— Можно и так сказать, Сема.
Обижать любопытного водителя Мирославе не хотелось, но и обсуждать ход расследования, тем более.
Какое-то время они молча ехали по улицам Н-ска.
За деревянными заборами виднелись сады. Фруктовые деревья: яблони, груши, вишни, ранетка, слива… Пахло опавшей листвой и кострами.
Мирослава думала об Алене Саранцевой и об Олеге Коршунове. Что же он был за монстр, если даже девушка, которую Мария Белкина изобразила чуть ли не святой, рада его гибели.
— Еще покатаемся или домой поедем? — нарушил ее размышления Семен.
— Давай, Сема, домой.
Он кивнул, посмотрел на нее в зеркало и по простоте душевной решил приободрить.
— А я уверен, что у вас все получится, — сказал Семен и лучезарно улыбнулся.
— Спасибо, Сема, я тоже так думаю. — Мирослава дотронулась до его плеча и тихонько его сжала.
— Ну, вот и приехали, — все тем же оптимистичным тоном заявил водитель.
Высадив детектива возле дома Трофимова, он озорно посигналил коту, вышедшему посмотреть, кто же там приехал, и умчался.
Василию шутка Семена пришлась не по вкусу, он сердито фыркнул.
— Не обращай внимания, Вася, — сказала ему Мирослава и пошла в дом.
На кухне она разогрела вчерашние котлеты, щедро поделившись с котом. После трапезы Василий подошел к ней, заглянул в глаза и потряс хвостом.
— Я тоже, Васенька, тебя люблю, — отозвалась она, погладила выгнутую спинку и отправилась в гостиную к компьютеру.
По электронной почте Мирослава послала Морису фотографии Н-ска, которые успела нащелкать, путешествуя по городу с Семеном. А в ответ минут через двадцать она получила длинное письмо с изысканным описанием собственного осеннего сада… Особенно ей понравились «цветочки и листики, похожие на бабочек».
— Просто Тургенев, — улыбнулась она.
Посмотрела приложенные к письму фото своего сада и поняла, что соскучилась и по дому, и по Морису, и по Дону и Шуре, и даже по Люсе. А сильнее всего, наверное, по брату Виктору, от которого давно не получала никаких известий.
Морис же тем временем оторвался от компьютера и вышел в сад, куда его позвала Клавдия Ивановна Рукавишникова — приходящая домработница.
Сегодня Клавдия Ивановна была с внучкой Ксенией. Они стояли на залитом солнцем пятачке с зеленой травкой, возле их ног стояли большие плетеные корзины.
— Морис, — обратилась женщина к Миндаугасу, — хотела спросить, где нам можно собирать яблоки?
— Да где хотите, — улыбнулся Морис.
Пятнадцатилетняя Ксюша зарумянилась и потупила глаза.
Морис Миндаугас казался ей сказочным принцем, античным божеством. Нет, она не была в него влюблена. Разве можно влюбляться в того, кто недосягаем? Он на Олимпе, а она тут, у подножия заоблачной горы. Но вот обожать его и любоваться им никто запретить ей не мог.
Морис же, встречая внучку Рукавишниковой, не раз думал, что из этой девчушки, постоянно заливающейся под его взглядом румянцем во всю щеку, скоро вырастет настоящая русская красавица. Толстенная русая коса до пояса, серые глаза с поволокой, густущие ресницы в полщеки, чуть вздернутый задорно носик и пухлые, как бутончик распускающейся розы, губы.
«Интересно, кому достанется это сокровище в будущем?» — подумал он и ушел в дом.
Часа через полтора Мориса снова окликнула Рукавишникова, сообщив, что они уходят.
— Клавдия Ивановна, вы бы еще пришли, — ответил Миндаугас, разглядывая ветки яблонь поздних сортов, яблок на них еще было достаточно, — а то жалко, если замерзнут.
Женщина кивнула:
— Да, первые морозы не за горами. Ничего, если мы завтра с утра придем?
— Приходите, когда хотите, — поймав восхищенный взгляд Ксюши, он подмигнул ей и спросил, — как дела в школе, красавица?
— Хорошо, — ответила она, зарумянившись еще больше, и первая выскользнула за ворота.
— Ксюша учится хорошо, — с гордостью проговорила бабушка девочки, — только дичится иногда.
— Это пройдет, — сказал Морис и закрыл ворота за Рукавишниковыми.
Глава 5
Перед тем как отправиться в свой дом, Богдан Трофимов зашел к отцу.
Юрий Евгеньевич сидел в кресле перед разожженным камином с чашкой какао в руках и смотрел на огонь.
— Это ты, Богдан? — обернулся он к сыну.
— Да вот решил зайти, посмотреть, как ты тут.
— Нормально, чего нам, старикам, сделается.
— Это ты-то старик, — хохотнул сын, — батя, прошу тебя, не прибедняйся.
— Я и не прибедняюсь. Хочешь какао?
— Нет, я на минуточку. Вот запасся продуктами. А то как бы дорогого детектива не уморить голодом.
— Кстати, как продвигается расследование? — спросил Трофимов-старший.
— Ты слишком спешишь, отец. Такие дела скоро не делаются.
Юрий Евгеньевич покивал в ответ.