- Александра Васильевна? Не знаю, жила, может быть, а теперь мы здесь живем... Пожалуйте, садитесь, прошу быть знакомым.
- Извините, - сказал Порфирий, - я тороплюсь...
И он выбежал из мезонина с тяжким вздохом обманутой надежды.
"Куда ж я пойду теперь?.. Где я ее найду?.." - думал Порфирий, повесив голову, в совершенном отчаянии, и шел бессознательно к бывшему своему дому.
Взглянув на новый дом, который стоял уже на месте двух стареньких, Порфирий вздрогнул, прислонился напротив его к забору и стоит как опьянелый.
- Не придет ли и Сашенька взглянуть на бывшее свое пепелище?
Но уже смеркалось, а ее нет.
- Ах, барин, барин, что с вами сделалось? - говорит ему Семен, качая головой.
- Ищи ее, Семен, - отвечает ему Порфирий и идет снова на поиск, справляется по спискам жителей в частях: в списках нет.
Походит-походит и снова придет к дому: не придет ли и Сашенька взглянуть, что сталось с ее домиком!
Однажды, прислонясь к забору, Порфирий закрыл лицо и стоял как над могилой. Вдруг раздался подле него громкий голос:
- Порфирий! Порфирий!
Он оглянулся, Сашенька бросилась ему на шею.
- Ах, счастье! - вскричал Порфирий, обнимая ее. - Теперь ни шагу от меня!
- Ах, несчастье! - проговорила, рыдая, Сашенька.
- Что с тобой? что это значит?
- Я погибла! я замужем!
Порфирий помертвел.
- Я думала, что ты забыл, оставил меня, и вышла с горя замуж.
Сашенька залилась горькими слезами.
Порфирий стоял безмолвно, смотрел в землю.
- Барышня, барышня, Александра Васильевна, матушка, пойдемте, беда будет! - сказала испуганная няня Сашеньки, приблизясь и узнав Порфирия.
- Порфирий! - повторяла Сашенька, приклонясь на грудь его.
- Сударыня, люди идут! - крикнула няня, схватив за руку Сашеньку.
- Порфирий! Прощай! - проговорила Сашенька.
Няня увлекла ее. Порфирий замер.
X
Спустя несколько месяцев известный уже нам барин, нанимавший дом, составившийся из двух старых, сидел однажды, по обычаю, против окна, с трубкой и стаканом чаю.
В эту минуту он смотрел во внутренность себя, но глаза его были устремлены на улицу. Казалось, что он рассматривает архитектуру дома и забора, обонпол [Противоположную сторону. - Примеч. автора.] улицы.
Барин был бизорук, и потому все проходящие казались ему движущимися пятнами. Но вот несколько уже дней сряду обратило его внимание постоянное пятно против забору, которое двигалось на одном месте.
Это его побеспокоило: "Это уже не наружный предмет, это, должно быть, что-нибудь в глазу", - думал он.
Кстати, приехал Федор Данилович.
- Федор Данилович, посмотрите-ко, не бельмо ли у меня в глазу?
- А что?
- Да вот, в комнате ничего, а как посмотрю на свет, против чего-нибудь белого, тотчас является огромное пятно, потом пройдет, потом опять явится.
- Глаз чист, никакого бельма нет.
- Не понимаю!.. Вот против забора опять пятно.
Федор Данилович взглянул на улицу.
- О! Понимаю!.. Так это-то у вас как бельмо в глазу! Славное бельмо.
- Что такое?
- Бесподобное! Дайте-ка лорнет... чудо!..
- Что такое?
- Прелесть!..
- Что такое? - вскричал барин, схватив лорнет из рук Федора Даниловича и также смотря на улицу. - Ах, скажите пожалуйста!., молоденькая женщина!
- Не сводит глаз с окна! Браво!.. Поздравляю!.. Ну, сглазили, ушла!
- Право, я ничего не знаю, - сказал барин, - ушла!
- Верно, придет опять... Прощайте, желаю успеха.
- Куда?
- Мне надо ехать. А где же дом? - спросил вдруг Федор Данилович, приостановясь в зале.
- В закладе.
- Вот тебе раз!
- Будет: и вот тебе два, три, четыре и т. д. благо есть теперь что закладывать.
Федор Данилович уехал. Барин сел у окна, вооружился лупой, смотрит на белый забор, как астроном на небо в ожидании прохождения нового светила.
- Вот она! - вскричал барин, вскочив с места. - Эй! Васька, Петр! Одеваться.
Оделся и на улицу, прямо к забору, где стояла незнакомка.
"Она еще тут", - думает барин, прищурившись и подходя к забору. - Что ж это такое? - спросил он сам себя, всматриваясь в лорнет.
Он подошел еще ближе, смотрит: перед ним молодой человек и молоденькая женщина в черном платье стоят как прикованные друг к другу объятием; казалось, поцелуй радостной встречи спаял их уста навек.
- А-а-а! - проговорил барин почти над их ухом.
Они очнулись и с испугом взглянули на барина.
- Ничего, ничего, не пугайтесь, - сказал он, - я только посмотрел, не бельмо ли у меня в глазу.
- Порфирий, пойдем скорей, - проговорила молоденькая женщина, взяв за руку молодого человека, который совершенно обеспамятел, - пойдем, Порфирий!
И они скорыми шагами удалились.
- А-а-а! - повторил барин, - это очень мило.
(1850)
А. Ф. ВЕЛЬТМАН
Не дом, а игрушечка! Печатается по изданию: Вельтман Александр.
Повести и рассказы. М.: Советская Россия, 1979.
С. 381. Сорочины - поминки на сороковой день после смерти.
"Чурова долина, или Сон наяву" - опера А. Н. Верстовского.
С. 399. Павел Воинович - Нащокин (1801 - 1854) - близкий друг А. С. Пушкина, отставной поручик; в московском доме Нащокина Пушкин останавливался в 1830-е гг., в свои приезды в Москву.
С. 400. Присутствовавший тут же поэт - А. С. Пушкин; далее следует его стихотворение "Веселый пир" (1819), опубликованное впервые в альманахе "Мнемозина" (1824).
С. 405. Опекунский совет - в дореволюционной России учреждение, ведавшее управлением воспитательных (сиротских) домов и имевшее право заниматься кредитными операциями.
С. 406. ...подушку, шитую синелью по буфмуслину. - Синель - бархатный шнур, махровая нить. Буфмуслин - сорт ткани, отличавшейся особой тонкостью, которая производилась в городе Мосула (Малая Азия).
С. 407. Амосовская печь - отопительное устройство, по которому тепло передается гретым воздухом; названо по имени изобретателя Н. А. Аммосова (1787 - 1868) - офицера-артиллериста.