— Ты дрожишь…
— Я испугался, и поэтому дрожу, — зло ответил донор. — Извини, я… Извини.
— Все нормально, я понимаю. Ты ведь не думаешь, что страх нам не знаком? — попытался взбодрить человека вампир и крепче сжал объятия. — Ты молодец, Ром.
— Угу, — приблизился к паре Бриссор. — Быстро сориентировался, и я видел, как ты отвлек на себя внимание от Лайнела. Отличная работа, парень.
Мужчина потрепал Рому по волосам, поймал благодарный взгляд Лена и поцеловал супруга в висок.
— Хорошо, что ничего не перепутал, — тихо прокомментировал действия Бриссора человек. — Лен, может, отпустишь? А то вы тут целуетесь, а мне заняться нечем.
Лен рассмеялся и стиснул Рому еще сильнее:
— Есть чем. Бриссора задели эти звери, помоги ему обработать раны, а я отправлюсь за Лайнелом.
Беловолосый вампир незаметно от Ромы подмигнул супругу.
— Пошли, — Бриссор потянул человека следом за собой.
Лен принюхался и потрусил в улочку, где исчез Лайнел. Но вскоре пришлось перейти на шаг, запах мальчишки терялся на фоне зловония из мусорных контейнеров и едкого душка рыбы. Похоже, где-то здесь находился один из рынков людей. Лен недовольно нахмурился, путь вывел его на оживленную улицу, и здесь след оборвался. Вампир попробовал разные направления, но безрезультатно, коммуникатор парня тоже не отзывался. Лен вздохнул, оставалось надеяться, что мальчишка вспомнит дорогу к кораблю, вот только про таких, как Лайнел, люди говорят, что он может заблудиться в трех соснах.
Рома выдохнул, чуть более шумно, чем следовало, и обратился, от отсутствия альтернатив, к Бриссору:
— Заранее предупреждаю, все, что я знаю о первой помощи — только теория.
Сейчас в запертом помещении корабля Рома очень остро понимал, что остался наедине с обычно агрессивным вампиром.
Только делать было нечего, и он помог Бриссору снять рубашку, осмотрел уже начавшие затягиваться раны, потом промыл их, обработал, чем приказали, даже кое-как намазал прозрачной мазью. Когда все медицинские манипуляции оказались позади, донор замолк и сник, не зная, как вести себя с этим великаном наедине.
— Рома, я тебя чем-то обидел или задел? — решил выяснить Бриссор. — Я буквально чую твое напряжение.
— Тебе честно или по-хорошему? — спросил человек, забавно склоняя голову на бок.
— Даже если ответ мне не понравится, я тебя не съем, — ухмыльнулся мужчина. — Давай честно.
— Ты вообще помнишь все моменты, в которые мы общались? Лично я — помню. Ты не создаешь у меня впечатление чело… вампира, разбрасывающегося своими словами. Первый раз ты меня допрашивал, ладно, я могу понять. Второй — обещал убить лично. Не знаю как у вас, но у нас после подобных слов не ждут теплой и крепкой дружбы. Тем более, убить ты меня можешь легко и даже прямо сейчас. В какой-то мере то, что Лайнелу подхожу только я, дает мне уверенность, что делать этого ты не будешь, по крайней мере, пока мелкому не найдут другого донора, — человек криво улыбнулся. — Лен немного другой. Он говорил и действовал на эмоциях. Ты же… Ты говорил серьезно и спокойно.
— Ты хорошо анализируешь и чувствуешь собеседника, — заметил Бриссор. — Но я не боевая машина, без причины не убиваю. Да, я солдат и не одна сотня душ мной отправлена на Ту Сторону. Однако зачем мне убивать тебя, если ты не вредишь моей семьей и собратьям? Представь себя на моем месте и скажи, разве ты бы не стал защищать свою жизнь и жизни близких всеми доступными способами?
— Стал бы, — признал Рома. — А теперь ты поставь себя на мое место, и скажи, сильно бы тебя тянуло общаться с тем, кто не только обещал убить тебя, если что, но и может без усилий это сделать?
Бриссор склонился через стол, за которым они сидели, и заглянул в глаза Ромы. Тихим вкрадчивым голосом заговорил:
— Ты тревожишься, но я не вижу в тебе страха перед смертью. Мне кажется, ты из тех, кто действительно умеет принимать вызов. Все, что подкинет судьба, воспринимаешь с подозрением, и ты дерешься не с желанием жить, а с готовностью умереть. Я знаю, о чем говорю, я сам такой. Одни борются из-за страха или преследуя личные цели, любая причина сгодится, но в нашем случае ты и я просто реагируем на изменившиеся обстоятельства. Все остальное прилагается уже само.
Донор повторил его движение и практически уже прикасался лицом к лицу вампира и ответил, с той же улыбкой-ухмылкой:
— Между нами есть только одно отличие, я всегда нахожу возможность изменить обстоятельства согласно своим интересам. Любым способом. А ты — слишком прямой для подобных действий.
— Именно этим меня и притянул Лен. Я — грубая сила, он — мозговой центр. Вместе мы составляем единое целое, группируя наши сильные качества, компенсируем слабости. Согласен, ты гибкий, а я прямой и ясный. Это разные стороны одной медали. Но отчего ты считаешь мою прямоту слабостью? Да, возможно, ты придумаешь хитрый план и обойдешь все встреченные на пути горы, но я пробью их кулаком.
— Почему же слабостью? — парень откинулся на спинку стула, как-то по-хищному щурясь. — Нет, это не слабость, вовсе нет. Это просто то, что я не могу понять. Хотя уважаю. С такими, как ты, в чем-то даже проще. В этом я понимаю Лена. Но, с другой стороны, скучно. Если я мог вывести Лена настолько, что он, забывшись, вполне смог бы убить меня, не приди ты так некстати, то с тобой этот фокус не пройдет. Чтобы спровоцировать тебя, нужно серьезно навредить Лайнелу или твоему супругу, ну или тебе. Если ваша парочка мне просто не по силам, то мелкий… Он слишком юн, чтобы использовать его в своих целях. Так что ты мне не интересен и попросту бесполезен в отличие от твоего мужа.
— О, и что же ты хочешь от моего мужа? — прищурился Бриссор.
Лен оказался прав, к Роме действительно стоит приглядеться внимательней. Слова человека больше походили на скрытый вызов, назвав скучным и неинтересным, он словно старался нащупать дно, узнать, как долго Бриссор способен сохранять спокойствие. Или выяснить, сколь много вампир готов позволить Роме. Говорил человек вполне уверено, вот только бешено стучащее сердце выдавало сдерживаемое напряжение, и Бриссор знал истинное состояние Ромы.
— Поверь, лично тебе лучше об этом не знать. Да и получить желаемое я не смогу, едва кто-то догадается о том, чего я хочу, — человек оскалился, криво и привычно. — Нет, меня бы вполне устроила и просто свобода, но даже в том случае, если Лайнелу найдут другого донора, меня, как я успел понять, еще на пару-тройку недель задержат на корабле. Только тогда уже будет поздно, слишком поздно что-то делать. Значит, придется получить свое от твоего супруга, не уверен, что это решит мою проблемку, но шанс есть. Хотя не думаю, что Лену и Лайнелу понравится результат.
Бриссор пожал плечами и откинулся на спинку стула:
— Ты говоришь любопытные вещи, но от Лена ты не получишь ничего, чего бы он сам не позволил. Так что дерзай, я своему супругу верю. Если он соглашается с чем-то, значит так надо. А если он доволен, то и я доволен. Все просто. Ты только не забывай, Рома, мы не люди, у нас свои порядки и обычаи. Твои действия могут привести к неожиданному для тебя самого же итогу.
Вампир постучал пальцами по столу.
— А куда ты так спешишь? Согласен, наши выдернули тебя из привычной реальности. Но что за планы на жизнь зависят от пары недель?
— На жизнь? Грандиозные, поверь на слово. И осуществить мне их нужно в ближайшее время, иначе я опоздаю, и будет действительно бесполезно дергаться. Твой супруг более эмоциональный, несдержанный, он способен и на те поступки, о которых потом, возможно, будет жалеть. Я знаю, уже видел однажды.
Встав, Рома уже другим, вполне миролюбивым тоном спросил:
— Ты не голоден? Я могу разогреть то, что приготовил. Готовлю я неплохо, хоть и не люблю это занятие.
— Насыпай в тарелку, не откажусь, — кивнул Бриссор. — Хочешь маленький секрет? Лен прекрасный актер, если он счел нужным тебя запугать, то так и сделал. Даже я не всегда понимаю, когда это своенравное нечто играет, а когда настроен серьезно. Я остановил его только потому, что он плохо контролирует силу. Знаешь, Лен из тех, кто может колоть орехи кувалдой.
Мужчина поводил руками, проверяя, как заживают царапины, и довольно улыбнулся:
— Вернемся к тебе. Что за планы?
— А какая тебе разница? — оторвался от плиты Роман, удивленно смотря на вампира.
— Нет причин тебе вредить, а помочь может быть интересно. Короче, выкладывай, что у тебя там.
— Прости, я верю, что вредить у тебя причин нет, но помочь ты тоже не сможешь. Я выяснил этот момент, но те ограничения, которые наложены на вас начальством, делают мою откровенность полностью бессмысленной, — донор разложил еду по тарелкам.
Однажды приняв решение, которое при всей своей абсурдности, если не решало проблему, то хоть снимало ответственность с него, с Романа, парень уже не колебался. Как же они, вампиры не вовремя появились в его жизни. Хотя, приди они на пару часов позже, и Лайнел, скорее всего, умер бы, пока ему бы искали другого подходящего донора. Словив на своем лице слишком уж внимательный взгляд Бриссора, человек поспешно нацепил беззаботную улыбку. Сел напротив, поставил тарелки на стол и заставил себя есть плов, просто потому что так надо. Лайнелу нужна его кровь, значит, пока она ему будет нужна, он, Рома, будет есть.
Видя, что на сегодня разговор окончен, и парень полностью ушел в себя, Бриссор принялся с аппетитом поглощать содержимое тарелки. Рома не обманул, готовил он действительно неплохо.
Лайнел уже не радовался возможности взглянуть на человеческий город. Тогда, выполняя приказ, он побежал, не разбирая направлений. Потом его привлек сильный запах рыбы, который вывел на оживленную улицу. Влившись в поток людей, Лайнел оказался в парке и, решив, что вампирам в любом случае его помощь не понадобится, сел в какую-то маршрутку и прилип к стеклу, рассматривая дома, любуясь архитектурой города. Затем водитель объявил «конечную», Лайнел расплатился выданными Бриссором деньгами и принялся оглядываться. Перед ним стояло огромное здание, от которого тянулись железные пути, все огорожено. Прочитав расписание поездов, Лайнел понял, что оказался на вокзале. Любопытный вампир принялся исследовать строение, нашел небольшую палатку, в которой купил закрученное в тонкий хлеб куриное мясо с овощами и сел на лавочку, требовалось как следует поднабраться сил, а потом можно походить еще.