Фобиос тихо отозвался:
— Илья, я тебе спросил не об этом, я не хочу обсуждать тот период своей жизни. Мы заключили сделку, и меня интересует, настаиваешь ли ты на выполнении моей части договора.
— Ты меня боишься? — подошел вплотную Илья и, покраснев, продолжил: — Я же не опасный, на мне даже белья-то нет… Хочешь проверить?
Донор провокационно погладил Фобиоса по обнаженной груди.
Фобиос хищно оскалился, сделав один только шаг вперед, крепко обнял своего донора и тут же запустил ладонь под штаны, ласково проведя пальцами по ягодицам Ильи.
— Действительно нет, — плотоядно облизнулся вампир.
— Я свою часть выполнил, — парень поцеловал в подбородок вампира.
Капитан на мгновение закрыл глаза, загоняя мерзкое чувство абсурдности происходящего поглубже, и одним движением скинул полотенце.
— Хочешь вторую часть — приступай, — холодно отозвался Фобиос, скрестив руки у себя на груди.
Илья недовольно прищурился и стал нарочито медленно раздеваться. Стянул футболку, выгнувшись, демонстрируя мышцы пресса. С мысленным «что я творю» повел бедрами, стягивая джинсы.
Вампир смотрел равнодушно, откуда-то взялась глупая обида на то, что Илье абсолютно все равно на его чувства, лишь бы получить то, что хочется. Только взгляд упорно возвращался на запястье, которое только утром, чуть морщась от боли, доверчиво подставлял донор. Словив руку Ильи, вампир осторожно, даже трепетно, поцеловал запястье, невольно успокаиваясь от знакомого запаха, от звука чуть слышного пульса.
Илья обхватил капитана за шею, потянулся к нему, приближаясь, помня, как запах успокаивает вампира. Особенно привычный, близкого донора.
— Фобиос, все хорошо, — человек поцеловал капитана в висок. Потянулся к мужчине, доверчиво открываясь.
Вампир мягко, мимолетно поцеловал нежные губы и тут же спустился ниже, чуть покусывая шею, подхватил своего донора и потащил в сторону кровати. Уложил на постель и навис сверху, сминая губы в страстном, каком-то отчаянном поцелуе.
Илья смело ответил, донор посасывал и покусывал язык Фобиоса, гладил плечи и спину вампира. Нежно, ласково, успокаивая прикосновениями, чувствуя, как расслабляются под ладонями мышцы.
Вампир отвечал лаской на ласку, возбуждаясь от близости привычного, родного человека рядом. Незаметно мягкая отзывчивость Ильи сделала свое дело, и вампир просто забыл, о чем они собственно говорили пару минут назад.
— Вкусный мой, как же я тебя хочу, — хрипло прошептал вампир, целуя мышцы живота человека.
Илья с шальной улыбкой на губах, положил руку на затылок, массируя кожу головы.
— Иди ко мне, родной.
Фобиос послушно поднялся, тут же невесомым поцелуем прикоснулся к губам человека.
Илья пропихнул колено между ног вампира, обманывать не хотелось, поэтому парень оторвался от губ и посмотрел вампиру в глаза. Тот должен понимать, что сейчас произойдет.
Фобиос мгновенно напрягся, но позволил донору раздвинуть собственные ноги. Возбуждение стало отступать, оставляя после себя мерзкий привкус неправильности происходящего.
Илья растворялся в темных глазах капитана, но самое поганое, что кроме напряжения и ожидания боли в них не было того огня, который горел всего мгновение назад. Что же надо вытворять с живым существом, чтобы оно так реагировало?.. Сделка… Ведь тогда Фобиос тоже вынужденно заключил договор, и как бы не считал Камела, но вряд ли близость должна стать такой… мучительной. Да и вынуждая, Илья поступает ничем не лучше.
— Война закончилась, Фобиос, — тихо произнес парень. — Кого же ты видишь во мне? Своего мучителя? Палача? Кого?
В темных глазах вспыхнула злость, и он ощутимо встряхнул Илью:
— Что за ерунду ты несешь? По-твоему, я могу относиться к тебе так?
Вглядываясь в лицо человека, словно ища в нем какие-то ответы, вампир прижался лицом к шее донора и виновато прошептал:
— Прости…
Мягко погладил Илью по волосам, приобнял за талию, чуть впиваясь пальцами в поясницу, успокаиваясь, прогоняя из памяти совсем другое лицо, не человеческое, чуждое. Запах родного, привычного, близкого донора окутывал, успокаивал.
— Смотри на меня, — шептал Илья. — Дыши мной. Я здесь для тебя и все будет хорошо. Фобиос, я хочу любить тебя, хочу заняться с тобой любовью. Хочу услышать, как ты перестанешь сдерживать стоны подо мной, как отдашься страсти, доверишься мне, откроешься.
Донор крепко обнял вампира и продолжил:
— Ты такой горячий, самый лучший, самый любимый. Я не враг тебе, я тот, кто любит тебя.
Вампир, словно завороженный, напряженно замер, не совсем понимая, что ему говорят, слыша только одно слово в разных вариациях «люблю, любимый, любовью». Давний, инстинктивный страх — потерять донора, быть ему ненужным, отпускал, давая возможность дышать глубже, спокойнее.
Фобиос, чуть прикусив мочку уха Ильи, совсем тихо произнес:
— Я думал, что это просто эксперимент для тебя.
Возбуждение, отступившее перед страхом, возвращалось, почему-то возникая не внизу живота, а где-то внутри, чуть подрагивая, Фобиос расслаблялся, настороженно следя за каждым движением Ильи.
Парень положил ладонь капитану на щеку:
— Никакой азарт исследования не заставил бы меня раскрыться перед кем бы то ни было, — спокойно ответил Илья. — Или тебе кажется, что мне легко было подпустить тебя? Или позволить завязать себе глаза, лежать, не видя, не зная, где ты, каким будет следующий шаг… Иногда смотришь на другого и понимаешь, вот с ним ты поладишь, и я потянулся к тебе, слепо и безотчетно. Я не знаю насчет других мужчин, я на них смотрел, но так и не увидел, знаешь ли, — губы тронула легкая, чуть смущенная улыбка. Свободной рукой Илья нащупал ладонь капитана и положил ее себе на щеку, не выпуская, произнес: — Только для тебя я такой. Только для тебя.
Обхватив ладонями лицо Ильи и смотря только на него, Фобиос словно забыл обо всем мире, что их окружал.
— Ты первый, к кому меня потянуло после «Темной воды». Я слишком боюсь тебя потерять.
От собственных слов, слишком откровенных, становилось не по себе. Все внутри протестовало, требовало остановится, не давать в чужие руки такой власти.
— Ты единственное, из-за чего стоит продолжать жить.
— Я гораздо больше мира, Фобиос. Разве ты не знаешь? В каждом из нас мириады вселенных и галактик, в нас вечность и бескрайний свет. И он может быть теплым, мягким успокаивающим, тебе не будет тесно, и именно такой свет я и создам для тебя, чтобы каждый лучик распугал тьму, притаившуюся в твоей душе. Я не обожгу, — уверено говорил Илья, не позволяя взглядам разойтись. — Верь мне, я совсем не страшный. Разве может пугать тот, кто вручил ключи от собственного сердца? От собственного мира?
Внутри все дрожало, напряжение росло, каждый нерв натянулся до предела, и тихая одинокая слеза скатилась по виску Ильи. Но парень даже не заметил ее.
Осторожно убрав слезинку с лица донора, вампир тихо признал:
— Я люблю тебя и доверяю тебе.
Страх действительно исчез, темные глаза уже не отрывались от лица Ильи, а капитан сам, без принуждения или просьб раздвинул ноги шире, чуть прогнулся в пояснице, прижимаясь возбужденным членом к телу человека.
Илья мягко уложил Фобиоса на бок, коснулся уголка губ и шепнул в родные губы:
— Обнимай меня. Целуй меня.
И когда капитан спокойно и уверено ответил, ладонь человека легла на бедро, прошлась вниз, к коленке, и обратно, поднимая приятную волну тепла. И когда дыхание вампира сбилось, но не от страха, а предвкушения большего, Илья позволил себе углубить поцелуй, из нежного, сделав его страстным.
Они целовались долго, с упоением, прежде, чем человек спустился к шее, облизывая и лаская языком каждый доступный ему миллиметр, спускаясь к ключицам, а ладони тем временем скользнули на поясницу и медленно легли на ягодицы. Илья сдерживался, не позволяя желанию затмить разум, иначе все, с таким трудом отвоеванное у застарелых страхов, рухнет в пропасть. Парень внимательно следил за реакциями вампира, и пока Фобиос не отталкивал, чуть смял в руках округлые половинки и замер, только кончик языка кружил вокруг соска, изредка дразня твердую вершинку.
Вампир раздраженно зашипел, и тут же смолк, увидев широко распахнутые от испуга глаза. Нет, Фобиосу не понравилось только то, что его Илья зачем-то остановился, чуть выгнувшись, вампир подцепил пальцами смазку и вложил ее в ладонь человека, тут же проведя освободившимися руками по гладкой, сильной спине, и поерзал, нетерпеливо, в руках донора.
— Спасибо.
Илья забрал тюбик, и руки вернулись на прежнее место, только теперь влажные пальцы стали осторожно проникать внутрь. Но Фобиоса следовало как-то отвлечь, поэтому парень уложил его на спину и сполз ниже. Поцелуи переместились на живот, а потом ниже, к паху, пока губы не накрывали член. Глубоко взять у Ильи не получилось, и кончик языка игрался с вершиной, ткнулся в дырочку, и парень вновь зачмокал головкой, не умело, но старательно.
Фобиос рвано выдохнул, запустил пальцы в светлые волосы, но первоначальный порыв проникнуть глубже в рот унял, только перебирал пряди, наслаждаясь тем, что Илья давал ему.
Внутреннее напряжение, вызванное даже не самим страхом, а ожиданием страха, отпустило. Мужчина хорошо и четко понимал, что именно творит Илья, даже зачем так старательно, неумело, но с явным наслаждением делает минет, вот только… Страх куда-то делся, оставив после себя только любопытство и возбуждение.
Илья действительно старался, и не только ртом. Он все-таки нашел нужную точку и провел по ней пальцами, вызвав шипение и судорожный стон. Вампир инстинктивно дернулся, но также быстро и замер. Донор учился, вспоминая, как и что с ним проделывает Фобиос, но вот сколь долго заниматься подготовкой так и не понял толком. Однако пальцы входили все легче и легче, да и капитан не выглядел страдающим, скорее нереально кайфующим от все более смелых движений Ильи. Парень уже сам еле держался, собственная эрекция стала мучительной, и он, выпустив возбужденную плоть изо рта, пристроился ко входу. Тугие мышцы расступились под напором, и Илья с блаженным с