— Ты — будущий суп, — вторил ему вампир.
— Завтрак для чемпионов? — спросил попугай.
Подойдя ближе, птиц схватил дред лапой и запричитал:
— Хороша Маша, да не наша.
Платон не охотился на эти волосы, сейчас просто не было смысла, его коллекция далеко, и пополнить ее не удастся.
Фобиос услышал, как Камела позвал его из рубки, медику была необходима помощь в обыске жилья донора.
— Спи спокойно, — сказал капитан Илье и оставил юношу одного.
По дороге на выход, Фобиос растолкал Лимира и приказал ему за всем следить. Техник кивнул и вернул наушник в ухо, пальцы застучали по спинке стула, без усилий подхватывая ритм. Что и говорить, но музыку аборигены писали отличную. Особенно Лимиру приглянулся порывистый и мощный Вагнер. Тихо выругавшись про себя, чтобы не дай бог не проснулся птиц, техник встал, и тут же Платон взлетел, уселся на его плечо. Пришлось терпеть, птицу вампир не боялся, но уважал. Выйдя из своей каюты, он первым делом решил наведаться к донору, но на месте юноши не оказалось. Обыскав корабль, Лимир наконец наткнулся на спящего в каюте капитана человека.
Илья был бледен, под глазами залегли темные круги. Юношу лихорадило, он мелко дрожал во сне. Программист видел это однажды, давно, почти три года назад. Так выглядел его личный донор, когда умирал. Лимир хорошо помнил, как вслед за смертью его человека и по совместительству жены, в сердце прокралась вязкая, густая пустота. Техник тихо присел на пол возле постели, осторожно прикоснулся к горячему лбу. Все вновь повторялось, едва его раса нашла тех, кто подходил им в качестве доноров, как следом за ними на планету пришла смерть. Пусть медики и эпидемиологи с пеной у рта доказывали, что вирус уничтожен, но вот перед ним очередная жертва болезни.
Спустив с плеча птицу, программист прокрался в каюту к Камеле, недолго провозился с кодовым замком и достал из сейфа маленькое приспособление, похожее скорее на оружие, чем на медицинский прибор. Его жена прожила дольше остальных доноров, и Лимир знал, чем можно отсрочить смерть Ильи. Техник трагично и аккуратно порезал себе палец, набрал пару капель крови, порылся в лекарствах, добавил еще парочку составляющих. Вернулся в каюту капитана и приставил ствол подкожного иньектора к плечу юноши. В этот момент Илья открыл глаза и отшатнулся, лекарство брызнуло на постель. Только Лимир собирался вколоть половину, и еще одна попытка у него была.
— Лежи спокойно, не дергайся. Все закончится быстро и сразу, — попросил программист, наставляя на донора инъектор.
Илья отчаянно взвыл. Нет, они над ним точно каким-то изощренным образом издевались, то все разом, то каждый по очереди. Мало ли, может, у инопланетян особенное чувство юмора и тяга к извращениям, в купе с садистскими наклонностями. Убить? Отравить? Усыпить? Илья не хотел знать наверняка, он извернулся и кинул в лицо Лимира подушку, врезал ногой по непонятной пушке в руках техника и попытался в очередной раз удрать.
Слабость накатила разом, в момент подкосились ноги, и Илья растянулся на полу. Воздух со свистом выходил из легких, голова кружилась, перед глазами плыло. Вот так он и умрет: голым, замученным, почти выпитым вампирами, на полу инопланетного корабля.
Прохладное металлическое нечто прикоснулось к коже, раздался тихий щелчок, и лекарство растеклось по венам донора. Лимир облегченно выдохнул, укутал несчастного человека и обнял, проговаривая, скорее для себя, чем для человека:
— Ну, вот и все, сейчас тебе станет лучше. Только Камеле не рассказывай, а то он меня живым на кусочки порежет.
Кровь, пусть и ослабленного вампира, начала действовать, сбивая температуру, добавляя сил. Транквилизатор снимал усталость, адреналин взбадривал.
Вампир уловил момент, когда донор начал приходить в норму и отошел, не желая провоцировать мальчишку.
— Что ты знаешь о вампирах?
— То, что видел в кино или слышал от других, — примиряясь с собственной участью, отозвался Илья. — Живые мертвецы, холодные и бесчувственные, живут по ночам, питаются кровью людей, убивают или превращают в себе подобных. Сильные, ловкие, вампиров трудно убить из-за быстрой регенерации. В некоторых фильмах превращаются в летучих мышей или те им подчиняются сами. Для вампиров опасны: чеснок, распятие, святая вода, способны убить — солнечный свет и осиновый кол в сердце. Но я больше ничего не знаю… — Илья прислушался к собственным ощущениям. — От того, что ты мне вколол, стало лучше. И, тем не менее, пристегнутым к кровати я уже просыпался, да и ледяной душ после жарки мне не понравился.
Илья нашел взглядом Платона и улыбнулся попугаю. Слава Богу, с птицей все в порядке.
Лимир покосился на Платона, радуясь, что выговорившись ранее, попугай теперь молчит. Глубоко вдохнув, программист сказал:
— Мы живые и умираем, как и люди, только один раз. В ампуле была моя кровь, она в небольших количествах полезна, но может вызвать привыкание и медленную, мучительную смерть. Хотя ты и так уже на грани. Один донор на трех восстанавливающихся вампиров — для тебя это смертный приговор. Я уже хоронил однажды своего донора, свою жену, и не хочу хоронить еще и тебя.
Пройдясь по комнате, вампир выдохнул, что-то прошипел на своем языке и все же решился.
— Спим мы ночью, и спим весьма чутко. Если мне удастся тебя вывести с корабля, найдешь ли ты место, где сможешь затаиться? Деньгами я тебя обеспечу, напечатаю в лучшем виде, никто не заметит подделки. Илья, я хочу выживания своей расы, но не такой ценой. Они, может, и не осознают, что ты по сути такой же, как мы. Только я сотню лет был женат на своем доноре. Она была чудесной девушкой, пусть и слабее меня, но от этого не менее достойной свободы и жизни. Давай договоримся, что ты будешь скрывать от остальных свое резко поправившееся здоровье, а если мы в ближайшие пару дней не найдем других доноров, я помогу тебе бежать. Прятаться придется не долго, полгода от силы. Потом все… Ладно, это уже не твои проблемы, в любом случае, тебя одного для моей расы мало, а Камела не уверен, что все дело только в группе крови и резус факторе.
Лимир замер, ожидая ответа человека, как приговора.
В голове закружился хоровод мыслей, перед Ильей вставали возможные сценарии развития собственного будущего, как варианты трассы перед навигатором. Где-то около кружился вопрос: «Почему я?» Всплывал в сознании и снова таял, но сложнее всего оказалось примириться с новой картиной реальности. Инопланетные вампиры, донорство — ладно, к этому Илья уже как-то начал привыкать, но Лимир вновь перевернул все с ног на голову. Помочь сбежать? Отпустить того, кто необходим для жизни, пожертвовать своими интересами, рискнуть и ради чего? Ради благополучия Ильи? Чужака… Юноша колебался. Он не был трусом или предателем, всегда старался держать данное слово, но еще Илья хотел жить.
От немедленного ответа юношу спасли вернувшиеся Камела и Фобиос. Илья встретился взглядом с капитаном, сердце болезненно сжалось в груди, словно вот-вот могло потеряться нечто важное.
Лимир незаметно сунул инъектор в карман и стал гадать, как сказать собратьям, что он погубил весь их спектакль, и изображать злых вампиров больше не получится.
Камела, нагруженный таблетками, вареньем, и даже с теплым чаем в руке уставился на некогда больного юношу принюхался и спросил:
— Лимир, солнце мое долбанутое, ты что, поил его своей кровью?
Программист растерянно отдал инъектор. Медик проверил настройки и удовлетворенно кивнул, затем выпалил, решившись:
— Поскольку наш техник провалил весь план, предлагаю свернуть спектакль и отправить актеров на пенсию. Все равно играли мы премерзко, да и постановка мне не нравится. Капитан, по законам военного времени, вы в праве меня казнить, но я объявляю бунт. Я просто физически не могу продолжать играть роль, которая противоречит всем моим нравственным принципам и нормам морали. Расстрел предлагаю произвести где угодно, но не на глазах донора. Илья, я понимаю, что мои слова вами воспримутся как насмешка, но эти вампиры не посмеют вам причинить существенного вреда. Ну, намеренно точно.
Гордо подняв голову, Камела всучил растерянному капитану свое оружие и сложил руки на затылке, сдаваясь.
Медик предательски побледнел, умирать не хотелось, но выхода другого он просто уже не видел. Найдется тот, кто заменит его в экспедиции, пусть и не столь компетентный. Но, может, новенькому удастся изображать из себя чудовище.
Илья переводил взгляд с Камелы на Фобиоса, происходило действительно нечто важное, и юноша не знал, вправе ли он вмешаться. Вампиры, конечно, те еще чудики с заскоками, но каждый катается на своих тараканах, да и привычной стала эта ненормальная компания. Столько раз с жизнью чуть больше чем за сутки Илья прощался впервые. Когда юноша, наконец, решился вмешаться, капитан заговорил сам:
— Под трибунал пойдем вместе, — Фобиос сунул в руки Камелы его оружие и сел на кровать к Илье, обхватил парня за плечи и прижал к боку. Близость человека действовала на капитана успокаивающе, и он не стал себе отказывать в удовольствии. — Как ты себя чувствуешь, Илья?
Фобиос прислушался к ощущениям и прижался губами ко лбу человека:
— Кажется, у тебя вновь начинается жар.
Илья невнятно буркнул и закутался в одеяло, он вновь смутился.
Медик встрепенулся, поднял с пола почти остывший чай, приказал Лимиру:
— Подогрей градусов до пятидесяти, не больше.
Избавившись от напитка, медик подошел и присел на пол возле кровати, тихо спросил:
— Где болит?
Понимание того, что кормить трех вампиров в таком состоянии Илья просто не сможет, заставило Фобиоса рыкнуть.
* — Мы его убиваем, не простуда, а мы, — подтвердил Камела. — Нам до ночного кормления нужно найти другого донора.*
Программист всучил чай Илье, медик щедро добавил от себя таблеток, а капитан вскрыл несчастное варенье зверским способом — зубами.
Кивнув Лимиру, Фобиос вышел, оставив Камелу заботиться о пациенте, вампиры отправились в рубку, решать, что делать дальше.