- Ты такой же дурак, как Алан. Зачем ты променял свою свободу на жизнь этой грязной девчонки, которая не может самостоятельно стать драконом?
Он выпрямился и шевельнул за плечами едва распустившимися черными крыльями, что тенью охватили все его тело.
- Драконы – вот средоточие всего! Чистая власть, сила, злость, богатство! Все остальные призваны только для того, чтобы питать наше могущество! Только первый ребенок в семье может быть главным! Только отец может быть всемогущим! Только один из всей семьи может занять место в кресле Совета!
Воздух вокруг него дрожал, накалялся. Или это дым от подпаленных нами деревьев окружал поляну, сжимался кольцом возле моего железного столба?
Он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз.
- Здесь, на этом самом месте, умерла твоя мать, когда решила, что сможет уйти от меня. Здесь от голода сдохли еще три драконицы, что дали мне молодость. И здесь сгоришь ты. Потому что ты такой же тюфяк, как все остальные и не достоин носить гордое звание дракона. Променял свою свободу на свободу девки? Дурак.
Отец отошел чуть дальше к центру поляны и расправил крылья, подняв голову вверх, наслаждаясь моментом собственного могущества. Огонь подобрался так близко, что опалял все тело, и вдруг перекинулся на волосы. Я же, не чувствуя боли, стряхивал начавшие разгораться кудри, опаляя кожу, ресницы, волосы на руках. Возле кромки леса плакали исстаявшие девушки, что были когда-то нераскрывшимися драконицами. В них тоже не нашлось воли, чтобы противостоять силе. И они тоже сдались на милость победителя.
И вот тут черная тьма, что удерживала меня на месте в видениях с Клэр, что пробуждалась небольшими порциями каждый раз, когда я использовал силу против других, выплеснулась из моих глаз. Она начала поглощать пространство квадрат за квадратом, оставив в фокусе только фигуру отца, довольного своими деяниями.
- Найду твою Клэр и позабавлюсь с ней от души, - громко сказал он, повернув свою голову ко мне.
И на этих словах тьма схопнулась, и в моей груди разверзся целый водопад из темных видений, тех, в которых он мучает, насилует, убивает невинных. Будто бы бомба взорвалась во мне, всколыхнув кровь так сильно, что я не удержался бы на месте, даже если бы захотел.
Отец кивнул мне, будто бы прощаясь, и тут же взмыл в небо. Я же только и мог, что наблюдать за полетом огромного дракона, понимая, что сознание угасает так быстро, что мне за ним никогда не угнаться.
Он добился своего. У него остался только один сын.
52 Клэр
Я бежала по лесу, не разбирая куда, но все равно мне казалось, что бежать уже некуда. Куда бы я не повернула, все время слышался жуткий грохот опадающих подпаленных деревьев, треск костра, да и этот ужасный черный дым совершенно не давал спокойно ориентироваться в пространстве. Он опустился на лес и поглощал, поглощал все пространство, лишал зрения, и, похоже, рассудка.
Интересно, как выбралась отсюда Билли Си? Мне захотелось крикнуть, позвать на помощь, но в то же время я понимала: делать этого категорически нельзя. Еще появится этот странный человек, на этот раз церемонится не будет – сразу прибьет. Забудет про то, что хотел от меня ребенка или еще чего он там хотел…
Господи. Голова начала кружиться, в боку закололо от быстрого и безрезультатного бега. Я рухнула на поваленное дерево и попыталась представить, что бы делала на моем месте разумная и умная девушка. Конечно, она бы никогда не попала в такую ситуацию, это раз. Два – она бы шла прямо-прямо, вышла на дорогу, поймала тачку и рванула в полицию, скормив им какую-нибудь ерунду, чтобы не рассказывать про драконов и добровольный и не добровольный плен. Просто сказала бы, что видела, как девушек держали в плену, а сейчас кто-то им помог выйти, и они лежат там, на поляне, обессиленные, и им нужна помощь.
Божжжеее…
Я уже сама не понимала, что нужно делать. Все смешалось. Стефан, который издевался надо мной, вдруг предложил свою жизнь в обмен на мою. Мужчина, который спас меня от Стефана, вдруг стал не просто похитителем, а настоящим маньяком.
К горлу начали подступать горячие страшные слезы, но я старательно давила их внутри. Не хватало еще впасть в это ужасающее состояние, с которым совершенно не было сил бороться.
Мне надо бежать отсюда.
В другой город.
Скрыться и не высовываться никогда.
Это очень правильное решение. Достойное самой мудрой девушки.
Тогда почему я, черт побери, бреду обратно, испуганно озираясь на каждый шелест и шум? Не для того ли, чтобы помочь выпутаться Стефану?
О господи, я никогда не поумнею, никогда не стану нормальной.
И даже знаю, почему.
Потому что я бесповоротно, четко, и, кажется, навсегда влюбилась в этого ужасного сукиного сына. Который, оказывается, еще и не человек, а дракон. Фу. Змеевидное чудовище. Склизкое, противное, мокрое и холодное.
Продираясь сквозь мокрые ветки, что охотно хлестали по лицу, царапая его до крови, я спешила вперед, хотя сама уже не верила, что смогу найти то место, откуда выбралась благодаря Дарку, черт бы его побрал. У меня не было четкого плана действий. Понятия не имею, что я буду делать, как доберусь до поляны, но ощущение того, что мне никак нельзя его бросать одного, там, с этим маньяком, было выше инстинкта самосохранения. Огонь шелестел уже рядом, близко, будто подглядывал за мной, но я все равно усердно шла вперед, думая только о том, что Стефану нужна помощь. Да, огромному мужчине, страшному дракону, нужна помощь от такой, как я.
Наконец, деревья расступились, и я шагнула на поляну.
Думаю, господь взял выходной на этот день. Иначе бы он вмешался, не утерпел: дом практически сгорел, и вокруг него полыхал пожар. Со стороны, где в небе недавно бились драконы, подступал огонь и практически в нескольких метрах от него лежали испуганные девушки, которые пытались изо всех своих последних сил отползти в сторону, в центр поляны, где лежал без движения Стефан.
Над всем этим торжеством ужаса парил дракон и иногда изрыгал пламя, добавляя огня в те места, где, по его мнению, его было недостаточно. Жар опалил мои щеки, ресницы сразу же склеились. Пот тут же выступил на лбу и заструился, попадая в глаза.
Я механически отступила назад, но тут же поняла, что не могу уйти и оставить умирать здесь этих людей. Не могла, не имела никакого морального права на это.
Рванув чуть выше колена ткань бридж, я прижала кусок ко рту, чтобы не задохнуться и рванула к девчонкам. Как медсестра на поле боя, перекинула руку одной через себя и поволокла, пригнувшись, вперед. Протащив пару метров, оставила ее, лежащей лицом кверху, с ужасом взирающей на дракона, что перестал плеваться пламенем, но кружил над нами, видимо, оценивая масштаб своих деяний.
Со второй пришлось повозиться – она пыталась откинуть мои руки, тихо моля, чтобы я спасалась и оставила ее умирать тут, потому что кто-то должен спастись.
Мое сопротивление ей дало бы трещину, но я представила почему-то себя на ее месте. Да, я бы вела себя точно также, но в глубине души мне было бы нужно, чтобы и меня тоже спасли.
И я не дам этому чертову дракону убить во мне человечность, несмотря на то, что я тоже оказалась на беду драконом, хоть и немного испорченным, который может превратиться в змея лишь однажды.
Я оттащила и вторую пострадавшую от костра, в который превратился лес с ее стороны и решительно поволокла ее вперед, туда, откуда я только что выбралась.
И вдруг девчонки завизжали. И я все поняла. Мне не нужно было оглядываться, прислушиваться, узнавая, что происходит позади.
53 Клэр
Дракон опустился на поляну прямо позади меня. Я повернулась. За моей спиной оставались две несчастные девушки и Стефан, мой Стефан, что отдал жизнь за меня.
Все внутри перевернулось. Он снова стал человеком, и я смотрела не отрывая глаз. Он приближался не спеша, зная, что власть в его руках. Блять, такого страха я не испытывала никогда. Это, как если бы все самые страшные страхи в одно мгновение выползли из самых потаенных уголков вашей души и решительно направлялись в вашу сторону, в минуту, когда вы понимали, что за вашей спиной нет никого, только такие же измученные души, которым нужна помощь.
И вдруг жгучее желание отомстить ему, доставить точно такую же боль, какую испытала я, все те девушки из дома и Стефан, прожгло мою кожу, мне будто бы захотелось выпрыгнуть из собственного тела, всадить в его подлые глаза нож, вонзиться зубами в горло и рвать его на куски, до тех пор, пока не удастся пережать артерию, чтобы он, наконец, уснул вечным сном.
- Маленькая драконица, как хорошо, что ты пришла сама и мне не придется тебя искать по всему лесу, – он повел головой в стороны, словно разминаясь.
И вдруг захихикал.
- Надо же, какая самоотверженность! Вернуться за тем, кто держал тебя в плену!
- Я вернулась не к тебе, урод, - смачно сплюнула ему прямо под ноги.
- Это очень интересно, - он сверкнул глазами, в которых плавилась тьма пополам с огнем. – Чем отличается Стефан от меня? Он точно также держал тебя в плену, и преследовал точно такие же планы, что и я. Он просто хочет, чтобы ты родила ему ребенка, который откроет в нем магические силы, даст возможность занять место в Совете Драконов и властвовать над миром драконов всю свою жизнь.
Я подумала, что бросить в него сухой палкой, что валялась возле моей ноги – это будет слишком смешно. Он сожжет ее даже не жмурясь. И я закричала, и последнее, что увидела, - как удивленно взметнулись его брови, потому что прямо на его теле расцветала тень страшного дракона.
И на этот раз этим драконом стала я.
Рванув вперед, неуклюже зацепив несколько деревьев хвостом, я практически упала на него, пытаясь подмять своим огромным брюхом, покрытым тысячей мелких чешуек. Он понятия не имел, кого выпустил- зверя, который готов защищать и защищаться.
По поляне поползла огромная тень, и я поняла, что на этот раз она меня не пугает, потому что тень эта была моей. Огромная шея, похожая на трубу, крылья, что раскрывались медленно, но верно, длинный хвост, его мне пришлось прижать поближе к себе, чтобы ненароком не убить тех, кто оказался под моей защитой.