- Спасибо, вы так добры, - поблагодарила клиентка за кофе, и я не сразу поняла, о чем она. И только после того, как она кивнула на кружку, очнулась: да, я сделала для нее рисунок из корицы на молочной пене капучино. Небольшого дракончика с крыльями, в которых полощется ветер.
Иногда драконы выходили у меня неожиданно: то в виде рисунка на кофе, иногда – на запотевшем стекле в ванной комнате, пару раз – карандашом на чеке.
Видимо, сознание второй сущности рвалось наружу, но я держала себя в узде. Я вообще не хотела иметь ничего общего с ними.
- Дракон… как странно, - сказала посетительница и вдруг впилась в меня цепким взглядом. – А вы не хотите посидеть немного со мной?
- Эм…простите, - я замешкалась. – Я не по этой части…
Она смотрела на меня глазами Бэмби, в которых читался немой вопрос. Выражение лица изменилось, как только девушка поняла, на что я ей намекнула.
- О господи, - она рассмеялась звонко и чисто. – Я тоже не по этой!
Я присела на краешек стула, мне и самой сегодня очень нужна была чужая поддержка, разговор, чтобы почувствовать себя живой, растрясти тьму, что снова начала сгущаться вокруг, заковывая сердце в тиски печали и тоски.
- Я практически замужем… - начала она разговор, и я устроилась поудобнее. Иногда человеку нужно выговориться, чтобы понять для себя что-то, расставить все по полочкам. Всю свою сознательную жизнь я была практически одна, и была лишена такой привилегии, как откровенный разговор, и поэтому сейчас от этого остро страдала. На самом деле, думаю, что если бы мы тогда, в самом начале, поговорили со Стефаном, то…
- Но мой жених будто избегает меня, - выдохнула она, пряча глаза за кружкой, отпивая ароматный напиток.
Я охнула.
- Он в своем уме? – вырвалось у меня.
Она в ответ кивнула.
- Более чем. Мы живем в одном доме уже несколько месяцев, он сам предложил мне это. Но… отношений, какие должны быть между мужчиной и женщиной, между нами не выходят.
За окном спускались сумерки и из кафе вышел последний посетитель. Саманта спряталась в подсобке, чтобы подремать, а это значит, что в кафетерии мы с незнакомкой остались совсем одни.
- А сейчас он захотел переехать в дом, который остался от его отца. Огромное имение, старинный особняк. Я была там один раз, когда он представлял меня своему отцу, - она поежилась будто от неприятных воспоминаний. Я тоже. – Оглядывал меня так жадно, что…
На меня накатила удушающая волна воспоминаний, и я задержала дыхание и сосчитала до трех. Это всегда мне помогало, чтобы не скатиться в истерику. Краем сознания я понимала, что после всего пережитого будет лучше для меня обратиться к врачу, психотерапевту, но тут же останавливала мысль: а что я скажу? Что у меня обнаружилась вторая сущность – драконья? И я совсем не знаю, что с ней делать? Вернее знаю: нужно держать внутри под замком. Этому помогут медитация, дыхание, спокойствие и много холодной воды.
Я тут же отхлебнула из стакана с водой, который принесла клиентке вместе с кофе. Она, кажется, совсем не обратила на это внимания.
- У меня странное ощущение, - сказала она, глядя в глубь своей чашки невидящими, задумчивыми глазами. – Как будто бы я прощаюсь сейчас со всем, что знаю, что мне дорого. Потому что потом, после переезда, я стану совсем другой. Понимаете?
- Любовь меняет людей, - дипломатично ответила я.
- Дада, - казалось, она меня совсем не слышит и погружается в свои размышления все глубже и глубже. Словно впадала в транс, видимо, эта тема настолько ее занимала. – между нами творится настоящая химия, я бы даже сказала, что это настоящий огонь. Мы познакомились с ним недавно, и теперь мне кажется, будто по-другому этого и не могло произойти.
- Что вы имеете в виду? – спросила, взяв в руки маленькую свечку, что стояла для декора на столике.
Она резко посмотрела мне в глаза и выдала то, к чему я была точно не готова:
- Что в моей жизни всегда было много огня, и теперь он подошел к логическому концу.
Мы с ней вдвоем перевели взгляд на свечку в моих руках. Казалось, она заинтересована и немного страшится ее. Хотя, чего бояться свечи? И руки у меня обычные – ухоженные, да, с коротким маникюром, без лака.
- Каким образом? – медленно и тихо выдохнула я, страшась ответа, и уже будто бы понимая, каким он будет.
- Потому что он- дракон.
Свеча в моих руках зажглась на фитиле легким ярким огоньком.
56 Клэр
- Потому что он- дракон.
Свеча в моих руках зажглась на фитиле легким ярким огоньком. Мою клиентку это не удивило. Она только легко улыбнулась ему, будто старому знакомому.
- Я чувствовала, что вы меня поймете, - говорила медленно, не скрывая улыбку. – В вас тоже будто таится этот скрытый огонь. Мой жених говорит мен, что и во мне он есть, просто нужно подобрать ключ, помочь ему, но я не знаю, не понимаю, как это сделать.
- Вы хотели рассказать мне историю вашего знакомства, - резко перевела я тему, боясь снова говорить о том, что меня страшит и волнует.
- Да, да. Вы абсолютно правы… - она вздохнула и прикрыла глаза, откинувшись на спинку стула. По ее лицу скользил отблеск свечи, делая ее еще моложе, чем она была, сглаживая темные тени под глазами, что появились от долгих раздумий, возвращая прелесть невинной улыбке.
- Он позвонил мне по телефону, ошибся номером. А потом еще и еще раз. Я настолько привыкла к этому, что мы начали с ним беседовать. Слово за слово, и я была очарована его томным, проникновенным голосом. Он будто знал все обо мне, и задавал нужные вопросы, и потому, когда он предложил мне встретиться, я, не думая ни минуты согласилась.
В ресторан мы приехали по отдельности.
По случаю я нарядилась в длинное узкое черное платье, и сейчас шла, кляня все на свете: крутая бетонная лестница вела вниз, и по этим ступеням приходилось идти утиным шагом, еле передвигая ногами.
Но все неудобства сразу забылись, как только я увидела ЕГО. Очень большой рост, больше похож на исполина, чем на мужчину, широкий разворот плеч, темные волосы, глаза…Он смотрел снизу вверх на то, как я медленно спускаюсь по лестнице, к нему, и в его глазах горело восхищение.
Я улыбнулась ему, и он тут же подхватил под локоть, провел через толпу людей к столику, в середине просторного зала. Здесь, на нулевом этаже, где располагался ресторан, практически в подвале, официанты с трудом протискивались между посетителями, которые рассаживались за маленькие столики.
Программа на сцене оказалась милой, но мне было не до этого. Я отчаянно пыталась «сохранить лицо». Мне нравилось, как смотрит на меня этот прекраснй мужчина, которых прежде я видела только на телеэкране или в инстаграмме, как реагирует на все жесты, и нравилось то, как я сама загоралась от жара его тела рядом.
Он наклонялся к уху, сказать что-то, опалял жаром дыхания кожу, и я покрывалась гусиной кожей, но эта реакция тела пугала.
Я не была наивной девочкой, много общалась с разными людьми, но сейчас, в этом темном огромном зале, среди большого количества людей чувствовала себя неловко. Все казалось немного чересчур. Будто бы он слишком заявляет на меня права, чтобы кто –то другой ненароком не подумал, что она пришла сюда одна; что я слишком сильно краснею и ему видно, как мне хочется его касаний.
Тем более, что до этого мужчинам я обычно ничего такого не позволяла…
Весь вечер я варилась в своем коктейле из чувств, не обращая ни на что вокруг внимания…
Он отошел буквально на минуту, вернулся немного злым и растерянным, сказал, что имел не очень приятный разговор с отцом.
- Все наладится, - утешительно взяла его я за руку. Он тут же вцепился глазами в сплетение наших ладоней и разулыбался.
- Спор с отцом того стоил, - поделился он и я покраснела от его признания. – Пусть уходит отсюда и занимается воспитанием своего младшего сына.
Я удивилась: его отец приходил, чтобы поговорить?
…Никто не заметил, когда все началось. По сцене заклубился дым. Потянуло гарью. Ведущий закашлялся и тут же огнем полыхнул потолок над сценой. И тут же посетители поняли, что это не часть шоу. Кто-то завизжал.
Огонь распространялся стремительно: он с невероятной скоростью пожирал занавес, полз к гипсокартонному потолку. А под потолком уже сизым облаком клубился дым, за занавесом вовсю бушевало пламя…
Началась паника.
Все как-то внезапно осознали, что оказались запертыми в подземной ловушке, выход из которой только один — через стилизованную под люк дверь, вверх по узкой лестнице. Это было жутко.
Паника засасывала всех в свое жерло, перемалывала, срывала тонкую шкурку цивилизованности.
Мы вскочили с места, дернулись в сторону выхода, но тут же отшатнулись.
У бетонной лестницы началась драка.
Куча –мала становилась все больше, среди гари и дыма слышались только женские пронзительные крики и ругань, кашель и мужские окрики.
Живой клубок из рук, ног, голов, сметал все, но не продвигался выше. На лестнице шла борьба на выживание.
Огонь уже перебирался на стены, с жадным урчанием пожирал бархатную обивку подиума. Дым спускался ниже и ниже, и с каждой минутой дышать становилось все тяжелее.
- Не паникуй. Всегда есть выход, - сказал он мне и в его голосе звучала сталь.
Он схватил меня за руку и потащил к сцене, за которой, как, видно, надеялся, есть служебный выход.
В дальнем конце зала мы заметили неприметную дверь.
— Давай туда! Скорее!
За дверью оказалась маленькая кладовка: ряды ящиков и картонных коробок вдоль одной из стен, зарешеченное окошко под самым потолком.
Он захлопнул дверь, отсекая человеческие крики и гул пламени. В кладовке воздух был еще пригоден для дыхания, но из-под щели под дверью уже просачивались языки дыма. Черт! Они оказались в такой же ловушке, а путь назад отрезан огнем, и кислорода с каждой секундой становится все меньше и меньше.
— Надо дать доступ воздуху, — прохрипела я, хватаясь за горло. —Разбей окно!