— Я обещаю тебе сперва проанализировать, потом давать реакцию, – вздохнула я, оставляя все же лазейку, если истерики миновать не удастся. Что он может мне такого рассказать, от чего я не выдержу по его мнению? Про какую-нибудь бывшую подружку? Так не страшна мне уже ни одна баба, он мой, мой и точка! Так с чего бы переживать. Но что тогда? Додумать мне инспектор не дал. Все это время он усердно сжимал в руках кружку, и вот она лопнула, разлетелась на три части, звонку цокнув об стол. Я тут же схватила его за руку, нет, не порезался…
— Пять лет назад я совершил страшную ошибку, — начал рассказ Тим, даже голос у него стал сдавленный, севший, словно мой дракон вот-вот готов был разрыдаться…— в одном из миров появился сумасшедший бог, он подчинил своей воле каждого жителя мира. Все разумное, что когда-то жило и радовалось, за месяц превратилось в безвольное стадо рабов. Мир встал на грань исчезновения… Тогда Демиурги приняли решение отправить опытного инспектора на решение проблемы, — Тим говорил, а глаза его едва заметно поблескивали от рвущихся наружу слез,— уж не знаю, где я так нагрешил, но выбрали именно меня. Я начал искать сумасшедшего бога, рыскал по всему миру, как слепой. Никто не мог указать дорогу, никто не желал общаться…— инспектора затрясло, он, не мигая, смотрел в одну точку. Варун встал, налил мутного самогона и протянул стакан моему дракону. Муж залпом опрокинул в себя жидкость, и слеза все-таки скатилась по его щеке. Боже, я монстр! Зачем я его так мучаю?! Совесть кусала меня так больно, что я даже не чувствовала, как по собственным щекам текут слезы. Он сглотнул подступающий к горлу ком и продолжил, — через месяц поисков, на привале ко мне вышел мальчик-сирота. Пятилетний, плохо одетый для зимней погоды ребенок попросил еды. Мы дошли до деревни, я купил ему одежду и попытался пристроить в какую-нибудь семью. Но малыша никто не хотел брать, а мир неумолимо катился в бездну. Тогда я принял решение, показавшееся мне единственно верным на тот момент, возить мальчонку с собой, пока не найдет место, где я смогу не беспокоиться о маленьком почемучке…— Тим снова замолчал, я попыталась коснуться его, но инспектор поёжился, словно я гладила его ледяной рукой,— Малыш задавал невероятно много вопросов. Каждый миг он стремился чему-то научиться, — каким-то трепетным голосом, полным нежности, сказал мой дракон,— к тому же, у ребенка оказался не слабый магический дар и я невольно начал его обучать. Шли дни… пролетело два месяца. Я уже перестал искать родителей для него. Он… — Тим сглотнул и как-то виновато покосился на меня, — он стал мне как сын… Поиски бога, задумавшего уничтожить мир, затягивались и не давали результата. Контора слала мне гневные письма. А я никак не мог понять, где искать этого гада…— Тим замолчал на несколько минут, а потом скривился, болело внутри, и отпечатывалось на лице. Бедный мой дракон… — Однажды, мальчик заговорил со мной о власти. Мы ехали по тракту, и он неожиданно спросил, какую силу дают инспекторам и почему они такие крепкие. Я сначала онемел, а потом спросил, зачем ему это знать. А когда он заговорил, передо мной сидел уже не ребенок. Из детского тела говорил монстр, — Тим закрыл лицо рукой, прикрывая слезы. Не моей истерики он боялся в этот раз. А своей…— уже не я, а он объяснял мне, что почему-то не может проникнуть в мое сознание, подчинить своей воле. Осознание пришло не сразу. Я искал того, кто все время был со мной. И тогда, не смотря на всю злость и досаду, я не смог. Впервые в жизни я не сумел убить очевидное зло, стоящее передо мной… Но он и не был злом, — инспектор отрицательно закачал головой, — не был и все! За жаждой власти пряталось обычное детское сердце, которое обижалось за то, что родители бросили его, которое хотело любви, заботы, внимания… Я просто не мог его убить…
— Он привел мальчика в академию. Мы заперли его в защищенной комнате в подвале. Создали все возможные удобства и договорились, что Тиму лучше с ним не видеться, — тихо продолжила Марианна, — и все эти пять лет я учила его. Я пыталась дать ему шанс стать кем-то достойным, но он оказался неисправим. И два дня назад он каким-то чудом сбежал из академии. И где он сейчас, я не знаю… — директриса виновато понурила взгляд.
Я с остервенением потерла виски. Мысли уже клубились в голове, но я наконец-то решилась высказать их вслух:
— Ребята, это же он призвал ту тварь! Это… — я запнулась, повернувшись к Тиму, он знал, он уже догадался, но все еще не хотел верить и боялся в этом признаться даже себе, — Морган, срочно собирай богов! – взмолилась я. Старший бог понимающе кивнул и встал из-за стола.
Я поднялась и заходила по комнате, наматывая круги. Каждый раз, когда взгляд останавливался на муже, я спотыкалась. Столько боли, горя и страдания было в его лице…
После очередного виноватого взгляда, внизу живота неприятно кольнуло. Я невольно вскрикнула. Тим в мгновение ока оказался рядом со мной. Я активировала заранее подвешенное заклинание защиты на своего малыша. Боль прошла, а я схватила инспектора за руку и потащила в ближайшую комнату.
Как только мы остались наедине, я усадила его в кресло, а сама уселась на спинку и прижала своего любимого крепко и нежно. Не знаю, сколько прошло времени. Может пара минут, а может часов. Я целовала его в макушку и просила прощения, а он твердил, что я ни в чем не виновата.
А потом в дверь постучали.
— Ребята, совет давно идет, у вас все хорошо? – поинтересовались из-за двери голосом Варуна.
— Да, — ответил Тим, — сейчас придем,— и тихо добавил, — работа есть работа, нам пора, милая…
Боги, собравшиеся полным составом, уже успели вытянуть из Мари подробное описание мальчишки и даже отправили команду самых шустрых на его поиски.
— Но это же все равно, что искать иголку в стогу сена! – выразила я вслух свой пессимизм.
— Не совсем, — ответил Морган,— инферно, будь оно не ладно, поглотило мальчика. Его страхи и жажда власти приманили эту тварь и от того ребенка, которого знал Тим уже ничего не осталось. Теперь в нем живет смерть и ужас. А их энергию довольно просто почувствовать.
— Почему тогда мы не выдвинулись на поиски все вместе? – спросила я.
— У некоторых слишком тяжелое оружие, — рассмеялся Морган, глянув на Платона, подпирающего стенку, с огромным молотом наперевес.
— У жрецов ордена тот же отпечаток силы, это затрудняет поиск, — пояснил Гелос.
— Ладно, и что нам делать? – мне никак не сиделось на месте.
— Спать идите, это самое полезное из всего, что можно придумать, — пробурчал Варун.
Тим заглянул мне в глаза. В его зеленых плескалась грусть воспоминаний.
— Боги, — привлекла я внимание почтенного совета, — можно попросить?— на меня изогнули около трех десятков бровей, — если будет хоть один шанс спасти мальчика, используйте его!
Я получила несколько согласных кивков и, подхватив Тима под руку, утащила спать.
Муж сладко посапывал под боком, а я никак не могла уснуть. Как только я закрывала веки, перед глазами стояло лицо Тима, лицо полное сожаления, желания защитить, помочь…
Ну не могу я так спать! Надо что-то сделать…
Я аккуратно выпуталась из объятий, оделась и выскочила из комнаты. Уже через пару минут я робко скреблась в дверь Лики.
Подруга открыла и я, едва не сбив ее с ног, ворвалась в комнату. Конфуз… на кровати мирно сопел Морган, а одеяло, призванное делить кровать напополам, лежало на самом краю.
— Пошли, — тихо прошептала я воительнице. Она кивнула, подцепила вещи, и мы вышли в коридор.
— Что случилось, Ксана? – спросила краснеющая валькирия.
— Надо найти мальчика! – выдала я ей мысль, за которую еще ой как поплачусь!
— Ксана, но он же проклят!? – изумилась Лика, запутавшись в штанине.
— Он не проклят. Просто в нем сидит паразит! Лика, я спать не смогу, если не попытаюсь спасти ребенка! – разревелась я.
— Но его же боги ищут, куда там нам? – попыталась разубедить меня подруга.
— Есть у меня одна идея! Идем.— Она наконец-то оделась, и я потянула ее на улицу.
— Что ты собираешься делать? – глаза воительницы широко раскрылись от удивления, когда я начала с остервенением выдирать траву на газоне усадьбы бога.
— Узнаешь, помоги, нужен круг где-то метр в радиусе.
Когда акт вандализма был окончен, я достала из сумки соль. Взяла у воительницы нож и аккуратно отрезала уголок у мешочка. Кристаллы тонкой струйкой посыпались на землю.
Через пять минут мучений пентаграмма для вызова бесов была готова.
— Что это? – не унималась Лика.
— Беса вызывать будем! – буркнула я, и пока подруга поднимала челюсть, я прошептала лёгонькую формулу призыва.
Секунд тридцать ничего не происходило, потом рамка из соли засияла, и в круге появился здоровый, рогатый демон.
— Ух ты! Ведьма, сильная! – просиял инфернал.
— Генеральный инспектор Оксана Богатырёва, — представилась я.
— Азазель, — ответил он, почтительно склонив голову.
Лика спряталась мне за спину и удивленно посапывала.
— Уважаемый, мне нужен Бальтазар из ваших, — просто и без лишних предисловий сказала я, — вы можете его позвать?
— Сию секунду! Только контракт на вашу душу подпишем! – заулыбался он, доставая из кармана свиток с договором.
— На душу? – он кивнул, — на мою?
— Ну да, — подтвердил он как само собой разумеющееся. А как же, с демонами поведешься, так у них одна плата – душа.
— А просто так позвать не судьба? – спросила я, начиная злиться.
— Не… Мы так не работаем. Это только вы, инспектора, безвозмездно все делаете, у нас тарифы. Так что душу даем?
— Душу твою Бальт по кусочкам вытряхнет, если узнает, что я просила, а ты не позвал! Бегом тащи его сюда! Дело слишком серьезное и важное, чтоб я тут с кем-то торги вела! – прикрикнула я.
Демон посмотрел на меня как-то странно и недобро, но восвояси ушел.
— Это кто был? – прошептала Лика.
— А кто его поймет, демон какой-то… — беззаботно отозвалась я.