Перепугавшись, я подскочила и переглянулась со своими домочадцами. Синеглазка взмахнула крыльями и полетела в гостиную, я – за ней. Крепыш неохотно плёлся позади.
– Кому я понадобился в такое время? – бурчал он.
– Почему именно ты? – шёпотом спросила я.
– А кто ещё? – недоумённо уточнил фейри.
Развенчивать его феноменальное самомнение я не стала, просто подошла к двери. Синеглазка кудахтнула, взмахивая крыльями, и я, попросив её скрыться за дверью, резко распахнула последнюю.
И застыла. Этого не может быть! Просто не может.
Передо мной стоял сам его величество король Рамании!
Я быстро захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Мне определённо показалось. Посмотрела сначала на Крепыша, а потом на Синеглазку. Он не мог прийти ко мне посреди ночи. Бабулечка меня убьет, если я впущу его или выйду! Она мне еще за прошлый раз мстит – ежедневно напоминает о том, как должна себя вести благовоспитанная принцесса.
– Мне показалось или там его величество? – уточнила я вслух. – И я перед его носом закрыла дверь? Хорошо что, не успела переодеться в ночную рубашку.
Сон как рукой сняло. Сердце ускорило свой бег. Вдохнув и выдохнув, я всё-таки открыла дверь, потому что была не в силах бороться с самой собой – мне хотелось увидеть Максимилиана. И пусть мне потом влетит от её величества.
– Доброй ночи, – улыбнулся король.
Максимилиан стоял в тёмной кожаной куртке, тёмной рубашке и в не менее тёмных брюках. Одежда обычная, без вышивки и украшений, а привычно распущенные волосы собраны в хвост, лишь несколько коротких прядей спадают на лоб.
– Доброй ночи, – пробормотала растерянно.
– Ты всё-таки вышла, – хмыкнул он. – Думал, ты уже насовсем захлопнула дверь.
– Однако вы всё-таки здесь и не ушли.
– А ты всё-таки вышла, – повторил он с улыбкой. – Это что-то да значит.
– Жест вежливости? – ответила я, немного смутившись, и оглядела коридор. – Что вы здесь делаете, ваше величество?
– Пришел к тебе. И может… пора перейти на ты, Купава? Ты ведь уже звала меня по имени. Десять лет не такая критическая разница. – Я прикусила губу, а его величество, смотря на меня с улыбкой, протянул, подталкивая меня к нужному решению: – Макс. Называй меня просто Макс. В прошлый раз мне понравилось.
– Ты – правитель почти четверти мира, – прошептала я. – Как ты можешь быть просто Максом?
– Перешла на «ты», уже неплохо, – улыбнулся этот обольститель. – И отвечая на твой вопрос… для тебя – могу.
Последнее было сказано без улыбки, совершенно серьёзно, так, что у меня сердце затрепетало. Я могу устоять перед его величеством, но я не могу устоять перед Максом. Эти две грани одного и того же мужчины были для меня столь разными, что я терялась, какая именно мне больше нравится.
Правитель, которого обожает его родная страна, или молодой мужчина, что дарит мне и только мне такие улыбки? Или всё же не только мне? Я не забыла, сколько сердец похитил его величество. Может, я – очередной трофей, только более интересный, ведь сопротивляюсь?
И все же… я так часто смотрела на горные цветы в корзинке и вспоминала его слова.
– Что ты здесь делаешь?
– Должно быть, схожу с ума, раз действительно пришёл сюда ночью, – покачал головой Максимилиан и уже серьёзнее добавил: – Меня снедает желание показать тебе одно особенное место.
– Оно не может подождать до утра? – спросила я, хотя у самой губы растянулись в улыбке.
Он сам понимает, насколько безумно поступает, и все равно пришел. Неужели я свожу Макса с ума?
– Не может, – ответил Максимилиан и протянул ладонь. – Идём? Не волнуйся. Я всё ещё твой жених, поэтому у леди Энштепс не будет шансов против меня перед его величеством Хогардом, если она решится пожаловаться твоему отцу. Однако, если сомневаешься, готов дать магическую клятву, что этой ночью тебе ничто не угрожает.
Он даже не подозревал, как сильно мне угрожает он сам. От недуга, которым способен заразить меня его величество, лекарств нет. От разбитого сердца не лечат.
– Это место очень интересное?
– Оно особенное, – с улыбкой поправил меня Максимилиан, и я всё-таки вложила руку в его протянутую ладонь.
И тут же об этом пожалела. По телу прошёл… нет, не разряд, а огненный всполох. Захватил меня всю так, что я ощутила себя свечкой, растаявшей в одно мгновение под смертоносным огнём. Максимилиан крепче сжал мои пальцы, словно опасался, что я вырвусь, словно… он тоже это почувствовал.
Кажется, его величество перешёл к последней части наступления – завоеванию. К той самой фазе, о которой говорила нянюшка – такой мужчина способен влюбить в себя любую. И я была глупа, если думала, что смогу противостоять ему.
– Идём, – тихо позвал Максимилиан и, развернувшись, увёл меня.
Я лишь оглянулась назад, где из спальни кротко выглянула Хмилья, но не посмела нас остановить. Дверь за собой я не закрыла. Мы быстро спустились по лестнице. И лишь в холле я осознала, что не взяла верхнюю одежду, но Макс и это предусмотрел. Он подошёл совсем близко, обхватил ладонью мою щёку и наклонился так низко, что его губы практически касались моих, и… подул.
По телу прокатилась огненная волна, но не такая, какая была ещё несколько минут назад – теперь огонь пронёсся по коже и словно покрыл её тонкой воздушно-огненной плёнкой. Мне сразу стало жарко в тёплом холле.
– Что это было? – моргнув, спросила я, едва не дотрагиваясь до губ короля.
– Наш маленький секрет, – тихо ответил Макс и, отстранившись, повёл меня на выход.
Холода я не ощутила. Совсем. Было так же тепло, как и в холле. Максимилиан подвёл меня к Мгле, стоящей в тени дерева. Лошадь фыркнула, молчаливо высказывая все свои чувства по поводу новой наездницы, но стояла смирно, пока его величество подсаживал меня в седло. Сам сел позади, и направил лошадь к воротам. Створки открылись будто сами, по крайней мере, охрану я не увидела, и мы выехали за пределы академии.
Мгла тут же набрала скорость, как тогда, в Бриоле. Я не успевала разглядывать старинные дома Энибурга, настолько быстро мы мчались к выезду из города – огни проносились мимо, превращаясь в светящуюся полосу. Я же думала о том, сколько всего не знаю о магии, в том числе о таком её применении – чтобы она согревала, как плед. Скорее всего, нужно обладать определённым уровнем силы, чтобы такое суметь. Я слышала, что есть тепловые коконы, отец применял такие для коляски Виалеса, моего младшего брата, но вот о тепловом слое – никогда.
Мы покинули Энибург через северные ворота, расположенные у подножия Раманских гор. Я чувствовала прикосновения его величества и испытывала смешанные чувства: с одной стороны, хотелось отодвинуться, как требовало того воспитание, а с другой – не шевелиться, потакая странному желанию внутри меня.
Мгла, словно горный козёл, а не лошадь, легко преодолевала крутой подъем. В сумерках путь подсвечивали светлячки, и вскоре я стала замечать, что светятся не только они – там, впереди, среди деревьев сияет что-то фиолетовое, а по лесу разливается потрясающий грибной аромат со сладкими нотками.
– Саенты! – потрясённо выдохнула я и полуобернулась к его величеству. – Нам о них рассказывали на травологии.
– Это они, – кивнул Максимилиан. – Они появляются очень редко. Сегодня я слышал, что в лесах Рамании были утром замечены маленькие грибочки, похожие на саенты – это означало, что к вечеру они войдут в силу. Смотри.
Мы выехали к склону, в овраге перед ним было множество сиреневых саентов – больших грибов, шляпки которых величиной с ладонь переливались так, словно были из натёртого до блеска металла. Свет светлячков отскакивал от их шляпок, и всё вокруг сияло. Вскоре грибы начали источать фиолетовую энергию, а сами шляпки стали иллюзорными и, будто морские медузы, поплыли вверх, к небу, всё дальше и дальше, пока не рассыпались миллионами фиолетовых частичек, погасли угольками, соприкоснувшись с землёй.
Я выдохнула, только сейчас осознав, что от созерцания такой неописуемой красоты забывала дышать.
– Они питаются магией, забирая её из земли и немного восстанавливая баланс. Раньше, когда в мире было не так много магии, их уничтожали, едва увидев, но в наше время всё наоборот: им дают созреть, чтобы они собрали те излишки, что копятся в недрах земли.
Максимилиан слез с Мглы, а после протянул мне руки. Я опёрлась на широкие плечи мужчины, пока его величество, подхватив за талию, опустил меня на землю. Так и застыли, потому что я сбила его своим вопросом:
– То есть если посадить их достаточно много, то можно избавиться от тьмы?
Король ответил грустной улыбкой.
– Увы, но у саентов нет семян или мы ещё не способны их изучить достаточно, чтобы обнаружить эти семена. – Помолчав немного, он всё-таки спросил: – Значит, ты ещё не оставила идею о спасении мира?
Вот и кто меня за язык тянул? Теперь придётся отвечать.
– Чем больше я узнаю о магии, тем больше понимаю, что не справлюсь. Я слишком слаба, чтобы изменить ход истории. Но при этом слишком упряма, чтобы сдаться. Я не могу позволить тем, кто мне дорог, уйти в другой мир.
– То есть тем, кто тебе безразличен, вполне? – уточнил его величество с каким-то непонятным мне подтекстом.
– Но ведь от того, что ушли драконы, хуже не стало? – пожала я плечами.
Максимилиан застыл и осторожно ответил:
– А каково было тем, у кого в возлюбленных были люди? Люди не могли уйти за ними, поэтому перед драконами встал выбор: либо разорвать связь, либо остаться.
– Грустно, – тихо ответила я. – Не представляю, как им было тяжело. Но хорошо, что история не имеет сослагательного наклонения, и они всё-таки пожертвовали собой ради блага всего мира.
Максимилиан напрягся. Медленно отстранился и посмотрел наверх, куда убегала горная дорожка.
– Это ещё не все, что я хотел тебе показать. Идём.
И я последовала за ним. Вскоре мы вышли на небольшое плато, откуда открывался потрясающий вид на раскинувшийся у подножия гор Энибург. В столице горели огни, кипела жизнь, но сейчас, в горах, нас окружали тишина и покой. Максимилиан снял кожаную куртку, расстелил на камне и галантно предложил мне сесть. Немного подумав, я разместилась рядом. К сожалению, куртка была не так уж и велика, поэтому приходилось сидеть очень близко.