Леди Энштепс сбилась с шага. Заглянула мне в глаза и тут же отвела взор.
– Редко, очень редко, – отозвалась бабушка, поджав губы. – От сильной боли и скорби. Я не представляю, чем бы Хогард мог обидеть твою мать, чтобы она стала нимфой.
– Я тоже, – пробормотала я. – Но если она стала нимфой, значит, она где-то ещё существует?
– Кто знает, Купава. Она бросила тебя, – сжала кулак леди Энштепс и нахмурилась. – Её поступок ничто не оправдывает. Как бы сильно мы ни любили мужчину, бросать своё дитя не имеем права. Хоть косвенно, но мы обязаны оставаться в его жизни.
Меня вырастили с этой догмой. Я буквально впитала её. И именно поэтому во мне так сильно откликнулась история Максимилиана. Мы оба были брошены… но я фактически, а он – косвенно. Пусть мать и жила, но никак не присутствовала в его судьбе. Раньше я об этом не задумывалась.
– Она предлагала узнать правду, – тихо сказала я. – Та нимфа-библиотекарь.
– Только трижды подумай, насколько тебе нужна эта правда, Купава, – многозначительно и даже зло произнесла бабуля. – Не разрушит ли она то, что ты имеешь сейчас.
Не ответила. Я тоже этого боялась. Именно поэтому решила сменить тему:
– Бабулечка, у меня к тебе просьба.
– Поговорим в карете, – попросила леди Энштепс, и мы направились к выходу.
Пока шли, я отметила, что теперь причёска королевы была в полном порядке: волосок к волоску. Она была полностью готова к вечеру в опере. Когда мы сели в карету, я высказала предположение:
– Бабулечка, а ложа на двоих ведь бронируется заранее, а ты не могла предположить, что я вернусь так быстро из Авероса. Ты планировала пойти не со мной… а с кем? Например, с ректором?
– Какая ты у нас догадливая, – бабушка вздохнула. – Октавиус интересный мужчина… есть в нём какая-то тайна, загадка.
Знала бы бабуля, какая именно! Я почти уверена, что он тоже дракон. В этой Рамании куда ни плюнь, есть вероятность наткнуться на дракона. Впрочем, кажется, бабушка тоже об этом догадалась, но держит язык за зубами. Такие факты могут перевернуть многое в сознании людей.
– Есть какое-то «но»? – угадала я.
Энштепс отвела тоскливый взгляд к окну.
– Боюсь, что ни один мужчина так и не сможет затмить твоего дедушку. Он был невероятным. Он сделал мою жизнь счастливой. Я любила и люблю его до сих пор. Купава, – бабуля взяла мои руки в свои, – забудь всё, что я тебе говорила о Максимилиане. Я просила тебя повременить с этими отношениями, не влюбляться, но за последнюю неделю я напомнила себе, что любовь – это самое прекрасное чувство. Каким бы великолепным ни был человек, который за тобой ухаживает, он не сможет затмить того, кто поселился в сердце навеки.
– Какая удача, что мужчина, живущий в моём сердце, и так великолепный, – ответила шутливо, но добавила уже серьёзнее: – Ваше величество, ты не обязана всю жизнь оплакивать дедушку. Думаю, он был бы счастлив, если бы ты хорошо проводила время.
– Но Октавиус ждёт от меня чувств, Купавушка, а я не могу ему их дать, – вздохнула женщина.
Я же помнила, что у драконов есть избранницы… Если магистр Ван действительно дракон, то испробовал ли он истинное дыхание на леди Энштепс? Если она не воспылала к нему страстью, значит, либо она его избранная, либо он не стал рисковать. Но шанс, что она та самая, особенная для него, всё же был.
– Думаю, тебе стоит быть с ним честной, и он сам решит, чего ждёт от ваших с ним отношений, – искренне отозвалась я.
– Когда успела так поумнеть? – фыркнула бабуля.
– Все мы умны, когда дело касается не наших чувств и отношений, – точно так же парировала я.
– Раз мы коснулись этой темы, то расскажи, откуда на тебе это весьма интересное украшение, – бабушка нащупала рукой браслет и подняла мой рукав. – В подробностях, прошу! Но без эмоций. Эмоций мне было достаточно от твоего разъярённого отца. Он готов чуть ли не объявить войну Аверосу, едва удалось его уговорить подождать и заняться исключительно герцогом Цергом. Сказала, что с этой безделушкой я разберусь сама, а если не получится… Максимилиан так просто сидеть и смотреть, как тебя уводит под венец Ярат, не будет.
Мои щёки тронул румянец.
– Ты не знаешь, но у Максимилиана есть ещё невеста, – тихо ответила я. – Именно за ней он и ездил в Аверос. Айрис Эйфери. Она чудесная! Добрая, умная, искренняя. И Ярат сказал, что Максимилиан уже сделал ей предложение.
– Ты веришь Ярату?
– Его величество, будучи рядом, не стал этого отрицать.
– Может, хотел вызвать твою ревность? Не всё же тебе его испытывать!
– Но он достаточно меня испытал, когда провёл два вечера подле Айрис! – вспыхнула я негодующе. – Я так устала, бабушка! Я сама уже запуталась во всём.
– Ну-ну, девочка моя, – бабушка похлопала меня по руке, – всё распутается, вот увидишь. И у меня есть некая информация по поводу того, какое именно предложение сделал Максимилиан этой твоей Айрис.
– Какое? – тут же спросила я и нахмурилась. – Подожди, получается, ты о второй невесте Максимилиана знала? Бабулечка! Тебе нужно идти в шпионы как минимум! Откуда столько информации?
– Птичка на хвосте принесла, – повела плечами леди Энштепс. – Кстати, по поводу твоей Синеглазки – я заходила в общежитие и регулярно проверяла и её, и Крепыша. Всё с ними в порядке.
– Не сомневалась, – кивнула. – Так что там с Айрис и предложением?
Бабушка загадочно улыбнулась, откинулась на спинку диванчика, дав понять, что ответа на этот вопрос я не получу. Вздохнув, я поведала ей всё, что происходило в Аверосе, – так и доехали до Бриольского посольства, где и обосновалась леди Энштепс.
Посольство было небольшим: светло-серое прямоугольное здание высотой в три этажа. Как раз последний этаж и был жилым, в то время как на первом располагались общие кабинеты для сотрудников и приёма бриольцев, запросивших помощь. Именно поэтому был боковой вход, ведущий по широкой лестнице сразу на второй этаж – здесь были приёмные залы, столовые и библиотека. Об этом мне поведала бабуля, пока мы поднимались.
– Неплохо тут, – прокомментировала я, оглядываясь.
– Твой отец заботится о нашем народе, где бы кто ни жил, – отозвалась леди Энштепс. – А насчёт твоего браслета… есть у меня кое-какие догадки. Идём.
Мы зашли в библиотеку – небольшую по меркам королевской или академической, но всё же впечатляющую – около двадцати огромных высоких шкафов. До верхних полок можно было добраться только по лестницам, увидев которые, бабуля тут же вспомнила о боли в спине.
– Ох, подсоби старушке, залезь вот сюда… да-да, где-то там наверху должна быть книга с красным корешком.
Я послушно забралась. Любила запах книг, как и оформление – все разные, буквы отличаются, даже языки. Хотя большинство всё же написаны на международном.
– Здесь много книг с красными корешками.
– Ты смотри ту, что написана на гномьем.
– Кто-то ещё пользуется этой тарабарщиной?
– Твоё счастье, что ты наверху! Сейчас бы как дала по голове томиком, да выбрала бы потяжелее!
Улыбнувшись, я нашла нужную книгу и спустилась с ней, передала в руки бабули и проследила, как она садится за стол в роскошное кресло. Села напротив, придвинувшись к леди Энштепс.
– Это что, имя прадедушки Люнпина? – удивилась я, увидев знакомую печать.
– Нет, это имя моего дедушки, точнее прапрапрапрадедушки, – величественно кивнула бабушка и поморщилась. – Хотя всё-таки несколько «пра» могла пропустить, но неважно. Он был великим артефактором и кое-что создал. Смотри, – бабуля нашла нужную страницу, и я наклонилась ниже, с изумлением отметив знакомый браслет.
Приподняла рукав. Посмотрела на своё украшение, на страницу, потом обратно и так несколько раз. Это был тот самый помолвочный браслет семьи Вантегрос!
– Не может быть!
– Может. Гномьи артефакты ценились везде и во все времена… и пуще, чем бриольские! До того как твои предки наладили отношения с фейри и стали добавлять в артефакты пыльцу, тогда наш род проиграл эту гонку роду Даоргов.
– Значит, мы сможем его снять? Тут наверняка должна быть какая-нибудь отмычка, – я начала ускоренно читать информацию, подвинув книгу к себе.
– Отмычка… где слов таких набралась? Если мне в шпионы идти, то возьму тебя, как вора-подельника, – фыркнула гномка и книгу у меня забрала. – Теперь, когда я убедилась, что это действительно работа нашего рода… ты – свободна.
– Что это значит? – я нахмурилась.
– Ты думаешь, твой предок не защитил нас? Если в нашем роду никто никому не изменял и мы с тобой действительно потомки того самого Люнпина, – бабушка достала из внутреннего кармашка иглу в футляре и проколола палец, а затем и мой, – то браслет будет достаточно легко снять.
Поверить было тяжело. Я даже дыхание затаила. Вспомнила о сегодняшнем поцелуе с его величеством и вообразила, каково повторить это, только без боли, а лишь с наслаждением. Что-то такое бабуля прочла по моему лицу и усмехнулась. Затем провела по ободку сначала своей кровью, а затем – моей. Мгновение – и образовалась защёлка.
Защёлка! Осязаемая и видимая! Закольцованные потоки магии прервались. Леди Энштепс широко улыбнулась.
– Чудесно! Теперь в любое мгновение ты можешь его снять.
– Так легко? – изумилась я, не в силах поверить своим глазам. – То есть Элаю не обязательно было меня спасать? Если бы я знала об этом, то могла бы прямо на балу снять браслет, оставив Ярата с носом?
– Это если знать, – многозначительно протянула леди Энштепс. – Но носи браслет для конспирации, пока он на тебе, Ярат будет спокоен, только своему королю расскажи, чтобы не волновался и не убил случайно двух принцев. А то жалко оставлять Аверос лишь с одной наследницей.
– Король вовсе не мой… – возразила я, хотя так старательно скрывала улыбку, что бабушка всё поняла.
– Ну-ну, а то я по твоему лицу не видела, чем вы там в библиотеке занимались, и это при наличии этой побрякушки, – фыркнула бабуля, убирая иглу обратно. – Нужно будет позже обработать её… так, что-то ещё? Вроде закончили, можем ехать в оперу.