– Ваше величество, вы слишком великодушны. Я не заслуживаю такой доброты…
Я всё-таки выпрямилась и с вызовом посмотрела вперёд. Дочь маркиза уловила что-то неладное и нервно улыбнулась королеве, бросив испуганный взгляд в мою сторону. Что ж, пасовать я не привыкла.
Я направилась вслед за Эленией, встав по правую руку от неё.
– Ваше величество, рада вас приветствовать. Не ожидала нашей столь ранней встречи.
– Ваше высочество, вы весьма нетерпеливы для той, кто желает стать женой моего сына, – едко откликнулась королева и опустила взгляд на мою руку. – Я не дала своего согласия и не одобрила эту помолвку.
Краем глаза я заметила, как любопытные студенты вывалились из окон общежития. Не то чтобы их интересовала я, скорее, услышали ржание коней, а потом уже заинтересовались королевскими экипажами и, разумеется, нами.
Айрис затравленно переводила взгляд с меня на её величество и обратно, скорее всего, желая оказаться как можно дальше отсюда.
– Полагаю, мне следует радоваться независимости моего будущего супруга от чужого влияния. – И прежде, чем она прицепилась бы к слову «чужой», добавила, сделав книксен: – Вновь сердечно благодарю вас за такое чудесное воспитание. Мне ещё предстоит многому научиться у вас.
Эления теперь полностью развернулась ко мне, сверкая взглядом. Я не хотела с ней воевать, наоборот… но как же тяжело было сдерживаться.
– От тебя так просто не избавиться, как я погляжу, юная принцесса Бриоля, – почти восхищённо произнесла женщина и вновь осмотрела меня, только презрительно. – Не желаешь ли послушать оперу?
– Давно мечтала, но в прошлый раз не удалось попасть. Буду благодарна за приглашение.
Я осознавала, что выход в свет вместе с её величеством – это заявление. Но вот какое – будет зависеть от меня. Уверена, у королевы свои планы на этот вечер, но я рассчитываю их скорректировать.
– Чудесно… у тебя есть час, чтобы собраться и, – она поморщилась, – вымыться.
– Мне хватит этого времени.
– Хорошо. Говорят, гномки заваривают потрясающий чай?
– Бриольские девушки справляются не хуже, – хмыкнула я и сделала книксен. – Позвольте пригласить вас, ваше величество, на скромное чаепитие.
Приглашение, разумеется, было вынужденным. И также вынужденно королева его приняла. Мы поднялись на шестой этаж, всё это время Айрис сопровождала нас, и они с королевой вели светскую беседу. Вот странно, драксовы загоны мы с Айрис чистили вместе, пахло от нас одинаково, но ей королева и слова не сказала о запахе, в то время как меня поспешила уличить.
Когда мы поднялись на шестой этаж, то я увидела Тиморию, выбегающую из моей комнаты к себе. Когда мы зашли в гостиную, я поняла смысл её маневра – на столе стояла коробочка с пирожными, а сама Хмилья уже хлопотала у стола. Едва мы вошли, она поклонилась, и выпрямилась после дозволения её величества.
– Айрис, дорогая, а где находятся твои покои? Полагаю, тебе тоже следует подготовиться к опере.
– Но я… у меня… – начала говорить Айрис, но подобрать слова для достойного отказа самой королеве было не так-то просто. В итоге она сдалась: – Благодарю, ваше величество. Тогда позвольте мне откланяться – мои покои этажом ниже.
– Буду ждать тебя и готова вызвать целителя Айлока из дворца, если тебе вдруг внезапно станет плохо, – уловив возможность отказа, предупредила королева.
Девушка поджала губы, сделала книксен и вышла. Мы же с её величеством остались.
– Не буду тратить время и приступлю к сборам, – сказала я и поспешила в спальню.
Мыться пришлось самой, пока Хмилья обслуживала её величество, а вот после горничная вернулась, чтобы в ускоренном темпе помочь мне подготовиться к опере. Волосы решили оставить распущенными, лишь завить, чтобы не тратить время на причёску. Платье тяжёлое, с корсетом, кораллово-оранжевое с частично плиссированной нижней юбкой и верхним слоем, обхватывающим нижний, словно листья тюльпана. Рукава-фонарики открывали руки, а декольте позволяло любоваться грудью.
– Мне кажется или она вновь выросла? – пробормотала я, хмурясь.
– Как и вы, ваше высочество, – улыбнулась Хмилья.
Вздохнув, я поспешила на встречу с будущей свекровью. В целом она осталась удовлетворена моим видом, об этом можно было судить по дрогнувшей верхней губе, более она ничего не сказала, и мы спустились вниз, чтобы сесть в карету – Айрис она предложила второй экипаж, в то время как мы разместились в первом. Процессия тронулась, и мы выехали в город. Всё это время её величество прожигала меня взором.
– Айрис чудесная. Как жаль, что иногда любовь бывает зла… Айрис поистине достойна такого великолепного мужчины, как мой сын.
Королева сказала это будто невзначай, поправив перчатки и взглянув в окно. Вроде и конкретно меня не унижала, но мысли высказала достаточно чётко. Впрочем, она и поведением уже сказала многое.
– Мне не нужно ваше одобрение, ваше величество, – наконец решила я расставить всё на свои места. – Но мне будет лестно его получить. Если же нет… настаивать не буду. Главное – выбор вашего сына.
– Одобрение… – поморщилась она, – это слишком эфемерное понятие.
– Согласна, – кивнула я и рассудила: – Одобрение можно получить лишь в том случае, если сидеть в тени и не привлекать к себе внимания. Едва ты берёшь на себя ответственность за принятые решения, тебя будут осуждать. Люди разобьются на два лагеря, кто-то поймёт тебя, а кто-то перемоет косточки, втайне ненавидя. И количество людей по обе стороны всё время будет варьироваться.
– Меня поражают твои речи, – заметила королева. – Иногда мне кажется, что тебе больше лет, чем есть на самом деле.
– Так было не всегда. Я достаточно повзрослела за последнее время. Во многом благодаря вашему сыну. Вы ведь знаете, я не сразу приняла предложение его величества. Догадываетесь, почему?
– Просвети меня.
– Он сказал, что любовь в браке ему не нужна. Ему нужна та, кто будет рожать детей и заботиться о них.
Лицо королевы вытянулось. Она словно не могла поверить, что такое способен был сказать её сын, который видел любовь родителей. Я не стремилась её обидеть, поэтому просто продолжила:
– Я не могла согласиться на такой брак.
– С одной стороны, я могу тебя понять, – несколько растерянно произнесла Эления, – а с другой… речь ведь идёт о моём сыне. Властителе четверти мира… драконе, в конце концов!
– На тот момент последнего я не знала, – заметила с улыбкой. – Но как вы отметили, всегда есть несколько мнений. Кто-то возненавидит меня, уверив, что женщина обязана соглашаться на брак с мужчиной лишь потому, что он великолепный и проявил внимание, а то, что женщин в грош не ставил – это мелочи. Другие поддержат, ведь я смогла убедить его величество подождать, я пыталась бороться за свою свободу, и в итоге получила и то, и другое – и Максимилиана, и свободу, ведь согласись я сразу, возможно, мы бы никогда не влюбились друг в друга. А третьи скажут, что я молодая и зелёная, что с меня взять? Побесилась бы и согласилась… Но будучи в моём возрасте, не факт, что они поступили бы так же, как я, смогли бы разобраться не только в своих чувствах, но и в собственных желаниях.
– Получается, все и правы, и нет, – увлечённо отозвалась её величество.
– Но самое главное в другом, – я подалась вперёд, – мне безразлично, что обо мне думают посторонние. Я уверена, что хочу быть не просто женой Максимилиана Раманского, я хочу быть ему другом, соратником, возлюбленной и матерью его детей. А всего этого мне было бы не достичь, согласись я сразу, пусть изначально я даже не рассматривала всерьёз перспективу брака с его величеством. Я подхожу вашему сыну – у нас одни ценности, нравится вам это или нет.
– То есть ты сейчас витиевато заявила, что тебе плевать на моё мнение, как на мнение третьей стороны?
– Я этого не говорила, – пожала я плечами и откинулась на спинку сиденья, посмотрев в окно.
Королева сжала кулаки, но ничего мне не ответила.
Здание Энибургской оперы располагалось рядом с бывшим дворцом, поэтому я даже мельком смогла посмотреть на прежнее жилище Раманских. Пришла к выводу, что новое мне понравилось больше – пожалуй, моему сердцу близка эта строгость и современность.
А вот здание оперы было в старом стиле – невысокое, но помпезное, с куполообразной крышей и широкими мощными колоннами с искусной лепниной и позолотой. На площади перед оперой было оживлённо: толпы зевак, разносчики газет, собиратели сплетен и просто люди, гулявшие по городу и случайно застывшие у красной ковровой дорожки, к которой подъехала и наша карета.
Лакей в дорогой ливрее открыл дверцу и помог выйти сначала её величеству, потом мне. Я поправила шубку, вдохнула морозный воздух и огляделась – в столице уже стемнело и зажглись первые фонари. Мы подождали Айрис, и королева тут же подхватила её под руку, заставив меня следовать за ними. Ваше величество, ну что за недостойное поведение? Ваш сын будет в вас разочарован.
Вслух я этого, разумеется, не сказала, лишь поспешила по красной ковровой дорожке вперёд. Внутри всё было не менее богато, чем снаружи, поэтому я с удовольствием осматривалась, отмечая повышенное внимание к нам, что неудивительно – все склонялись перед вдовствующей королевой.
– Она так редко появляется на людях, – шептались вокруг. – Давно её не видела… всё так же красива… всё тот же флёр скорби…
Голоса – мужские, женские – окутывали нас, пока мы шли вперёд. Я решила немного отстать, чтобы послушать сплетни, к тому же был отличный повод – её величество остановилась перед Илиасом Конгорном и его супругой. Илона заметила меня и украдкой подмигнула, а я застыла перед фреской, сделав умное лицо и разглядывая уверенные мазки художника.
– Великолепная работа, не правда ли? – внезапно раздался голос справа, и я обратила внимание на неожиданную собеседницу. Леди была красива, шатенка, чью алебастровую кожу хорошо оттеняло тёмно-бордовое платье. – Хотя, признаться, слава этого художника всегда шла впереди него. Ещё полгода назад столица полнилась слухами о его последней работе – прекрасная принцесса из далёкой страны… все говорили о её совершенстве, а на деле оказалось – ничего особенного.