– Ты выбрала не ту сторону, Купава. Но ещё не поздно. Я могу спасти его, – донёсся до меня голос хранительницы.
Я не была уверена, что он раздался не у меня в голове. Возможно, это вновь была ментальная связь – не важно. Сначала состояние Максимилиана.
Внутри клокотала ярость. Я вынула стрелы – кровь не хлынула благодаря Синеглазке – а затем нашла на шее Максимилиана целительский артефакт – тот самый, что когда-то купила в лавке. Ещё одна мощная безделушка… но на этот раз она способна спасти жизнь. Ей нужно лишь время.
Но артефакт не работал в стазисе. Тогда я нашла выход: вытащила из голенища сапога Владыки кортик и надрезала палец. Капля крови упала на артефакт, магия заработала, и тот начал лечение. Отлично. Владыка будет жить… а если нет… клянусь, я убью хранительницу. Никогда не отличалась кровожадностью и всегда выделялась пацифизмом, но сейчас… сейчас я готова была разрушать и уничтожать.
– Тьма уже начала своё движение, я чувствую – первыми заберут фейри, если мы не поторопимся, – продолжила мама, – но тьма не успеет, если ты поможешь мне установить купол. Ты можешь взять этот артефакт в руки, а я – нет.
Я поднялась, сделала несколько шагов и подняла артефакт. Он оказался невероятно тяжёлым, а ещё – странным. Внутри него словно зажигались и гасли звёзды, так ярко, что я не смогла смотреть, оторвав подол своего платья и завернув в него артефакт. Но даже через ткань он всё равно освещал всё вокруг.
– Молодец, вот так, – похвалила мама. – Я выберу точки, ты – активируешь, а потом присоединишься ко мне в качестве хранительницы, и мы сможем растянуть его действие на многие и многие тысячи километров, обхватив им весь мир, и тьма отступит.
– Только ты станешь Владычицей мира, я права? – спросила с усмешкой.
– Не сразу, – даже не собиралась отрицать хранительница. – Тем более ты будешь рядом со мной. Ты единственная, кто откликнулась на зов силы. Тебе просто нужно заглянуть вглубь себя, почувствовать эту силу и слиться с природой – ты ощутишь тепло и радость. Купава, сделай это. Единственный мой талантливый ребёнок.
– А много их было, этих детей?
– Много, Купава, – почти ласково отозвалась она. – Но все они уже умерли… смертные столь хрупки. Как этот твой дракон.
– Он не хрупкий, – зарычала я. – Он выживет. И на этот раз без твоей помощи.
– Какая же ты у меня наивная, – вздохнула мама. – Неужели не понимаешь, что всё это – мимолётные жизни? Ты их потом даже не запомнишь! Магия будет сосредоточена в наших руках!
– Иногда мне кажется, что это ты призвала тьму.
По лицу мамы пробежала тень. Я вдруг осознала, что была недалека от истины – возможно, уже тогда она пыталась накапливать магию и тем самым привлекла тьму.
– И ты навела артефакторов на создание полога? – догадалась я, и мама вновь промолчала. – Понятно…
Развернувшись, я прижала к себе артефакт и побежала. Бежать в застывшем времени – странно. Всё отскакивает от тебя, всё кажется таким невесомым, будто только ты одна во всём мире. Ты и птица, что кружит над тобой незримым хранителем.
Внезапно прямо передо мной выросло дерево и выбило артефакт из моих рук. Я бросилась в сторону, но не успела – следующая дриада наступала. Они перекидывали меня, словно мяч на поле. Я пыталась уворачиваться, но каким бы искусным учителем ни был магистр Фаэрон, к такому он не смог меня подготовить: раны и царапины на теле росли, синяки прибавлялись, а я теряла силы. Синеглазка – тоже. Я ощущала истощение птицы, а ещё – боялась за жизнь Максимилиана.
Если сейчас со мной что-то случится, что будет с ним?
Тьма… тьма внутри нас. Она приходит тогда, когда нас загоняют в угол. Когда не остаётся больше ничего, кроме слепой ярости. Я с трудом поднялась с земли, едва ли ощущая свои руки и ноги, и вспомнила слова хранительницы – заглянуть внутрь себя…
Единение с природой. Я – одно целое с этим лесом, с островом, со всем миром. И души – такие тёплые, родные, что хочется обняться с ними – со всеми разом. Я закричала, упав на колени, и ощутила, как через меня проходят тысячи невидимых нитей – болезненно, будто натягивается каждая жила, словно каждый мускул рвётся. Я кричала, но никто не слышал моего крика – зимокрыл удерживал миг, а я… мои глаза стали иными. Я увидела мир в серебристых тонах, а сама точно парила в невесомости.
Поднялась на ноги. Царапин и ссадин на теле больше не осталось. Я ощущала себя иначе, но вряд ли счастливее – нить, соединяющая меня с драконом, истончалась. Дышала тяжело, пытаясь осознать свою новую суть. Дриады больше не нападали, внезапно покинув стволы деревьев, приняв свои истинные облики – хрупких девичьих душ. От нимф их отличал всё тот же оттенок – зеленоватый, природный. Они склонились передо мной, признавая новую хранительницу.
– Правильное решение, – ухмыльнулась мама, материализовавшись передо мной.
– Тоже так считаю, – ухмыльнулась в ответ. – Ты хранительница, повелевающая душами, твоя сила изначальна, но она… она не равна моей.
Глаза мамы распахнулись. До неё поздно дошло то, что я сказала, а в следующую секунду дриады подчинились моей воле – души вновь вошли в стволы, деревья задвигались, трансформируясь.
– Нет, – прошептала мама, оглядываясь, и посмотрела на меня. – Ты не можешь так поступить со мной!..
– Я бы поступила с тобой хуже, если бы у меня хватило духу. Жаль, что во мне ещё живо всё человеческое.
Ветки деревьев росли, корни обволакивали клетку вокруг матери. Хранительница душ заметалась, но была не в силах справиться с собственными подопечными. Синеглазка заклекотала.
– Ещё минуту, милая, – ласково произнесла я.
Нить связи с ней тоже истончалась, у меня оставалось слишком мало времени. Я схватила артефакт, всё так же завёрнутый в оторванный подол, и побежала к порталу. Активировала и ворвалась внутрь. Тьма не просто хлынула ко мне, она протянула свои мерзкие щупальца, желая забрать и моё тело. Я отшвырнула купол безмолвия как можно дальше, но не получилось – он завис в воздухе, тряпица упала и всё озарилось светом.
Но это была не сказка, где свет побеждает тьму. Здесь тьма начала поглощать артефакт, и несколько щупалец потянулось ко мне. Я попыталась отскочить, а затем почувствовала знакомую магию – помолвочный перстень отдавал свою энергию, буквально отталкивая тьму и тем самым перемещая меня к выходу.
Я вылетела из портальной арки так, будто меня пережевал и выплюнул какой-то морской монстр. Я ударилась о камни и глухо застонала. Портальная арка начала разрушаться на глазах, осыпаясь грудой камней, а время… с клёкотом синеглазки оно вернуло свой бег.
Время вернулось, деревья зашумели под натиском ветра, а звёзды светили всё так же ярко. Природа была в гармонии с собой.
Получилось?
Глава 18
Я шумно выдохнула, поднялась и огляделась. Я не могла точно определить последствия, поэтому просто сорвалась на бег, чтобы вернуться на территорию эльфийского дворца.
– Ты пожалеешь! – прошелестела мама.
Её голос доносился издали. Я её не видела, но знала – она рядом. Только вредить мне или остальным больше не было смысла – цель, что она преследовала, разбилась вдребезги. Хранительница отступит, смирится.
– Точно нет, – откликнулась безжалостно.
Странно, но дышать становилось легче. Меня подгоняло беспокойство за мужа. Я неслась вперёд, ветки хлестали по лицу, но я не замечала этого. Когда вернулась, все уже пришли в себя. Эльфы уносили раненых, а Илиас склонился над Максимилианом. Владыка был без сознания. Наставник бросил на меня напряжённый взгляд.
– У тебя получилось?
– Он жив? – задала я встречный вопрос, только сейчас заметив, как задыхалась от эмоционального напряжения. Решила всё же ответить на вопрос Конгорна: – Я закинула артефакт во тьму, но не знаю, получилось ли. Однако… мне пришлось стать хранительницей… – Илиас вздрогнул и более не поднимал головы. Мне не нужна была его жалость. Я сделала то, что должна была. Повторила: – Он будет жить?
Сердце застыло в ожидании ответа. Глаза увлажнились. Неважно, человек я или хранительница, я всё равно всегда буду безумно любить этого мужчину. Пусть сменятся хоть сотни жизней, один он будет в моей памяти.
– Он быстро придёт в себя, – тихо отозвался Илиас, – ты остановила время? Артефакт действовал, пока сердце было стабильно, и успел залатать его. Остальное – мелочи.
Я прикрыла глаза и осела на землю. Из глаз покатились слёзы радости. Он будет жить! Будет! Это самое важное, остальное – мелочи. Только сейчас я в полной мере осознала, что мы не сможем быть вместе. Теперь он – смертный, а я… смогу прожить с ним часть своей жизни? Видеть его старость и смерть, пока я буду бессмертной? Думать об этом больно, но есть ли у меня выбор? А у него?
– Макс… его величество ещё сможет жениться на Айрис?
Илиас внимательно посмотрел меня.
– Между вами… что-то было? Связь закрепилась? – Я медленно кивнула, а дракон вздохнул. – Нет, Купава. Теперь вы навеки вместе.
– Но я чувствую, как наша связь истончается, – тихо сказала я.
– Но не исчезнет совсем, – отозвался Илиас. – Хотя не знаю, смогут ли у вас родиться драконы – остался ли в вас огонь?
Я прикоснулась рукой к низу живота и почувствовала горячее пламя, но его словно уничтожали новые силы, поселившиеся во мне. Серебро… Вокруг было серебро – холодное и безжизненное.
– Покажет время, – озвучил и мои мысли герцог.
– Я разрушила арку… она была единственной на Элерии. Что теперь делать?
– Когда очнётся Максимилиан, он сможет открыть портал каждому. Но сейчас я специально погрузил его в целебный сон.
Это правильно, это хорошо…
– Я проверю фейри, – сказала я и поднялась на ноги. – Позаботьтесь о нём, ваша светлость.
Оказывается, бабушка всё это время стояла рядом со слезами в глазах. Будто я хуже, чем умерла. Мне не хотелось ранить её ещё больше, поэтому я прошла мимо, направившись в лес. Хранительница способна переноситься в места скопления душ… Бриольский лес был отличным маяком.