Обмерев, задерживаю дыхание.
Твою мать! С первого раза! Грёбаный снайпер!..
- Яра! - гремит его голос за дверью, - Я серьёзно, с тобой всё в порядке?!
Ты даже не представляешь, в каком! Папочка!...
Поворачиваю замок и демонстрирую результат.
- Что это?... - обомлев, спрашивает тихо, - То, о чём я думаю?!
- Да, Литовский. Получи и распишись!
Он забирает тест-полоску из моих рук и самодовольно ухмыляется.
- Ещё на одного Литовского больше? Яра... - рывком прижимает к себе и отрывает от пола, - Ты мне сына родишь?!
- Дочку.
Эпилог
8 месяцев спустя
Ярослава
Сложив руки на огромном животе, прикидываю звать Ивана, чтобы он помог подняться мне с дивана, или нет. В последние недели не то, что двигаться - даже дышать и разговаривать сложно. Дочь заполнила все пространство внутри меня, спит на моём мочевом пузыре как на подушке и играет в футбол почками.
Сделав глубокий вдох, опираюсь руками в широкие подлокотники и встаю на ноги. Ноющую с утра поясницу простреливает острой болью. Или к метели, или к родам.
Надеюсь на второй вариант, потому что сроки уже неделю назад вышли, а наша с Адамом дочь и не собирается вылезать.
Спящий до этого в кресле Байки, для родных и близких просто Шарик, открывает сонные глаза и зевает.
- Спи, - говорю ему, - Гулять не пойдем.
Скорбно вздохнув, пес кладет голову на лапы и тут же засыпает. С завистью поглядев на него, делаю шаг и вдруг чувствую сильную опоясывающую боль. Схватив низ живота, она стягивает поясницу и бедра.
- О, Боже!...
В холле тут же раздаются торопливые шаги, и на пороге гостиной появляется Иван. Лицо, когда понимает, в чем дело, перекашивает от испуга.
- Что случилось?!
- А ты как думаешь, Ваня?!
- Роды? Схватки?!
- Да! - восклицаю, поддерживая живот руками и торопливо шагая к выходу.
- А как же?... Прямо сейчас? Адама Викторовича нет дома!
- Предлагаешь мне остановить роды, потому что Литовского нет дома?...
- Нет!... Конечно, нет. Я позвоню сопровождению.
Шарик все же просыпается, спрыгивает с кресла и семенит за мной следом. Вместе поднимаемся на второй этаж, я переодеваюсь, он, тревожно переходя с места на место, за мной наблюдает.
- Трухаешь? - спрашиваю у него, - Ладно... мне тоже немного не по себе. Я еще ни разу не рожала.
Я не вру. От волнения и неизвестности потряхивает. Плод, сказали врачи, крупный, а я не очень.
Через пять минут вместе с псом спускаемся вниз. Мои вещи уже погружены в машину, документы в сумке на плече.
- Телефон, - шепчет Иван, - протягивая мой мобильник, - Там Адам Викторович.
- Доложили уже?
Пожимает плечами. Дескать, куда деваться от должностных инструкций.
- Яра, ты как? Уверена, что пора?
- Да. Не обессудь, если залью твою машину водами.
- Я десять новых куплю, только роди уже.
- Пф-ф-ф-ф... всё, поехала рожать, - чувствую новую схватку и отключаюсь.
Дорога до роддома кажется бесконечной, схватки становятся чаще и сильнее. Винить, кроме себя, в этом некого, потому Адам предлагал на время перед родами перебраться в городскую квартиру, но я сама отказалась - так сильно привязалась к нашему дому, Ване и даже следующему за мной по пятам шерстяному недоразумению.
- Адам Викторович просил передать, что прибудет в больницу в течение часа, - сообщают мне с переднего сидения.
- Я не успею родить ему ребенка за час.
Не отвечают. Потому что не по уставу. Но мелькнувшую на хмуром лице улыбку заметить успеваю. Муж говорит, его охрана во мне души не чает. Даже не знаю, как на это реагировать.
Сцепив зубы и сжав кулаки, пережидаю еще одну схватку и мыслями возвращаюсь к Литовскому. Его присутствие на родах доводило до исступленных споров.
Он решил во что бы то ни было лично принять нашу дочь, а я против. Не потому что боюсь оказаться перед ним в неприглядном виде, а потому что серьезно переживаю за врачей.
Я не единожды была свидетелем того, как он нагоняет ужас на людей, которые делают что-то не так, как ему хочется. Если Адам решит, что мне слишком больно или что малышка долго не появляется на свет, от роддома камня на камне не останется.
Поэтому, лучше бы Ваня сообщил ему постфактум.
К приезду в больницу схватки становятся такими частыми и болезненными, что я с трудом сдерживаю рвущиеся из горла стоны.
Меня принимают, быстро осматривают и тут же везут в родовую.
Все происходящее дальше больше походит одну длинную мучительную пытку. Я даже не замечаю, в какой момент в палате появляется мой муж. Присаживается рядом со мной на корточки и берет за руку.
Только его взгляд держит в сознании.
- Обезбольте её! - командует, не выдержав моих мук.
- Шейка открылась, сейчас потуги пойдут, - успокаивает заведующий отделением.
Действительно, как только к схваткам присоединяется нестерпимое желание тужиться, мое сознание проясняется. Собрав остатки воли в кулак, на третьей попытке выталкиваю из себя нашу дочь. Сделав первый вдох, она оглушает нас пронзительным криком.
- Папочка... держите!
Литовский подхватывает её на руки и смотрит на меня.
Улыбаюсь и валюсь на кушетку. Обессиленно прикрываю глаза.
- Хорошая девочка.... Крепкая, - приговаривает чей-то голос.
Со мной и ребенком проводят еще какие-то манипуляции, а потом Адам склоняется надо мной с нашей крошкой в руках.
- Покажи мне её.
- Яра... бля.... Она прекрасна!
- Потому что на тебя похожа?
Не понятно, на кого она похожа, но я буквально чувствую исходящую от нее энергетику Лютых.
Лютая девочка моя дочка. Их порода.
- Спасибо, родная, - шепчет муж, целуя меня во влажный лоб - Спасибо, Яська!
- И тебе спасибо!..
Потом мне разрешают поспать несколько часов, а когда я просыпаюсь, вижу в палате сидящего на стуле Литовского. Рядом с ним спящая в прозрачной люльке малышка. При этом одна рука Адама лежит на бортике кювеза, словно охраняя его, а второй он держит телефон, в котором прямо сейчас что-то читает.
Я поднимаюсь на локтях, и он тут же вскидывает на меня взгляд.
- Ты почему здесь?
- А где мне быть?
- Я думала, ты домой поехал.
Он поднимает на ноги, придвигает стул к кровати и подкатывает люльку.
- Я дочь сторожил.
Сложив губки бантиком, наша малышка крепко спит.
- Дай ее мне, - прошу тихо.
Осторожно вынув, Литовский укладывает ее на мои руки.
- Почти четыре кило, Яра!..
- Говорю же, вся в тебя.
- Как ты смогла родить её?! Я, блядь, в шоке! - шепчет, ероша волосы на затылке.
Сама не знаю. Да и какая разница, если все закончилось благополучно? Склонившись над дочкой, осторожно прижимаюсь губами к нежной коже. Уже решили, что Танечкой назовем.
- Яська!... - подавшись вперед, упирается лбом в мой, - Я пиздец как люблю тебя! Хочешь Луну с неба достану и к твоим ногам положу?
- Зачем?
- Все, что захочешь, но больше никаких родов!
- Чего?! Почему?...
- Я не допущу, чтобы ты еще раз через это проходила.
- Все через это проходят, Адам! - смеюсь я, - И никто не умирает!...
- Ну, нахер!... Я сам пару раз чуть не отъехал. Больше никаких детей!
- Ладно. Обсудим это чуть позже.
Конец