Я продолжала бежать за Ульяной и проклинать все на свете: свои комплексы, идеальность Шацкой, любопытство, ревность, Пашку… В какой-то момент мне захотелось догнать Улю и, запрыгнув ей на спину, повалить на асфальт в огромную мутную лужу. Она портит мне лето, портит мне всю жизнь!..
Миновав центр города, Ульяна свернула в один из переулков. Я притормозила, чтобы перевести дух. Мы так долго бежали, я запыхалась, а Шацкой хоть бы хны. А ведь она еще какой-то пакет тащит. Интересно, что в нем?
Я выглянула из-за угла и дождалась, когда Уля отбежит на порядочное расстояние. Народу здесь не так много, как в центре, поэтому она могла меня заметить. Теперь главное – не упустить Ульяну из виду. Выждав минуту, я вновь припустила вперед.
Когда мы выбежали к частному сектору, пришла пора насторожиться. Я не особо разбиралась в этой местности. Да что там! Я здесь первый раз. Дорога такая разбитая, что на мои кеды тут же налипла грязь. Куда Шацкая меня завела? Обходя все лужи, я прилично отстала и едва не прозевала поворот, за которым скрылась Уля. Дождь постепенно превратился в противный холодный спрей. Пока я доплелась по слякоти до того самого поворота, Ульяны и след простыл. Черт возьми! Я обернулась, чтобы оценить проделанный путь. Месила ногами грязь, чтобы остаться ни с чем и теперь идти столько же в обратную сторону?! Я охнула. Честно говоря, даже не помнила, за какой дом нужно завернуть, чтобы из частного сектора снова выйти в центр. На мгновение меня охватила паника, но затем я взяла себя в руки. Нет, так просто я не сдамся. Зря, что ли, белые кеды грязью заляпала? Я снова посмотрела в ту сторону, где скрылась Уля. Там начинались гаражи. Не припомню, чтобы у Шацкой была машина. Я сделала глубокий вдох и шагнула навстречу приключениям. А как еще назвать это безумство? В пасмурный день слоняться по незнакомой местности между гаражами…
Обойдя одну аллею и не обнаружив ничего подозрительного, я поплелась дальше. Все гаражи в этот час были закрыты. Спрей брызгал на меня с неба, над головой сверкнула яркая вспышка молнии, а спустя несколько секунд в небе оглушительно загромыхало. В какой-то момент так резко стало пасмурно, что я решила, будто у меня потемнело в глазах.
Я продолжала исследовать гаражи. Большинство из них выглядели совсем печально: облупившая серая краска, разрисованные баллончиками двери, тяжелые ржавые замки… Я брела по грязи. Хлюп-хлюп. Так хлюпала моя тоска. Куда я поперлась? Зачем? Внезапно поднявшийся ветер швырнул холодные капли дождя в лицо.
И все-таки мне удалось отыскать Ульяну. Сначала в тишине сквозь далекий грохот грома я услышала бряканье ключа. Осторожно выглянула из-за угла. Шацкая уже закрывала гараж. Пакета у нее в руках не было. На всякий случай я запомнила: сорок восьмой номер, третья аллея. Если бы все это происходило в нашем родном городе, я тут же решила бы, что Ульяна просто забросила какие-то вещи в гараж Шацких по поручению отца. Хотя… Учитывая финансовые возможности ее семьи, вряд ли такой старый гараж мог принадлежать главе семейства. И почему это нужно делать вместо сдачи зачета, особенно когда ты вся такая правильная и учишься без долгов на бюджете? Кому принадлежит этот гараж? Ее строгой тетке, с которой они живут в одной квартире? Одни вопросы.
Сзади послышался какой-то странный шелест. Я обернулась, но никого не увидела. Облезлые кусты, которые трепал ветер, чей-то выброшенный грязный кардиган, битая бутылка из-под портвейна, одинокий рваный ботинок… Я зябко поежилась. Молодец, Ковалева! Нашла приключения на свою… голову. И Шацкая тут совершенно ни при чем. Во всем виноваты слепая ревность и любопытство.
Я с трудом отвела взгляд от подозрительно шевелящихся кустов и уставилась на гараж, который закрывала Уля. Но Шацкой рядом с ним уже не было. Куда она делась? Прошла ведь всего пара секунд. Мистика!
Кусты затрещали, и я зажмурилась от страха.
– Ой-ой! – пискнула я, почему-то не решаясь обернуться.
Чье-то тяжелое дыхание, а затем… Клац! Кто-то с силой дернул меня за рукав черной толстовки.
– А-а-а-а! – заорала я благим матом. Со страшным рыком бродячий пес вцепился в мою кофту и не собирался ослаблять хватку. В глазах от страха потемнело, и ноги подкосились… Все! Конец. Сейчас этот громадный волкодав загрызет меня насмерть. И не сразу найдут за гаражами мое изуродованное объеденное тело. Оно пролежит здесь несколько дней, пока какой-нибудь бездомный не вернется за своим потерявшимся драным ботинком и не обнаружит меня…
И будет совсем ужасно, если эта псина напоследок отгрызет мне нос. А потом кто-нибудь спросит:
«Но как случилась эта трагедия? И что с ее носом?»
А Пашка печально так ответит, больше не сдерживая слез:
«Ковалева всегда совала его куда не следует. Рано или поздно этим все и должно было закончиться».
Я обмякла от ужаса, когда совсем близко раздался чей-то звонкий голос:
– Груня! Груня, фу!
Я разлепила глаза, из которых уже катились жгучие слезы, и уставилась на ту самую Груню. Мелкая пушистая шавка, которая, оторвавшись от земли, болталась на моем рукаве. Я резко обернулась и увидела мальчишку в ядовито-оранжевых резиновых сапогах.
– Эм-м, – начала я. – Ты не мог бы отцепить ее от меня?
Я тряхнула рукой, и Груня зарычала еще яростнее.
– Ты бы не шастала мимо этих кустов, – посоветовал мне паренек. – У Груни тут щенки.
– Да нужны мне сто лет Грунины щенки! – злилась я, свободной рукой вытирая слезы. Страх постепенно отступал. А ведь с перепугу эта рычащая мелочь пузатая показалась настоящим мохнатым чудовищем.
Подросток осторожно подошел ко мне и, тихо приговаривая: «Грунечка, Грушечка…», оторвал от моего рукава собаку. Затем спустил на землю, и шавка тут же ускакала обратно в кусты. Я осмотрела толстовку. Рукав был порван. Супер! Как бы я ни напоминала себе, что во всем сама виновата, невольно под раздачу попадала и Ульяна. И зачем я за ней сюда потащилась? Дура!
– Это ваша собака? – спросила я.
– Моя? – испугался мальчишка. Видимо, решил, что я с него могу спросить за порванную толстовку. – Нет, конечно! Груня – ничейная, но вообще она гараж Степаныча сторожит. И он ее подкармливает.
– Какого еще Степаныча? – спросила я.
Вместо ответа мальчик кивнул на гараж под номером сорок семь.
– У него там «Урал» стоит.
– «Урал», значит, – кивнула я. Будто это имело какое-то значение. Да нет мне дела до какого-то Степаныча. – Спасибо, что помогли. А что вы здесь делаете?
– Гуляю, – серьезно ответил мальчишка. Ах да… Подросткам же вроде положено по гаражам на каникулах лазить даже в самую мерзопакостную погоду. – Я через дорогу живу, на улице Воронина, в тридцать четвертом доме.
– Ясно, – снова кивнула я. А затем спросила словно невзначай: – Значит, это гараж Степаныча?
– Ну да, – настороженно ответил мальчик.
– А сорок восьмой чей, не знаете?
– И ты туда же? – нахмурился пацан.
– Куда? – искренне удивилась я.
– Что вы все вокруг него шныряете…
Ага! Значит, Ульяна здесь была не в первый раз. Кому же принадлежит этот гараж?
– Перейдем на «ты», хорошо? – сбивчиво начала я, разнервничавшись. Хотя подросток сразу начал мне «тыкать», так что не суть. – Ты видел тут такую высокую шатенку в юбке, с сумкой…
– Голубоглазую?
– Ага! – обрадовалась я.
– Красивая, – покраснев, сказал пацан.
Я только раздраженно рукой махнула:
– На вкус и цвет, знаешь ли. По мне, ничего в ней особенного! Так видел?
– Видел, – кивнул парень.
– Круто! – зачем-то подпрыгнула я на месте от радости. – Это ее гараж?
– Ее? Нет, конечно! Им уже давно никто не пользуется, поэтому я и удивился, когда сначала эту бабу увидел, а потом и его…
– Кого его? – заорала я так неожиданно, что пацан чуть из сапог своих оранжевых не вылетел.
– Высокий такой, – начал описывать он, – патлатый…
Высокий и патлатый, высокий и патлатый… Никто из знакомых на ум не приходил.
– Я их тут в разное время видел. Высокий обычно вечером, около пяти часов приходит.
Я тут же посмотрела на спортивные наручные часы. Начало пятого.
– Может, и сегодня во столько придет, – будто прочитав мои мысли, пожал плечами подросток.
– Интересно, что они здесь делают? – тихо спросила я сама у себя.
– Да наркоту, поди, барыжат, – подсказал мальчишка, – у нас здесь в частном секторе с этим делом только так. Будто в девяностых застряли. Многие любят ширнуться по вене.
Я представила себе эту картинку: Уля с самыми чистыми глазами, в пуантах, со своей тыквенной веганской запеканкой и одними пятерками в зачетке предлагает «ширнуться» местным. Не может «А вот у Шацких Ульяна» таким заниматься…
– Ну не, – поморщилась я, – это вряд ли.
А вдруг этот высокий и патлатый вывел Улю на кривую дорожку? Любовь ведь бывает зла. Стоп! Какая еще любовь? Зачем она тогда с Пашкой на двойные свидания ходит? Она хочет втянуть друга в свои темные дела? А-а-а-а! Мой мозг кипел.
В этот момент в кармане завибрировал телефон.
– Паша? Привет! – с облегчением выдохнула я, приняв вызов. – Ты где? Отвечай!
– Вау, Пелагея, полегче! – отозвался Пашка. – Я только что забрал тачку из ремонта.
– Приезжай за мной! – выпалила я. – Сейчас адрес назову… Погоди секунду. Подскажи, какой тут адрес?
Мальчишка в оранжевых сапогах охотно разъяснил мне, как сюда доехать. Видимо, ему самому хотелось скорее от меня отвязаться.
– Что ты там забыла? – удивился Пашка, когда я назвала свое местоположение.
– Если бы я знала, – проворчала я, – но советую тебе поторопиться. – Взглянула на грозовое небо и вытянула перед собой раскрытую ладонь. – Скоро снова дождь начнется.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – отозвался Пашка и отключился.
Люблю, когда Долгих приходит на помощь, не требуя лишних разъяснений, которые только время отнимают. Конечно, позже мне придется все ему рассказать. Только что? «Я тут хотела твою любименькую Шацкую вывести на чистую воду… Как она за твоей спиной крутит роман с высоким и патлатым».