– Ну как? – прошептал на ухо Долгих.
– Нелепее танцора и придумать нельзя, – назло проговорила я.
– А ты, когда танцуешь, напоминаешь Электроника, – рассмеялся Долгих, выпуская меня из объятий.
– Чего? – возмутилась я. Мне казалось, что в танцах движения мои были такими женственными и плавными…
Долгих задвигал руками, словно робот.
– Дурак! – завопила я. – Неправда! Я не так танцую.
Вместо ответа Паша продолжил нелепо шевелить руками.
– Кажется, этот стиль называется электрик-буги…
– Перестань! Убью! Убью тебя! – пригрозила я, замахиваясь. Тогда Паша поймал мои руки и положил к себе на плечи. Я тут же обняла друга за шею.
– Ну и вали к своей Ульяночке, – проговорила я сердито, глядя Пашке в глаза, – она ведь занимается балетом.
– Твой Герман когда-то танцевал нижний брейк, – ответил Паша, – покрути с ним эйр твист.
– Ты меня бесишь! – честно сказала я, обхватив лицо Долгих ладонями.
– Аналогично, Ковалева, – склонился ко мне Пашка. – Жужжишь и жужжишь не по делу…
Наши носы почти соприкоснулись.
– Да? А ты попробуй, заткни!
– Вообще-то есть один способ заставить тебя замолчать, – проговорил Паша, переводя взгляд на мои губы, – жаль, что мы дружим.
«Ну так не дружи со мной!» – истерично завопил мой внутренний голос.
Кажется, музыка уже давно закончилась. Мы продолжали стоять посреди танцпола и сверлить друг друга взглядами. Микрофон противно лязгнул. Из динамиков донесся довольный голос Гели:
– Хэй, народ, как настроение? Спасибо Стасику за то, что собрал здесь всех нас!
Геля продолжала болтать в микрофон, заводя толпу. Мы с Пашей стояли, касаясь друг друга плечами. Вечером изнуряющая жара спала. С моря дул легкий ветерок. Я, собирая волосы в высокий хвост, оглядывала собравшихся… Вон с той девчонкой мы учились в параллельных классах, подружка Ули. Этот парень был с нами в лагере… О, и Кирилл здесь. Тот самый вожатый с архитектурного, который вместе со мной работал прошлым летом в лагере. Ах, он же друг Стаса Шацкого. Интересно, в этом году Геля так же по нему с ума сходит? Скорее всего. Бедная девочка! Кирилл, заметив на себе мой взгляд, улыбнулся. Я помахала ему в ответ. Продолжила исследовать многочисленных парней и девушек. Больше знакомых лиц не было. Оно и понятно. Гостей все-таки пригласил Стас…
– Сейчас я встану за вертушки и сведу самые классные композиции, – сказала в микрофон Геля. – Надеюсь, вам понравится!
Я заметила, как кусты в конце сада зашевелились и из-за них выглянула Шацкая.
– Ульяна? – удивилась я, поглядывая сбоку на Пашку, который, как и остальные, в это время смотрел на Гелю.
Уля явно кралась по кустам к заднему двору. Кто-то хочет смыться с вечеринки незамеченной. Внезапно из-за листвы показался и высокий парень. Я схватила Пашку за руку и так сильно сжала ее, что друг удивленно посмотрел на меня.
– Там Ульяна! – громким шепотом произнесла я.
– И что? – пожал плечами Паша.
– С Матвеем!
– И что? – снова спросил Долгих, своими однотипными вопросами напомнив мне парня с пивом.
– Как это что? – возмутилась я, потянув Пашку за руку. – Чую, сегодня я докопаюсь до истины!
– Ковалева, ты с ума сошла? – ворчал Пашка, когда я вела его по темному заднему двору в ту сторону, где скрылись Уля и Матвей.
– Они меня за дуру держат? – возмущалась я, продолжая тянуть за собой Долгих. – Сначала он Маша, потом Матвей, потом Миша…
Я заметила, как Шацкая и ее спутник притормозили у забора. Матвей подсадил Улю, а затем сам легко подтянулся на руках и перемахнул через ограду.
– Ты видел? – зашипела я. – Эти двое сбегают!
– Слушай, Аполлинарий! А что, если они… – Пашка притянул меня к себе и шепнул на ухо свое предположение.
– Да ладно! – смутилась я.
– А мы им помешаем. Нехорошо! – покачал головой Долгих.
– Ты озабоченный, Павлуша! – сердито сказала я.
В этот момент холодная струя поливалки для газонов брызнула на мои ноги. Я пискнула и отскочила в сторону.
– Нетушки, у меня есть интуиция. И она подсказывает, что дело тут нечисто! – Это я произнесла уже на ходу, на всех парах несясь к забору. – И именно сегодня произойдет что-то такое… В общем, я узнаю эту тайну. Подсадишь? Давай скорее, мы их упустим!
– Может, лучше ты меня? – донимал Долгих. Ему явно не нравилась моя затея. Вот и тянул время, издеваясь.
– Ага, конечно! – взорвалась я. – На считалочку? Эни-бени, рики-таки, буль-буль-буль, каляки-шмаки, эус, беус, краснодеус, чпок!
Из-за упрямства Долгих мы топтались у забора, теряя драгоценное время.
– Достала! – рассердился Пашка, хватая меня на руки. – Детский сад, Ковалева!
Он так возмущенно пыхтел, я даже не на шутку перепугалась, что друг просто перекинет мое бренное тело через забор, как мешок с мусором. Но Паша аккуратно подсадил меня. Я подтянулась и увидела, как Уля и Матвей поспешно садятся в небольшую машину. «Фиат 500», кажется, принадлежал маме Ульяны.
– Здорово, мы как раз тут же припарковались, – пропыхтела я себе под нос, перекидывая ногу через забор. Как-то совсем позабыла о своем нарядном платье для вечеринки…
Когда я приземлилась в кустах, фары «Фиата» зажглись, и машина осторожно тронулась с места. Пашка прыгнул следом, поломав с треском пару веток.
– Успел заметить? – шепотом спросила, кивнув на отдаляющийся «Фиат».
– Что? Какого цвета нижнее белье на тебе сегодня? – невинно поинтересовался Паша.
Я вспыхнула:
– Не туда смотришь! Извращуга!
Согнувшись в три погибели, я направилась вдоль кустов к машине Долгих.
– Надеюсь, твое корыто не заглохнет, как в прошлый раз? – зашипела я, думая, что Пашка отправился следом за мной. Но Долгих и не собирался идти.
– Хочешь сказать, мы будем за ними следить? – возмущенно проговорил друг в голос, оставшись стоять на месте.
– Тш-ш-ш! – зашипела я, обернувшись. – А есть другие идеи?
– Например, как цивильные люди вернуться в дом через главный вход.
– Скучища! – вздохнула я. – Дай ключи, сама прослежу.
– Ты не вписана в доверенность, – напомнил Долгих.
– Тогда шевели ходулями! – снова рассердилась я. – Помоги лучшей подруге.
Паша, вздохнув, направился за мной.
– В темпе, в темпе! – поторопила я.
Долгих, засунув руки в карманы брюк, нарочно пошел еще медленнее. Пришлось подбежать к нему и силой подтолкнуть к автомобилю.
Мы залезли в Пашкину машину, тут же открыли все окна. В салон проникла свежая прохлада южной ночи.
– Ты в курсе, что в этот час не самое оживленное движение? – спросил Долгих. – Нас сразу заметят.
– Ты что, фильмов не смотрел? – возмутилась я. – Главное, чтобы между нами всегда была одна машина.
– Зато ты детективов явно пересмотрела, – продолжил ворчать Долгих.
Со скоростью выше положенного мы выехали из элитного коттеджного поселка на дорогу. Вдалеке я заметила «Фиат», который, никуда не спеша, плелся в крайнем правом ряду. Ульяна – тот еще гонщик.
– Вижу их! – гаркнула я.
– Смотри, как удирают, – язвительно проговорил Пашка. – Аж искры из-под колес летят. Точно на мокренькое дело.
– Отлично, между нами целых три машины, – пропустив мимо ушей Пашкины издевательства, проговорила я.
– Не могу ехать по трассе по правой полосе, это издевательство, – продолжил ворчать Паша.
Мы тащились по дороге, огибающей гору. Мимо низкорослого можжевельника и редких ярких фонарей.
– Не понимаю, свидетелем чего ты жаждешь стать? – нарушил тишину Паша. – Как Ульяна фасует героин по пакетам или закапывает тело в лесу?
– Не знаю, – серьезно сказала я, – но что-то точно должно произойти.
Теперь мы сползали по серпантину. Отсюда открывался вид на неспокойное ночное море.
– Что-то нехорошее, – зловещим шепотом проговорила я, глядя, как снизу черные волны разбиваются о скалы.
Пашка покосился на меня, а затем потрогал ладонью мой лоб.
Затем нам снова пришлось подниматься по горе, все выше и выше, к темному лесу. Когда за очередным поворотом машин стало меньше, а море исчезло из нашего поля зрения, Долгих хрипло проговорил:
– Слушай, Поля, какая-то фигня.
– Что такое? – всполошилась я.
Паша, нахмурившись, посмотрел в зеркало заднего вида.
– Вон тот черный джип «Гранд Чероки»… Он едет за нами практически от самого поселка.
Я в панике оглянулась. Подскочив на неровной дороге, автомобиль угрожающе ослепил нас желтыми фарами.
– Точно?
– Точно.
– За нами?
– Может, тоже за Ульяной, я не знаю! – нервно отозвался Пашка.
– Конечно, за Ульяной! – завопила я. – Что тебе говорила, а? Во что Ушацкая нас втянула?
– Ушацкая? – рассердился Долгих. – Это ты нас куда-то втянула, Ковалева!
Я глянула в боковое зеркало: джип продолжал не спеша следовать за нами. Внезапно Паша крепко выругался.
– Что? – снова испугалась я.
– Где «Фиат»?
– Ты их упустил?
– Не ори ты так! Я не могу следить и за дорогой, и за «Фиатом», и за джипом… Сама чего зеваешь сидишь?
– Вот проклятие! – Я завертела головой. – Судя по всему, они свернули туда…
– Я понял. Тут одностороннее движение, мы не развернемся.
– Да куда уж! – разочарованно проговорила я, закусив нижнюю губу.
Мы молчали. Я скрестила руки на груди. Пашка, потянувшись, открыл люк. Ночной ветер затрепал волосы.
– Почему джип продолжает ехать за нами? – сердито проговорила я, снова поглядывая в боковое зеркало. – Упустили Улю.
– Видимо, тоже не может свернуть или следит за нами, – выдвинул неутешительную версию Паша.
– На кой мы ему сдались? – удивилась я.
– Это надо у тебя спросить, Шерлок! Покопайся в чертогах.
Впереди показался указатель на небольшой дачный поселок.
– Сворачивай сюда, – предложила я. – Проверим, ему точно мы нужны. Если не мы, он просто проедет дальше.
Пашка резко свернул вправо к дачному поселку.