азобрала я его вопрос. И быстрее засеменила ногами. — Ты уверен, что хочешь сейчас об этом поговорить, Павлентий?
Сразу поняла, что он имеет в виду мою выходку перед первокурсницей… Я решила не ждать, пока огребу сама, поэтому пошла в наступление:
— Нашел время, когда отношения выяснять! Если мы сейчас снова опоздаем, на меня так препод разозлится, что я вовсе не получу допуск к экзамену… И тогда я тебя…
— Какая на фиг юбка? — не отставал Паша.
— Сказала ж, белая в красный… ой! Красная в белый горох…
— Ковалева! — гаркнул Пашка.
Мы одновременно притормозили и, тяжело дыша, уставились друг на друга. Конечно, рано или поздно Пашка догадается, по какой причине я отгоняю от него девчонок. Каждый раз, вообразив себя Розой Сябитовой, я заявляю, что очередная новая подружка ему не пара. А кто пара? Я?..
Как-то в десятом классе Паша пытался отвадить от меня одного кавалера. Парни даже за гаражами подрались. Я тогда жутко обрадовалась, думала: вот оно! Счастье. Но, как оказалось, дело было совсем не в ревности. Эти глупые мальчишки устроили бойцовский клуб из-за предстоящих городских соревнований по серфингу. А я уж себе насочиняла…
Конечно, иногда Долгих тоже включал одну из ведущих «Давай поженимся», критикуя моих ухажеров. Все ему Луна в знаке Козерога мешала. Как только в душе моей затеплилась надежда, что он не хочет видеть рядом со мной другого, Паша одобрил одного парня — Степу. Дело было на первом курсе, мы со Степой в кафе познакомились. И даже встречались целых пять месяцев… При этом, сколько бы я не уговаривала себя, что Степа — моя судьба, огромной пламенной любви у меня с этим парнем не случилось. Даже не знаю, зачем я дала ему шанс… Возможно, мне просто надоело быть одной и наблюдать рядом с Пашей новую девчонку. Хотелось забыться и, может быть, все-таки по-настоящему влюбиться… Но не судьба. Со Степой мы, кстати, расстались без скандала. Парень и сам чувствовал, что он герой не моего романа… Правда, в нашу последнюю встречу не удержался от колкости и передал пламенный привет Паше.
— Всегда тебя к нему ревновал, — признался Степа.
— Со стороны это так заметно? — огорчилась я.
— Увы, — вздохнул Степа. — Думаю, рано или поздно вы все-таки сойдетесь…
С того разговора прошло уже два года. Не сбылось. Не сошлись.
Конечно, узнав о моих чувствах, Пашка сначала бы рассердился, затем посмеялся, а потом… стал бы меня избегать? Ведь я ему ни капельки не нравлюсь как девушка! Просто друг. Аполлинарий Сергеевич, Жан-Поль, а вот и Полли… Ему все шутки. А я не хочу его терять. Господи, ну почему он после школы поперся следом за мной в тот же город, в тот же университет да еще и в одну группу на факультет политологии? За что мне эти мучения?
— Вот уж и приколоться нельзя, — равнодушно пожала я плечами. — По-моему, с юбкой забавно вышло!
— Что забавного в том… — начал Паша, но я уже демонстративно забарабанила в дверь аудитории.
— Вот это тяга к знаниям! — покачал головой Пашка.
— Допуск к экзамену хочу! — буркнула я в ответ.
Ох, если бы я знала, как стремительно начнут развиваться события дальше, то с радостью сосватала бы друга за первокурсницу с соцфака… Как говорится, из двух зол меньшее… Потому что Пашка подложил мне такую свинью!
Все началось с того, что в среду после занятий друг выловил меня в университетской столовой и негромко проговорил:
— Есть к тебе разговор на миллион!
— Деньги на бочку, — не глядя на Пашу, сразу потребовала я. Стояла с подносом в руках, на котором были два круассана и крепкий кофе без сливок, и выглядывала свободный столик.
— Вон, у окна освободился! — услужливо подтолкнул меня Пашка.
— Ай! Павлюченко! Вот дурак! Кофе разолью…
Вдвоем мы доплелись до столика у окна. Здесь так ярко светило солнце, что я недовольно вздохнула. На стекле красовались грязные разводы от дождевой воды.
— Долгих, предупреждаю, у меня через полтора часа йога! — Я демонстративно постучала по спортивным наручным часам.
— Целых полтора часа! — усмехнулся Паша.
— Ты ведь знаешь, что я все время опаздываю! — покачала я головой, впиваясь зубами в свежий круассан.
— Короче, — не стал томить Павлик, — ты помнишь Ульяну Шацкую?
Я закашлялась. С чего бы мне позабыть своего врага номер один? Ведь мы только сегодня утром столкнулись с ней у расписания… Шацкая будто невзначай наступила мне на ногу. Да так больно, что я чуть не взвыла. Своим милым каблучком-рюмочкой. Наша миленькая правильная девочка…
— Ай! Нельзя ли поаккуратней? — прошипела я девчонке.
— Извини! — невинно захлопала голубыми ясными глазками Шацкая. — Не сразу тебя заметила… Алина, кажется?
Ну какая же стерва! Ведь мы учились в одной школе! Только в параллельных классах… Вечно делает вид, будто не помнит мое имя.
— Алевтина! — проворчала я, нарочно подтолкнув ее в ответ плечом.
— Ты чего? — охнула Ульяна.
А вот ничего! Терпеть ее не могу! Всю свою школьную жизнь только и слышала от учителей: «Ульяночка Шацкая из «А» класса ну такая замечательная девочка! Отличница, спортсменка… и просто красавица!» А какая отзывчивая? Всех уличных котят домой перетаскала. Когда и моя родительница дома нахваливала Улю, у меня от злости пар из ушей валил. Как оказалось, она работала вместе с мамой Ульяны, а та ей только и докладывала новости о своей доченьке.
— У Шацких Ульяна каждую субботу делает генеральную уборку, — как бы между делом сообщала мне мама. Всякий раз в тот момент, когда я усаживалась за ноутбук, чтобы порубиться в игру.
— Ага, — рассеянно отвечала я, натягивая наушники…
— У Шацких Ульяна каждое утро мусор выносит!
— Ага! — опаздывая в школу, злилась я, перешагивая через услужливо оставленный мамой пакет с мусором у двери.
— У Шацких Ульяна занимается балетом…
И так до бесконечности! Мясо не ест, мех не носит, спорт любит, с детишками соседскими нянчится, конкурс красоты выигрывает, клубнику в саду выращивает… Как кот Матроскин: «Подумаешь, я еще и вышивать могу… и на машинке тоже».
«У Шацких Ульяна» да «у Шацких Ульяна»… Эта «ушастая Ульяна», лучшая дочь маминой подруги, мне за годы учебы поперек горла встала. А самое ужасное во всем этом то, что Уля будто не подозревала о моем существовании! Вряд ли ее маман каждое утро назидательным тоном напоминала: «А вот у Ковалевых Полиночка в выходные спит до обеда и вечно жуется у компьютера! Да-да! И еще еду в постель тащит, да так, что все вокруг в крошках… Опаздывает на занятия, перебивается с тройки на тройку, которую неделю ленится разобрать свой платяной шкаф, прогуливает физкультуру и чипсы любит. Особенно с зеленью и сметаной… Учись!» Ну, ужас же! Конечно, хвалить меня особо не за что…
Наши враги делают нас лучше. Что ж, в чем-то это и сработало… Конечно, балет я не потянула, но вот йогу искренне полюбила. А записалась я на нее лишь потому, что у Шацкой Ульяны такая осанка… Словно прекрасный черный лебедь она плыла по школьным коридорам… А потом той же лебедкой перелетела и в наш славный универ. Уезжая из родного курортного городка, я и подумать не могла, что судьба снова сведет меня с Шацкой. Но мы поступили в один университет. И деканаты наших факультетов находились на одном этаже…
— Широкая что ли? — толкаясь у расписания, спросила я.
— У тебя проблемы с воспитанием, Алевтина! — заключила Уля, ничуть мне не уступая.
Моему внутреннему возмущению не было предела! Как она смеет? Ну, погоди, подруга! Поэтому, когда Пашка поинтересовался у меня насчет Ульяны, я заметно напряглась.
— Как ты сказал? Ушацкая?
— Я сказал Шацкая, — поморщился Пашка, потянувшись за вторым круассаном. — Поля, не валяй дурака!
— Ну, припоминаю такую, — вздохнула я. — В нашей школе училась. А в чем дело?
Пашка принял самый серьезный вид.
— Понимаешь, мы в эти выходные в клуб закатились с пацанами…
— Ну? — нетерпеливо перебила я.
— Что «ну»? — удивился Паша. — Там Ульяна была с подругами…
— Ну? — снова воскликнула я.
— Что ты меня перебиваешь? — рассердился Пашка. — Парни к ним подкатили и за наш столик пригласили… Ну?
— Ну! — подтвердила я.
— Тусовка, если честно, была так себе, — продолжил Паша. — А я весь вечер Ульяной любовался… И, знаешь, Поля, я понял, что эта девчонка — то, что мне нужно. Несколько дней только о ней и думаю…
— Да ладно, — разочарованно проговорила я. Аппетит, если честно, совсем пропал. Поэтому я великодушно предложила: — Можешь доесть мой круассан…
— О, серьезно? — обрадовался Паша. И сразу же потянулся за выпечкой… Почему у парней все так просто? Никаких душевных переживаний! Или это только со стороны так кажется?
Настроения не было. Я уставилась в заляпанное огромное окно, мимо которого туда-сюда шныряли студенты. После недавно прошедшего дождя черный асфальт блестел от солнца. В глубоких мутных лужах отражались вечерние лучи. Пашка влюбился в моего врага, скоро экзамены, у меня еще долг за второй курс висит… Совсем грустно. Превратиться бы в грозовую лужу… Разлиться по асфальту, чтобы меня все обходили стороной, и никто никогда не трогал…
— Пришел к решению, что мне нужны серьезные отношения! — огорошил меня Пашка.
Я подняла на него удивленные глаза. К решению он пришел… Архимед.
— С этой Ушацкой?
— С ней, — согласно кивнул Паша.
Вот и все. Сначала стало жарко. Потом я озябла. Сердце жалобно заныло. А если мне и самой в унисон ему разрыдаться в шумной столовой?..
— Ну и пожалуйста! — даже не попытавшись скрыть злость в голосе, проговорила я. — Мне-то зачем это докладывать?
— Тут одна проблемка есть, — неуверенно начал Пашка. — Понимаешь, я ей вроде как совсем не нравлюсь…
Долгих выглядел озадаченным. Я, пытаясь скрыть грусть, наигранно рассмеялась. Как злодей в мультфильме.
— Рано или поздно это должно было произойти! Нельзя всем нравиться, это нормально! Расслабься…
— Нет уж! — запротестовал Пашка. — Я к такому не привык! Обычно девушки…