— Да ладно тебе! — пробормотала я. — Все обошлось! Ты лучше скажи, как тебя в это втянули?
Уля неопределенно пожала плечами и быстро заморгала, отгоняя непрошенные навернувшиеся слезы.
— Не знаю, — тихо произнесла она, бесцельно глядя перед собой, — не спрашивай…
Я поведала Шацкой о том, что на днях какой-то подозрительный мужик поздно вечером разыскивал своего младшего брата. Эта новость еще больше расстроила Улю.
— Вот видишь! — в сердцах воскликнула она. — Они не отстанут…
Кто «они», Уля не сообщила. Мы замолчали. Я уставилась на выгнутые ветви яблони, под которой мы сидели. Высоко-высоко, практически у самой верхушки, заметила паутину, в которую угодила маленькая бабочка. Опутанная липкими седыми нитями, она изо всех сил отчаянно билась за жизнь, стараясь выбраться из ловушки. Но тщетно. Пару раз обессиленно дернув крыльями, бабочка замерла и больше не двигалась. Такая участь — попасться в западню и быть съеденной пауком… Я поспешно отвела взгляд от блестящей паутины.
— И куда вы теперь? — спросила я. — Если не секрет…
— Нужно заехать за вещами к моей соседке, но я не могу сама зайти в квартиру… — вздохнула Уля. — Конечно, они не знают мой адрес, но не хочется лишний раз светиться в городе… Вот если бы был человек, который мне поможет!
Я вспомнила соседку Ульяны, ту самую, в бигуди… Мимо такой и муха лишний раз не пролетит.
— Это не опасно? — быстро спросила я
— Взять вещи? Нет, не опасно! — пожала плечами Уля.
— Тогда у меня есть человек, который тебе поможет и не будет задавать лишних вопросов, — сказала я. — Наш общий знакомый…
— Знакомый? — напряглась Уля.
— Ему двенадцать! — дала я подсказку. — Но он очень смышленый. И как-то уже выступал в роли посыльного…
— Ты про того славного мальчишку? Я думала, это родственник Паши! — озадаченно произнесла Уля.
— Как с тобой связаться? — спросила я.
— Ох, Полина… — растроганно проговорила Шацкая.
Я протянула Уле свой кнопочный телефон, и она быстро вбила туда цифры.
— Найти меня можно будет по этому временному номеру, — сообщила Уля.
Я снова взглянула на ветки, где была паутина. Красивая белая бабочка по-прежнему больше не двигалась… Стало совсем грустно.
— Дура ты, Ульяна! — наконец проговорила я.
Всю сознательную жизнь мне хотелось сказать это в лицо Шацкой. И вот выдалась такая возможность. Ну куда она-то полезла? Это мне, нерадивой троечнице Полине Ковалевой, позволительно вляпываться в неприятности… А такие прилежные девочки, как Уля… Им просто не положено попадать в злоключения!
— Дуры ты! — повторила я. — Так…
— Люблю его! — перебив меня, проговорила Уля.
— …так влипнуть! — растерянно закончила я.
— Полина, Миша не такой, каким его все видят, — сообщила Ульяна, внимательно глядя мне в глаза.
— О’кей, — негромко произнесла я.
Уля посмотрела на наручные часы и резко вскочила на ноги. Я за ней следом. Садовые качели скрипнули еще несколько раз и замолкли.
— Если что, пиши на этот номер, — кивнула Ульяна на кнопочный телефон, который был у меня в руках.
— Хорошо!
Мы стояли друга напротив друга, а потом порывисто обнялись.
— Берегите себя, — сказала я.
— Спасибо тебе за все, — прошептала Уля. — И еще раз прости…
Я проводила Ульяну за калитку. Шацкая растерянно помахала мне на прощание и пошла вдоль зеленой пустой улицы. Я смотрела ей вслед… На ее прямую осанку, изящную походку, присущую балеринам. Всю жизнь меня раздражала Уля… И кто бы мне сказал, что когда-нибудь я буду искренне переживать за ее судьбу.
Если бы не Уля, так бы я и просидела со своими безответными чувствами к Паше… Словно страус, спрятавший голову в песок. А еще никогда не записалась бы на йогу.
Глава 40
Существует ли дружба между мужчиной и женщиной?
Есть и может быть вечной;
Есть до поры до времени (заканчивается или переходит в другие отношения);
Нет;
Затрудняюсь ответить.
Полина с грохотом поставила сумку на парту.
— Привет! — хмурясь, проговорила она.
— Привет! — пропыхтел Паша, доставая из-под стола шариковую ручку, которую одноклассница бесцеремонно столкнула своей сумкой…
— Галина Александровна меня к тебе пересадила… — сообщила Ковалева о решении классной руководительницы.
Паша вылез из-под парты:
— Да ну? — растерянно отозвался он.
— Ну да!
Оба выглядели разочарованными.
— Из-за того, что я слишком много болтала с Ивановой! — доложила Ковалева.
— Я и один неплохо сидел, — проворчал Паша, убирая с соседнего стула свой рюкзак.
— И мне без тебя все это время было замечательно! — заметила Полина, усаживаясь на новое место.
Три урока подряд они молчали. Всякий раз, когда Паша поворачивался к Поле, девчонка хмурилась и отводила взгляд к доске. Или начинала что-то увлеченно конспектировать. На четвертом уроке Долгих решил, что такая нездоровая атмосфера в их новоиспеченном маленьком «коллективе» ему ни к чему, и в то время, пока Ковалева внимательно слушала учителя географии, нарисовал ей в тетради на полях луковицу…
— И что это такое? — заметив появившийся рисунок, зашипела Поля.
— Луковка! — серьезно ответил Паша, пристально глядя в карие глаза одноклассницы.
— И почему она тут? — продолжала негодовать Ковалева. — Сегодня, между прочим, тетради на проверку надо сдавать!
— Ну как почему… — начал Паша, искоса поглядывая в сторону учителя. — Все же просто: Полина-Чиполлино!
Ковалева с удивлением уставилась на Долгих.
— По-твоему, это забавно? — снова возмущенно зашептала она. — Детский сад!
Паша с самым серьезным видом пожал плечами и уставился на доску. Не сразу заметил, как и в его тетради появился рисунок… Практически на полстраницы.
— Фу, Ковалева, что это? — брезгливо осведомился он.
— Я тоже рифмовать умею, — как ни в чем не бывало отозвалась Поля. — Ясно тебе, Паш-ка?
Ребята снова переглянулись. Первой засмеялась Поля. Глядя на озадаченное выражение лица Долгих, сложно было сдержать улыбку. Потом и Паша затрясся в беззвучном хохоте. Прячась за спинами одноклассников, они пытались справиться с внезапным неконтролируемым приступом смеха, но тщетно. В какой-то момент Поля запищала на весь класс, вытирая проступившие слезы. Тогда и Паша засмеялся в голос…
Когда географ выставил их из класса в коридор, Поля, счастливо улыбаясь, проговорила:
— Блин, первый раз в жизни выгнали с урока! Все ведь нормально было! Зачем меня с тобой посадили?
— Судьба такая! — отозвался Долгих, забираясь на подоконник. — Значит, так нужно было звездам…
— И Галине Александровне! — вздохнула Полина.
***
Кому:
smirnovaksu99@…ru
Тема:
курсовая работа
Текст письма:
Привет! Как ты и просила, высылаю анкету на электронную почту! Не знаю, какая выборка в твоем эксперименте, и как в конечном итоге повлияют на результат мои ответы… Я пришел к выводу, что дружбы между мужчиной и женщиной нет. По крайней мере, в моем случае точно.
Твой опрос попал ко мне в руки очень вовремя. Спасибо!
Павел Долгих. Факультет политологии, 3 курс, 311 группа.
*
Я сидела на любимом деревянном пирсе, опустив ноги в воду. Вечернее солнце тонуло в море. Не знаю, сколько времени я здесь провела… Час или два? Торопливые волны разбивались о пирс, обдавая меня прохладными брызгами. Что ж, пора идти домой. Хотя, будь моя воля, заночевала бы на пустом пляже…
Подхватив босоножки, я зашагала прочь с деревянного пирса. Спрыгнула на песок, едва не наступив на красивую белую ракушку. Нагнувшись, подобрала ее. А ведь могла пораниться и растоптать такую хрупкую красоту… Повертев находку в руках, зачем-то на мгновение приложила ее к сердцу.
— Ковалева! — донесся до меня голос Долгих.
Я, от неожиданности едва не выронив ракушку, посмотрела в ту сторону, откуда вопил Пашка. На крик друга оглянулись все, кто, как и я, пришли в этот вечер провожать солнце за горизонт…
Я крепче сжала ракушку в руках и быстрым шагом направилась вдоль берега.
— Полина! — снова окликнул меня Паша.
Я продолжала упрямо идти. Не оборачивалась. Волны с шумом докатывались до берега к моим ногам, оставляя на влажном темном песке белую кружевную пену.
Паша все-таки догнал меня и, схватив за запястье, резко развернул к себе.
— Ты меня действительно не слышишь или просто придуриваешься? — спросил сердито он.
— Прости, море так шумит! — в свое оправдание начала я. Задрала голову вверх: — И чайки громко кричат!
Огромные белые птицы высоко в небе кружили над пляжем.
— Куда ты удрала утром? — продолжил допрос Долгих. — Я думал тебя сегодня с работы забрать, а ты на рынке не появлялась, дома тебя тоже нет, на звонки не отвечаешь…
— Я телефон в комнате оставила! Пусти! — высвободила я свою руку и двинулась дальше.
— Ковалева, ты чего там себе насочиняла? — не отставал Долгих.
— Мечты! — горько усмехнулась я. Не оборачиваясь, проговорила: — Прости, ты тогда был совершенно прав! Своим признанием я все только испортила!
— Испортила? — удивился Паша. — Полина, что ты могла испортить?
— Нашу дружбу! — я развернулась и посмотрела на Пашу. — Как ты и говорил в тот раз, когда я хотела передать письмо с признанием… Оно было написано для тебя, а не для Буравина! В общем, не надо было нам все это начинать. Встречался бы с Ульяной дальше и все дела…
Паша молчал и непонимающе смотрел на меня. Тогда сбивчиво продолжила:
— Понимаешь, Паша, для меня эта ночь — не просто переспали… Оба получили удовольствие и все, разошлись… Для меня это… так важно. Я… я ведь тебе все тогда сказала! — устало закончила я, имея в виду свое признание в любви. На которое, увы, не получила ответа.
— Смешная ты, Полина! — ответил Пашка.
— Спасибо! — буркнула я.
— Для меня ведь это тоже не просто «переспали и разошлись»… Хотя, спасибо за доставленное удовольствие! Мне все понравилось! — губы Пашки тронула довольная улыбка.