Взяв телефон, я вновь набираю Свету. Один за другим идут длинные гудки, но она по-прежнему не снимает трубку. Да твою ж мать!
Мы дважды созванивались сегодня. Первый раз Света пожаловалась на недомогание и даже на работу не вышла. Сказала, что будет отсыпаться дома. Она клятвенно пообещала вызвать врача, но после этого ни разу не ответила на мой звонок.
Открыв ворота, заезжаю на территорию дачи. В окнах темно, нигде не горит свет. Кажется, в этот момент я впервые понимаю фразу «сердце пропускает удар».
Каждый раз я приезжаю сюда и всё жду, что Света соберёт свои вещи и переедет в отцовскую квартиру. Когда-нибудь должно стать безопасно. Когда-нибудь Тимур от неё отстанет. Но в этот раз я чувствую, что дело в другом. Света не могла вот так просто взять и переехать, ничего мне не сказав.
Заглушив двигатель, я выхожу из машины. За считаные секунды открываю дверь, оказываюсь внутри дома и направляюсь в спальню. Включив свет, облегчённо вздыхаю. Спит. Так крепко, что даже не реагирует на моё присутствие.
Подойдя ближе, сажусь на край кровати и касаюсь ладонью раскалённого, как сковородка, лба. Чёрт, у неё температура зашкаливает. Явно выше тридцати восьми. Я плохо в этом разбираюсь.
Снимаю со Светы тёплый плед, в который она кутается, за что получаю порцию невнятных возмущений.
— Ты таблетки пила? — спрашиваю строго.
Она, не открывая глаз, кивает.
— Когда последний раз принимала жаропонижающие?
— Не помню. Богдан, отстань. И верни моё одеяло, пожалуйста.
Игнорируя её просьбы, я пытаюсь узнать, вызывала ли Света врача. Оказывается, она этого не сделала, хотя обещала. Проспала весь день в надежде, что всё само собой рассосётся.
Выйдя из комнаты, направляюсь на кухню. Где-то здесь должны быть лекарства. Точно должны. Я покупал их года два назад.
Открыв верхний шкаф, перебираю несколько упаковок с таблетками и понимаю, что все они давно просрочены.
Не раздумывая набираю номер неотложки. Там мне советуют до приезда врача приложить ко лбу холодную мокрую повязку.
— Боже, что ты делаешь? — взвизгивает Света, открыв глаза. — Х-холодно, твою мать! Как же мне холодно!
— Ну что ты как маленькая себя ведёшь, а?
Я перехватываю тонкие запястья, держу. Буйная какая. Света сопротивляется и пытается убрать холодную повязку, которую я сделал, разорвав на лоскуты кухонное полотенце. В какой-то момент кажется, что ещё немного, и мы начнём драться. Я улыбаюсь, хотя на самом деле ни черта не смешно. Страшно даже. Вдруг у неё температура за сорок?
Неотложка приезжает достаточно быстро. Врач осматривает Свету, слушает лёгкие, смотрит горло и мерит температуру. Так и есть. Столбик термометра показывает тридцать девять и пять. Ни хрена себе.
— Будем госпитализироваться? — спрашивает врач у больной. — Есть подозрение на вирусную пневмонию.
— Нет!
— Да, — отвечаю вместо Светы.
После недолгих препираний и уговоров, она таки соглашается на госпитализацию. Встаёт с кровати, покачиваясь. Кажется, за два дня, что мы не виделись, она похудела ещё сильнее. Наверняка ничего не ела.
Собрав сумку с вещами, мы едем в больницу.
— Как себя чувствуешь? — Я захожу в палату, залитую солнечным светом.
— Отлично!
Света садится на кровати и слабо улыбается. Сегодня она и правда выглядит значительно лучше. По крайней мере не ведёт себя агрессивно.
Я находился в больнице до рассвета — пока не сбили температуру до тридцати семи. После этого поехал в городскую квартиру и вздремнул там несколько часов. Голова чугунная, почти не варит.
Радует одно: врач сказал, что пневмония не подтвердилась, но для подстраховки нужно понаблюдать несколько дней.
— Спасибо, что приехал, — произносит Света. — И за вчерашнее тоже спасибо. Я не контролировала себя.
— Я заметил. В следующий раз свяжу и накажу.
— М-м. Звучит заманчиво.
— То, что ты шутишь, мне уже нравится.
Я прохожу по палате и сажусь на мягкий диван напротив кровати. Света не выдерживает первой и, кокетливо улыбнувшись, выбирается из постели. Быстрыми шагами подходит ко мне и усаживается на колени.
Глажу длинные спутанные волосы, целую в висок. Вчера я сильно волновался, что не успею и с ней что-то случится, поэтому, как только отдал Свету в руки врачей, спокойно выдохнул. Она заметно ожила после капельниц и уколов. Вон как ластится и ёрзает на моей ширинке. Только тело по-прежнему горячее. Наверняка опять поднялась температура.
— Ты твёрдый.
— А ты чего ждала? Щас трахну тебя прямо в палате, если не прекратишь так делать.
— Как? — спрашивает с хитрой улыбкой.
Обхватив ладонью её затылок, приближаю Свету к себе и приоткрываю языком пухлые губы. Света кладёт ладони мне на плечи, начинает отчётливее двигать бёдрами. Я тут же забываю о том, где мы находимся. Сжимаю свободной рукой её грудь, поглаживаю затвердевший сосок сквозь тонкую ночную сорочку.
— Это ещё что за свидания! — доносится возмущённый голос.
Открыв глаза, я нехотя отстраняюсь.
— Мигом в кровать, не то врачу пожалуюсь! — шутливо ворчит медсестра, которая пришла со штативом.
Света покорно встаёт с моих коленей и пялится на натянутую до предела ширинку. Кажется, та вот-вот лопнет от перевозбуждения. Знал же, что этим всё и закончится, но повёлся, словно школьник.
Подключив капельницу, медсестра оставляет нас наедине, строго-настрого приказав не вставать с постели.
Мы болтаем о всякой ерунде. Шутим по поводу матча. Я только на следующий день услышал по радио, что в очередной раз победил со своей ставкой. Впрочем, Света и так сделает то, что я попрошу. Потому что она послушная девочка и ей нравится всё, что мы вытворяем в постели.
На тумбе начинает звонить мобильный телефон. Света пытается дотянуться до него, но не выходит. Я поднимаюсь с дивана и, посмотрев на экран, сжимаю челюсти до противного зубного скрежета.
— Это Тимур. Будешь разговаривать, или мне ответить?
— Дай! — В зелёных глазах плещется тревога.
Протянув ей мобильный, я отхожу к окну, упираюсь ладонями в подоконник. Как резко в последнее время меняется моё настроение. Из умиротворённого в раздражённое и обратно. Раньше таких качелей не было.
Света сначала негромко разговаривает, — я едва слышу — а затем повышает голос, ругается и, послав Тимура напоследок, бросает трубку.
— Чего он хочет? — спрашиваю, глядя на прохожих за окном.
— Я предупредила свекровь, что не смогу приехать к Руслану Ильнаровичу, потому что заболела… Так вот, мой муж решил, что он вправе приехать в офис «Креатива» и командовать вместо меня.
Словосочетание «мой муж» из Светиных уст меня коробит. До трясучки. Блядь, поскорее бы их развели, потому что я долго так не выдержу.
Развернувшись, направляюсь к двери. Пообещав Свете, что заеду после работы, дёргаю ручку на себя.
— Богдан! Не надо, пожалуйста! — Света явно паникует, но я делаю вид, что не слышу.
Дорога до «Креатива» занимает пятнадцать минут. За это время эмоции не успевают утихнуть, что к лучшему.
Ворвавшись в офис, я натыкаюсь на заинтересованные взгляды подчинённых Светы. Одну из них узнаю. Настей, кажется, зовут. Она, словно увидев во мне спасителя, проводит к кабинету руководителя. Открыв дверь без разрешения, прохожу внутрь.
Тимур, возомнивший себя боссом, вальяжно сидит в высоком кресле и, улыбаясь во весь рот, разговаривает с кем-то по телефону. Правда, когда он видит меня на пороге, улыбка тут же сходит с его лица. Он отключает телефон, откладывает его на край стола.
— Пошёл вон отсюда, — произношу я вместо приветствия.
— Нажаловаться успела?
— Я сказал: собрал свои вещи и пошёл вон.
— «Креатив» скоро будет в равной доле принадлежать и мне. Поэтому я помогу Светику и поруковожу, пока она болеет.
— Когда будет постановление суда, тогда и будешь руководить, а сейчас хер ты угадал.
Я двигаюсь в его сторону и сдёргиваю с кресла, ухватив за ворот рубашки. Тимур пытается отбиться, но в этот раз как-то мимо.
— Ну что ты за ней как верный пёс бегаешь? — усмехается он, когда я тащу его по кабинету. — Ну не любит она тебя. Не любит! Хочешь, сообщения покажу? Вот, смотри!
Он снимает блокировку с телефона и поворачивает ко мне дисплей.
— Любуйся! Чуть больше трёх недель назад Светка писала, что меня любит. Понимаешь, меня? Хочет. Ждёт. Скучает. Фоточка вот, когда я в командировке был.
Отвожу взгляд, потому что меня окончательно кроет. Там она почти без белья. В крошечных трусиках и грудь руками прикрывает. Слова Тимура дают нужный результат. Я не хочу, но представляю, как они трахались. Их отношения были серьёзными, не так, как у нас. Сука…
— Она не может по щелчку тебя полюбить, понимаешь? Света меня в мужья выбрала ещё десять лет назад.
— Да похер мне, — отвечаю сквозь зубы. — Чтобы ноги твоей здесь больше не было. Это ты понимаешь?
Вытолкав его в коридор, веду на выход. Тимур сопротивляется, наносит удары, но я, к собственному удивлению, ничего не чувствую. Будто притупилось всё внутри. Вышвырнув Айдарова из офиса, обещаю, что, если только он ещё раз здесь появится, я его убью. Сяду потом, но сначала убью.
— Вы теперь вместо Светланы Алимовны? — спрашивает молодая девчонка, когда я дышу словно паровоз, пытаясь справиться с гневом.
— Нет. Но если этот мудак ещё раз явится — звонить мне. Запиши мой номер, Наташа.
— Я Настя.
Спустя несколько минут я выхожу на парковку. Автомобиль Тимура отсутствует, что уже хорошо.
Нахожу в бардачке пачку сигарет, закуриваю. Я давно бросил, но иногда бывают моменты, когда без этого никак не успокоить расшатанные нервы.
Набрав номер юриста, прикладываю телефон к уху. Идут длинные гудки, которые сменяются вежливым приветствием.
— Ты что-то раскопал?
— Нет, Богдан Сергеевич. Надеялся, что на Светлану было оформлено наследство, но там по нулям. Папаша не обеспокоился этим.