Когда мы приблизились к Бэттери-Парк[19], отливное течение усилилось в разы по сравнению с нашим прогнозом. Все понимали, что в ближайшие несколько часов оно станет непреодолимым. Ни один из пловцов не сможет совладать с ним. Немного подумав, я дала команду возвращаться. Если бы я решила идти дальше, мы бы дрейфовали на месте долгое время. Лучшим вариантом стало возвратиться в другой день.
6 октября. В воздухе чувствовалась осенняя прохлада, температура воды понизилась. Мы снова начали от Gracie Mansion, на этот раз вода в Гарлеме была не такой противной. Я никогда не забуду вид открывающегося передо мной широкого пространства Гудзона. Пролеты моста Джорджа Вашингтона, вид легендарной реки, залитой солнечным светом осеннего дня, – все играло световыми бликами.
Частью очарования открытого плавания является его география. Все началось, когда в 1875 году первый марафонец попытался переплыть Ла-Манш. Тогда схватка человека и природы закончилась вничью. Даже сейчас Ла-Манш остается одним из главных марафонских объектов для пловцов во всем мире. Этот пролив объединяет многовековую историю всей Европы и Британских островов. Плавая вокруг Манхэттена, я чувствовала то же самое. Двигаясь вниз по Гудзону, я услышала карикатурные баритоны буксирных гудков. В этот момент перед моими глазами вспыхнули картины, изображающие плывущих на этом самом месте каноэ с индейцами, а затем образы огромных лайнеров, прибывающих в порт острова Эллис с тысячами евреев, спасающихся от невыразимого ужаса Холокоста. Все эти люди с надеждой смотрели на победно поднятый факел в руке у статуи Свободы. Queen Mary, прибывающая сюда с туристами из Европы, взволнованными от возможности увидеть огромнейший город мира.
Манхэттенский заплыв являлся моим личным делом. Здесь началась история моей семьи, здесь были корни моей Люси. Я испытывала сильные эмоции и в Неаполе, и в других уголках земного шара. Но тогда, 6 октября, я в первый раз сердцем проживала весь марафон от начала до конца. Я делала вдох слева, и все, что я видела на протяжении дня, – был потрясающий вид на Манхэттен. Каждый раз, когда я оглядывалась на остров, меня охватывали нежность и любовь к этому уникальному месту, которое миллионы людей называли домом.
С тех пор каждый раз, когда мой самолет подлетает к Нью-Йорку и пилот начинает снижение прямо над Гудзоном, чтобы затем приземлиться в аэропорту Кеннеди, я мысленно переношусь в тот холодный, полный волнений день, 6 октября.
Мы не рассчитывали, что общественность сразу же отреагирует на мой заплыв. Это было нашим общим частным событием. Но толпа начала волноваться, когда я уже была на Вест-Сайде. Они громко желали мне удачи, размахивали руками, раскачивались. На финише я увидела толпу журналистов и зевак. Я стала первой женщиной, проплывшей вокруг острова. Мой рекорд среди женщин и мужчин: 7 часов 57 минут.
Это было настоящей сенсацией. Уже на следующий день мое имя красовалось на первой полосе The New York Times, меня пригласили в The Tonight Show[20]. Если честно, то было весьма забавно наблюдать за интересом к нашему предприятию со стороны СМИ и общественности, но я понимала, что не это меня мотивирует. Спортсмены борются за рекорды и медали не для того, чтобы после заключить многомиллионные контракты или купить ценные бумаги на полученные гонорары. Мы противостоим собственному характеру. Мы сражаемся за нашу честь. Только это заставляет нас становиться чемпионами.
Все перечисленное заставляло меня двигаться вперед. Но я не могла не порадоваться своим 15 минутам славы в городе, который никогда не спит. Наслаждаясь статусом суперзвезды, я прогуливалась с Джеки Онассис, свела знакомство с Энди Уорхолом, обедала с Вуди Алленом. Мэр Абэ Бим вручил мне ключи от города и попросил проплыть рядом с огромной яхтой для сбора средств на муниципальные нужды. Я сразу вспомнила дрессированных тюленей в дельфинарии и отказалась. Думаю, что это и есть та роскошная жизнь, к которой многие стремятся. Я приехала сюда, будучи совершенно одинокой, а теперь мое лицо было знакомо каждому ньюйоркцу. Таксисты приветствовали меня каждый раз, когда я шла по улице.
Меня включили в список женщин-спортсменок, достигших выдающихся результатов своего времени. Активистка Билли Джин Кинг боролась за одинаковые призовые для мужчин и женщин в большом теннисе. Джанет Гатри стала первой женщиной во всей мировой истории, участвовавшей в соревнованиях «500 миль Индианаполиса»[21]. Катрин Швитцер спрятала волосы под кепкой и разгромила соперников на Бостонском марафоне, который тогда проводился «только для мужчин». На открытой воде я совершила то, что было неподвластно ни одному представителю «сильной половины человечества». Сейчас историю спорта создавали женщины. И мне тоже выпала честь стать ее частью.
Я была своего рода светской новостью, и моя жизнь заиграла яркими красками. К тому же мне встретился человек, с кем я могла разделить ее. Нам было по 25 лет, и это была любовь с первого взгляда.
В журнале WomenSports, главным редактором которого была Билли-Джин Кинг, написали статью обо мне. После этого меня пригласили на теннисный матч между Крисом Эверт и Ивонн Гулагонг в Мэдисон-сквер-гарден. Был вечер пятницы, весна, и я смотрела на сотни счастливых людей, спускающихся в метро и заходящих в автобусы. Я стояла на противоположной стороне улицы от главного офиса журнала, когда мое сердце замерло. На светофоре стояла молодая Элизабет Тейлор. Меня оглушило. Я протиснулась сквозь толпу, подошла, представилась и пригласила ее на матч.
Наша любовь оказалась очень незрелой, подростковой и даже какой-то щенячьей. Поэтому она была исключительно особенной для нас. Нью-Йорк превратился в огромную площадку для наших развлечений и приключений.
Мы играли в волейбол в Центральном парке в сияющий на солнце летний день, когда увидели погоню. Один парень преследовал другого, грозился, звал на помощь. Тот, за кем он гнался, обокрал его.
Я сказала Кэндис: «Бежим!»
И мы неслись за ним до Западного Центрального парка.
Пострадавший выбился из сил, и я одна продолжала погоню. Я крикнула Кэндис, чтобы она вызвала полицию.
Преступник продолжал озадаченно оглядываться на меня. Я его нагоняла и уже начинала задаваться вопросом, что я буду делать, когда доберусь до него. Он бросил что-то блестящее в стену парковой ограды. Я отметила про себя, где это произошло. Через три или четыре минуты я услышала звуки сирен. Полицейская машина с визгом притормозила прямо перед преступником. Двое полицейских вместе с Кэндис выскочили из машины и толкнули этого парня прямо на стену. Я с ними. Мы кричали вместе с полицейскими: «Ноги на ширине плеч! Руки на стену!»
И никак не умолкали: «Да! Ноги шире! Шевелись!»
Выяснилось, что этот человек грабил отдыхающих целый день по всей территории Центрального парка. Мы с Кэндис появились на шестой странице в The New York Post под заголовком: «Шерлок и Ватсон поймали грабителя!» В Нью-Йорке никогда не знаешь, что произойдет завтра.
Однажды я засветилась в Saturday Night Live. Нас с Кэндис пригласили на Рождественскую вечеринку. Разговоры были очень светскими: мы всю ночь болтали с Гилдой Раднер, Чеви Чейзом, Джоном Белуши. Фрэнк Заппа был музыкальным гостем. Он приблизился, смерил меня оценивающим взглядом и сказал: «Сиськи и мышцы. Просто блестящая комбинация! Уникально!» Кэндис решила, что я ему врежу. Но вместо этого мы нашли укромный уголок и там до четырех утра обсуждали религию и философию.
Манхэттенский заплыв кардинально изменил мою жизнь. Люди просто подходили ко мне, чтобы сказать: они не пошли на работу в этот день с целью прийти и подбодрить меня. Эта дата – 6 октября 1975 года – полностью изменила мою жизнь. Я помню каждого, кто был там. Помню ослепительный пейзаж реки Хадсон. Я держу в памяти каждый миг того заплыва, делавшего меня частью истории Большого Яблока. Мои эмоции зашкаливали.
Я задумывалась о карьере на телевидении. Как раз в тот момент меня пригласили в программу Wide World of Sports[22] на канале ABC. Мое поколение выросло на этой передаче, и я мечтала поведать в эфире о «трепете победы и агонии поражения». Я решила, что повешу купальник на гвоздь в 35 лет. Это станет вторым финалом моей спортивной карьеры. А пока я подумывала совершить то, чего никому в мире не удавалось даже частично. Я не представляла, где и как я сделаю это, почти невозможное, но я поставила перед собой цель – проплыть в открытой воде, не останавливаясь, 100 миль. Моя физическая форма позволяла мне попытаться осуществить задуманное.
Тренировки в океане были главными в моей спортивной программе. Живя в Нью-Йорке, мы делали следующее: в начале выходных Кэндис и я садились в случайный поезд и выходили на любой остановке в Куинсе. Оказавшись, например, в Фар-Рокавее, мы самонадеянно выбирали прибрежный особняк из красноватого песчаника и, не стесняясь, звонили в дверь. Нахально я произносила: «Добрый день! Меня зовут Диана Найяд. Я – единственная, кто смог проплыть вокруг Манхэттена. Сейчас я готовлюсь к следующему марафону. Не будете ли вы так добры, чтобы приютить меня и моего тренера Кэндис в своем доме на выходные?» Это всегда срабатывало. Милые люди, словно по щелчку пальцев, с радостью открывали двери своего дома. Невероятно легкое время.
Но настала пора становиться серьезнее. В нашей квартире в Верхнем Ист-Сайде я и Кэндис прямо на полу составляли схемы всех океанов Земли. Целый год мы жили среди коробок и всякого хлама. Настоящим сюрпризом стало то, что однажды рядом с кухней мы обнаружили еще одну туалетную комнату, о которой даже не подозревали. Что касается заплыва, то мы отсеяли неподходящие варианты вроде Северного полярного круга. Для заплыва протяженностью один или два дня требовались теплые воды. Мы исследовали экваториальные воды. В наших океанах было множество вариантов для заплыва на 100 миль. Но в то время нам требовался участок, начало и конец которого располагались непосредственно на суше. Сейчас подобные условия не обязательны. Современная навигация, GPS-спутники отныне позволяют пловцу преодолевать любые расстояния, не касаясь и сантиметра земли. Несмотря на это, я по-прежнему верна старой школе плавания на открытой воде. Классическое путешествие, начиная еще с древних греков, всегда предполагало движение от одного берега к другому.