[53]».
Для Бартлетта еще есть работенка… Много раз он годами повторял, что мы сможем завершить плавание где-то в архипелаге Флорида-Кис, но Гольфстрим не позволит мне добраться до Ки-Уэста. Но сейчас я слушала его вполуха, поскольку до сих пор не могла поверить, что мы вообще пристанем к какому-либо берегу. А Джон был удивлен еще больше, так как понимал, что мы причалим прямо к самой южной точке США – долгожданному элизиуму. Но ток не дает Джону расслабляться даже в последние часы экспедиции. Он с горечью обнаруживает, что нас сносит на северо-восток, и, возможно, в итоге мы прибудем на Шураглоф-Ки. Бартлетт горит желанием разобраться с этим. Он разворачивает флотилию, пытаясь найти лучший угол в водовороте. Он победил. Мы движемся прямо на Сматерс-Бич – центр Ки-Уэста.
Слева от меня движется круизный лайнер, я провожаю его взглядом. Мне говорят, что капитан судна был так добр, что они описали дугу, изменив маршрут. Я не попала в водоворот от корабельного двигателя. Все смешалось в моей голове: темные воды океана, часы в соленой воде, медузы, акулы, шторм – все, с чем мы боимся столкнуться каждый раз. И спустя одну минуту я чувствую жала. Это не яд кубомедузы, но все тело пронизывает ток. Мне не нужна остановка, чтобы закричать.
Кажется, мы пробираемся через полчища лунных медуз. Плывущий впереди дайвер, конечно же, хочет как лучше, разгоняя медуз передо мной. Их тельца разрывает на части, и в ответ они прыскают ядом. А затем меня настигает это кишащее пылающее облако. Энджел сразу же командует дайверу прекратить. Она обнаруживает здесь кубомедузу, в дневное время! Я нервничаю. Опуская голову вниз, я стараюсь не смотреть вперед. Услышав свист Бонни, останавливаюсь. Она показывает мне «Обернись», я поворачиваюсь и вижу спешащую к нам большую яхту. Это не наши. Но… не может этого быть! Я вижу Тима, да да, его дреды выделяются на фоне голубого чистого неба. Рядом с ним лучезарно улыбается Нина. Могу поспорить, улыбка Нины шире, чем Гранд-Каньон. Они салютуют. Я шлю им воздушные поцелуи. Подняв голову, я замечаю кружащие в небе вертолеты. У меня больше нет слов. Слева и справа нас сопровождают лодки.
Спонтанно я прошу Бонни собрать здесь и сейчас остальные четыре лодки. Я хочу видеть всех. Дайверы и Энджел находятся рядом в воде. Voyager подошел очень близко, я вижу и слышу остальную часть флотилии. Я кричу, как маленький ребенок. Мне так много хочется сказать этим людям. Но мое горло сжимают нахлынувшие слезы. Когда я наконец заговариваю, я не уверена, что они понимают меня: у меня получилось выдавить только что-то нечленораздельное.
Полагаю, что совсем скоро ступлю на тот пляж. Наверное, меня будут фотографировать. Но помните все: мы сделали это вместе! Я никого из вас не забуду. Вы верили в меня, жертвовали собой ради меня. Я горжусь вами, ребята. Вы – моя Команда!
Перед тем как перестроиться и взять прямой курс на берег, корабли стоят полукругом, а Кэндис возвышается на палубе, ее руки распахнуты, взгляд обращен вперед. Она поет мне, она поет для целого мира так, как мы планировали 35 лет назад:
When you wish upon a star
Your dreams come true[54].
Я откидываюсь назад и отдаюсь мелодичному голосу Кэндис. Да, это я – та счастливица, дотронувшаяся до звезды, человек, чья Мечта стала реальностью.
Я поворачиваюсь к берегу и вижу очертания пальм. Осталось немного. Примерно 2000 гребков. Я не то чтобы выпадаю из реальности, все, что происходит сейчас – гипернереально. Я продолжаю плыть. Неужели я действительно коснусь недостижимого берега? Как такое могло случиться? Я дорожу и наслаждаюсь каждым последним гребком, завершающим эту почти мифическую историю.
Мне видно, как Кэндис уходит вниз, они с Бонни визжат и обнимаются. Затем обнимаются Бонни и Полин. Все ликуют.
Следующая сцена: Бонни – на палубе, разговаривает по радио. Она связалась с репортерами и объясняет им, как сейчас обстоят наши дела. Полин и Джонбэрри возвращаются на платформу. Они занимают место, на котором я привыкла их видеть на всех тренировках. Они указывают мне налево.
Я чувствую себя словно в волшебной сказке. Правда ли, что она закончится уже сегодня? Мы на самом деле дотронемся до этого нереального, недостижимого Другого Берега?
Я и не подозревала, что на пляже будет такая толпа. Оказавшись на мелководье, почти лежа на животе, я вижу многочисленные пары ног. Все их обладатели пришли сюда, чтобы приветствовать меня. Мои люди спрыгнули с лодок заранее. Они организовали живой коридор, чтобы никто не смог дотронуться до меня, похлопать по плечу. Правила гласят: «Заплыв считается оконченным только тогда, когда вокруг не будет соленой воды». Часы не остановятся, пока я не окажусь на настоящей суше, мои же лодыжки сейчас все еще в воде.
На глубине менее двух футов я пытаюсь встать. Прибрежные волны отбрасывают меня. Я падаю. Пробую подняться снова, но опять падаю на колени, прямо в песок. Я слышу крики Джонбэрри: «Диана, просто плыви! Продолжай плыть!»
Мне кажется, что я не смогу проплыть на этой отмели. Но я заставлю себя. Остается 30 гребков. Я вижу препятствие в виде человеческих тел. Мне надо просто проплыть между ними. Воды остается совсем немного. Я пытаюсь встать, но теряю равновесие, сбиваюсь. Делаю несколько неловких шагов. Я двигаюсь медленно, но ноги меня держат. Справа и слева я вижу знакомые лица. Меня окружают товарищи по Команде. Они кричат: «НЕ ТРОГАЙТЕ ЕЕ! ОНА БУДЕТ ДИСКВАЛИФИЦИРОВАНА! ОТОЙДИТЕ!»
Передо мной, словно материализовавшись из воздуха, возникает Бонни. Она пятится назад и раскрывает для меня объятия. Она приказывает бежать к ней. Я слышу голоса, крики. Я оглядываюсь. Мне приходится снять шапку и очки, чтобы понять: это кричат мне. Никогда в жизни я не слышала криков громче.
Здесь также находятся Кэндис, Нина, Тим, Полин. Я слышу их. Бонни медленно движется назад, она следит, когда мы пересечем линию «большой воды». Мне жарко от окружающей нас толпы. Бонни и я двигаемся в нашем победном танце. Она – назад, я продвигаюсь вперед. Она хватает меня. Мы на суше.
Моя Большая мечта стала реальностью.
2013 год. Праздник Труда.
110,86 мили.
52 часа 54 минуты 18 секунд.
Глава 34Дикая и прекрасная жизнь
Все случилось не так давно. Я ступила на Другой Берег и до сих пор чувствую ту атмосферу. Мне запомнились выражения лиц людей, когда я шагнула на сушу. Многие из них плакали. Человеческие эмоции раскаляли послеполуденную прибрежную температуру. Я помню, как Бонни обнимала меня. Мы не отрываясь смотрели друг на друга, вспоминая весь пройденный путь к нашей мечте. Кэндис и Тим стояли совсем близко от меня. В синем мареве я разглядывала Xtreme Dream. Все, кто там был, зарядились нашей энергией. Мне кажется, мы пропускали ток! Наконец наступило желанное всеми окончание истории. Я бежала в потоке лиц и голосов, приветствующих меня. Я смотрела в глаза каждому члену Команды. Они – моя гордость. Я им доверяю. Эмоции переполняют мою грудь и, вырываясь наружу, передаются Вселенной.
Все 35 лет я думала о своей триумфальной речи, о том, что я скажу в этот торжественный момент. Я репетировала много лет. Но когда все произошло, мои слова уже не имели значения. Важность момента подавила меня. Я ничего не могла сказать.
Только эмоции. Взрыв эмоций. А затем, не отдавая себе отчета в том, что я говорю, я произношу слова, которые я постоянно носила в своем сердце:
Первое: Никогда не сдавайтесь.
Второе: Возраст – не препятствие в погоне за вашей мечтой.
Третье: Это выглядит как одиночный спорт. Но он командный.
Сматерс-Бич не просто очередная спортивная победа для меня. Это победа над собой, победа моей жизни. Когда мои ступни коснулись песка, я на самом деле дотрагивалась до звезды. Я преследовала свою несбыточную мечту, была жестока с близкими людьми, с собой. Но я осмелилась осуществить ее. Я едва стояла на ногах, но мой дух был непоколебим.
Я растворилась в слове «команда». Единственное, я до сих пор сожалею, что не смогла тогда обнять их всех: Джона Бартлетта, Энджел, Ди, Полин, Джонбэрри, Буко, Дона Маккамбера, Нико. У меня не получилось отпраздновать с ними нашу победу в тот час. Но каждый из них сказал мне, что именно слова, произнесенные мною за несколько часов до прибытия на берег, стали самыми главными, победными, торжественными. Как и полагается, речь для своей Команды я произнесла на открытой воде.
Бонни тоже была на нашем празднике. Там она нашла Нико и сказала ему следующее: «Ты начинал еще совсем мальчишкой, а теперь ты – настоящий мужчина». Как я смогу отблагодарить своих дайверов за то, что они рисковали жизнями, две долгие ночи защищая меня от хищников и плавая между мной и этими опасными тварями?
На пляже я физически ощущала свое смятение. Плыть оставалось мало. Смогла бы я проплыть еще 10 часов, если бы потребовалось? Продержалась бы еще ночь? Я никогда не узнаю…
Позже я узнала, что пресса отгородила специальную финишную зону, вдоль берега, на несколько сотен ярдов. Вокруг нее журналисты расположили свою аппаратуру и даже поставили декоративные буйки для меня, как ориентир, по которому я могла бы спокойно проследовать прямо в медиацентр. Позже наш начальник безопасности, Джонбэрри, объяснил журналистам, почему я не воспользовалась их изобретением.
«Предполагаю, что после 53 часов в воде Диане было все равно, где именно выйти на берег. Лучшим вариантом могло стать любое место на пляже, но все же гораздо удобнее было бы сделать это вдали от толпы».
Мое сердце пело от счастья, когда я ощущала твердый песок под своими ногами. Я думала не о 53 часах, а о сотнях. Тренировки, подготовка, пробные заплывы. Эта Экспедиция вдохновляла меня. Без четырех неудачных попыток, 35 лет работы, укусов медуз, приступов удушья, научной деятельности такой финал не был бы настоящим финалом Одиссеи. Одиссеи моей, моей Команды, общества в целом. Все споры о нашей Экспедиции, о ее начальном и ко