— А ты? — Бенжамен смерил князя с ног до головы.
— Я — Вамех Вахвари!
— А я — Бенжамен Глонти!
— Так почему ты мне не кланяешься, Бенжамен Глонти? — строго спросил князь.
— А ты?
В это время один из княжеского окружения подошел к Бенжамену сзади и сбил с него шляпу.
Бенжамен обернулся.
Самодовольная улыбка, вызванная столь удачной проделкой, еще играла на лице нахала.
Бенжамен молниеносным ударом головы сшиб этого здоровенного человека, и тот покатился в колючки. Второго, стоящего рядом, Бенжамен резко ткнул локтем в живот, и, когда тот согнулся, ударил его рукой по щеке и одновременно коленом по загривку.
Охотники схватились за ружья.
Князь поднял руку.
Все замерли.
— Ну! — угрожающе сказал князь Бенжамену.
Бенжамен улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Двор княжеского замка не соответствовал его наружному виду. Английские газоны, клумбы, висящие на суку детские качели, прогуливающийся вокруг изящной беседки павлин…
Из окна доносились звуки клавесина — играли Моцарта…
Суд вершился у конюшни.
Бенжамен был привязан к колесу арбы, а перед ним на массивном кресле с высокой спинкой, окруженный челядью, сидел Вамех Вахвари. Два охотника держали Бенжамена под прицелом.
— Возьми шашку, и отойдем на сто шагов, если ты мужчина! — зарычал Бенжамен.
Князь торжественно поднялся с кресла и произнес:
— После совещания суд присудил присутствующего здесь осужденного поцеловать генерал-майора лейб-гвардии Нежинского гусарского полка в отставке, кавалера орденов: Святого Владимира четвертой степени с мечами и бантом, Святого Станислава с мечами и бантом…
Управляющий деликатно прикоснулся к плечу князя и что-то шепнул ему на ухо. Князь подумал, кивнул.
— Святого Станислава с мечами без банта, князя Вамеха Вамеховича Вахвари поцеловать в то место, в которое вышеуказанный князь укажет! — И Вамех Вамехович Вахвари похлопал себя по ягодице.
— Теперь ты можешь похвастаться, что целовался с генералом, — весело добавил он.
Бенжамен зарычал от бешенства, рванулся, чуть не перевернул арбу.
Охотники взвели курки…
Тем временем была снаряжена спасательная экспедиция. Впереди несся выездной фаэтон Левана, сзади, заметно отстав, телега, набитая вооруженными чем попало людьми.
— Быстрей! — Сжимая рукоятку кинжала, Леван колотил по спине сидящего на козлах шарманщика Сандро. — Быстрей!
Сандро, не щадя, хлестал лошадей.
— Сколько у нас пороха? — спросил Леван шарманщика Сандро.
— Сейчас, коллега. — Шарманщик высунулся из фаэтона: — Петре, сколько пороха у нас?
— Чего? — не поняли в телеге.
— Пороха сколько? Пороха?!
— Три фунта!
— Доктор, простите за нескромность. — Скрипач, так и не успев снять белый халат, показал Левану пузырек. — Вот!
— Что это?
— Цианистый калий, доктор. Одной десятой достаточно, чтобы отравить всю Грузию. Накапаем им в ручеек… — мечтательно улыбнулся он.
Леван брезгливо отмахнулся от скрипача.
— Вот он! — вскричал Леван.
На дороге показалась унылая фигура Бенжамена.
— Леван, — сказал Бенжамен, высвобождаясь из объятий старого доктора, — мне нанесли страшное оскорбление! — Бенжамен шепотом, на ухо, сообщил какое.
— У-у-у! — взревел Леван и выхватил саблю. — Возьми саблю! Командуй! Камня на камне не оставим, по кусочкам разнесем, в порошок сотрем!
— Не надо, Леван, — сказал Бенжамен. — Он пожалуется царю, и нас всех вместе сошлют в Сибирь.
— Но мы должны отомстить! — не унимался Леван.
— Насчет этого будьте спокойны. Я клянусь, что только тогда стану вашим зятем, когда нанесенное мне оскорбление получит достойное возмездие.
— Ты заходишь слишком далеко, коллега. Ты можешь отомстить и после свадьбы.
— Доктор! — К Левану подошел флейтист, командующий вторым эшелоном. — Больные домой просятся. Что делать?
У телеги толпились вооруженные до зубов больные и страдальчески смотрели на своего врача.
— Пусть идут, — разрешал Леван.
Больные тотчас побросали на землю пики, кинжалы, кремневые ружья, чеканные древние щиты и радостно разбежались, забыв про свои недуги…
Адвокат Додо с корзиной в руках, неловко цепляясь за камни, взбирался на камни, взбирался на скалу. Вдруг грянул выстрел. И где-то неподалеку пуля щелкнула о камень.
Додо нырнул за валун и истошно завопил:
— Это я! Бенжамен, это я!
Высоко над ним, в дверях давно заброшенной часовни, стоял, опираясь на ружье, бородатый, взлохмаченный человек. Это был Бенжамен.
Додо встал, отряхнулся:
— Хам, невоспитанный хам!
— Я тебя предупреждал — не приходи! — мрачно сказал Бенжамен.
Додо встал, отряхнулся:
— Бенжамен, не делай из пустяка трагедию. Подумаешь, большое дело — не ты первый, не ты последний.
— Уходи! — Бенжамен повернулся к нему спиной.
— Стой! — Додо начал карабкаться вверх.
— Не подходи! — Бенжамен вскинул ружье.
Додо испуганно вытянул вперед корзину и закричал:
— Не стреляй! Здесь еда, вино, твоя сестра прислала!..
— Никакого вина! Камни буду грызть, пока не отомщу! Уходи!
— Иду, иду… — Обиженный Додо осторожно полез вниз.
— Как там мои? — спросил все-таки Бенжамен.
— Как всегда… Ребенка ждут…
Бенжамен задумчиво вошел в часовню.
Там у стены, под плохо сохранившейся фреской девы Марии, лежала на соломе хозяйка духана «Сам пришел», королева Марго, и в медную подзорную трубу рассматривала детали фресок.
На разостланном платке красовались тяжелые поздние помидоры, зелень, лук, остатки курицы, рыба. В углу валялись пустые бутылки.
Бенжамен вырвал из рук Марго подзорную трубу, подошел к узкому окошку и нацелился на замок князей Вахвари. Сверху ему был виден двор с английским газоном и разгуливающий по нему нахально раскрашенный павлин.
Марго на кухне резала лук.
Вошел Вано. Присел на корточки перед очагом, подбросил хвороста.
— Марго, знаешь что… — сказал он и замолчал.
— Что?
— Князь заболел… Кость проглотил… И ни один доктор к нему не идет: боятся…
— А я здесь при чем? — раздраженно спросила Марго. — Что я, доктор?
— При том. Скажи этому…
— Кому — этому? — будто не поняла Марго.
— А тому, который в часовне сидит…
В большом ярко освещенном зале, где по стенам висели пешие и конные Вахвари, сидел, согнувшись в кресле, последний представитель этого рода.
Около него стояла княгиня, красивая молодая шатенка.
Управляющий ввел Бенжамена.
— Вы врач? — с сомнением спросила княгиня, подозрительно глядя на странный наряд.
— Да, — поклонился Бенжамен.
Князь и управляющий не узнавали обросшего Бенжамена.
— Князь проглотил за обедом кость, — сказала княгиня. — Надеюсь, вы не откажете в помощи.
— Мы обязаны лечить всех… — сухо заметил Бенжамен.
Исследовав горло больного, он прошелся по залу и сокрушенно покачал головой.
Княгиня встревожилась:
— В чем дело?
— Этот господин подавился ядовитой костью.
— Мы никогда прежде не слыхали, — дрожащим от страха голосом сказала княгиня, — что кости форели ядовиты.
— Обычной форели — нет. Но в данном случае мы имеем дело с редкой разновидностью ионникус-морэ, которая воздействует на организм столь же пагубно, как листья манценилы. Еще четверть часа — и я не ручаюсь за жизнь этого господина.
— Так приступайте скорее к операции! — воскликнула княгиня.
Бенжамен сел в кресло, закинув ногу на ногу. И сказал:
— К сожалению, надо выполнить одну небольшую формальность, но я колеблюсь. — Бенжамен рассматривал генералов на стенах, — как осмелиться предложить вам то, что я имею в виду, вам, генералу, кавалеру орденов с бантиками и без бантиков, потомку всей этой блестящей компании! — Он показал на портреты.
— Ты издеваешься надо мной, коновал! — заклокотал Вамех. Но боль в горле снова скрутила его.
— Два месяца назад князь, — Бенжамен встал, засунув руки в карманы, — вы затащили сюда человека и нанесли ему кровное оскорбление.
— А-а… Ты — тот?
— Тот, ваше превосходительство, — подтвердил стоящий навытяжку управляющий.
— Так бы и сказал? Называй сумму!
— Нет. — Бенжамен покачивался с носка на каблук. — Я требую, чтобы ты восстановил мою честь, князь Вамех Вамехович.
— Хорошо, — не отрывая глаз от больших стенных часов, сказал Вамех, — я письменно признаю, что был неправ.
Бенжамен пожал плечами.
— Неужели? Ах, я потрясен! Какое благородство! Нет, дорогой! — Бенжамен приблизился к князю и проговорил ему в лицо. — Нет! Ты поцелуешь меня туда же, куда поцеловал тебя я.
— Эй! — закричал князь управляющему. — Сдерите с него шкуру и бросьте в подвал. Я хочу послушать, как он будет кричать!
Управляющий кинулся на Бенжамена.
Бенжамен не сопротивлялся.
— Прекрасно, но через десять минут делать операцию будет поздно.
— Отпусти его! — приказала княгиня управляющему. Тот неохотно повиновался.
— Но неужели вы так жестоки? — княгиня ласково взяла Бенжамена за руку. — Неужели приятнее мстить, чем прощать?
— О, княгиня! — Бенжамен изящно поклонился. — Поверьте, что если бы подобное оскорбление было нанесено мне вами, то я отказался бы от мести!
Княгиня улыбнулась, подошла к мужу и, гладя по его жестким волосам, начала что-то шептать, показывая на часы. Маятник безжалостно отнимал секунды.
— Ладно, твоя взяла… — прохрипел Вамех, пряча голову в плечи. — Идите все отсюда! — приказал он управляющему.
— Нет! — сказал неумолимый Бенжамен. — Они были свидетелями моего унижения, так пусть же присутствуют и при возмездии! Только княгиня имеет право удалиться. — Бенжамен галантно поклонился красавице.
— А вы, — приказал Бенжамен слугам, — пойте!
Мрачные генералы на портретах старались. Но не смогли отвести глаз от этого позорящего весь род зрелища.
Слуги, старательно открывая огромные рты, пели сложную многоголосую песню. А управляющий кулаками-лопатами растирал по щекам горькие слезы и бился головой о стену.